Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава - Семён Афанасьев
Тело, кстати, досталось так себе. Я в четырнадцать лет был сильнее, чем оно в шестнадцать с лишним.
Судя по тому, как здесь могут дать ногой по мордасам, в форму надо возвращаться поскорее. Да и не люблю я больше так ничего, как бокс, если честно… Говоря прагматично, ни одно другое достижение цивилизации столько тысячелетий не выдержало. А вот кулачный бой — да, он всегда с нами. Только в разных местах — под разными названиями.
* * *
Учительская гуманитарного отделения Старшей школы Тамагава. Присутствуют директор отделения и начальник учебной части.
— Тебе тоже позвонили? — Директор выглядит явно напряжённым.
— Да. Сказали идти к тебе — ты, дескать, будешь со мной советоваться.
— Они предложили мне позвонить родителю Асады и передать дословно: намёк понят. Прибор передать через школу.
— Что за прибор? — начальник учебной части искренне желает помочь старому товарищу и начальнику, но пока не улавливает предмета разговора.
— Сегодня дрались Асада и Ногано. ТЫ в курсе?
— Да. В дуэльном зале, всё как положено. Оплата за аренду зала внесена наличными, всё в норме, — продолжает недоумевать подчинённый. — Драка как драка. Всё как всегда.
— Асада победил.
— И что? Ну, рад за него. А дальше что?
— Понятно… смотри. — Директор отделения разворачивает свой смарт так, чтобы объёмная картинка была видна и его товарищу. — Он нейроконцентратор снял перед боем. И вырубил Сэя так, насухую.
— Этого не может быть. — Уверенно заявляет начальник учебной части, просмотрев запись трижды. — Это какой-то чит или трюк. Так не бывает. Я очень хорошо знаю Нагано, он не мог проиграть в таком контексте.
— О чём и речь. И вот чего хотел отец Сэя в этой связи лично от меня. Давай спланируем, что будем говорить…
* * *
Телефонный разговор.
— Господин Асада? Директор гуманитарного отделения академии Такмагава.
— Здравствуйте, господин Дэкита. Я узнал вас. Что-то случилось?! Останови машину и припаркуйся немедленно… простите, это я не вам, водителю… Продолжайте!
— Даже не знаю, с чего начать… Очень неловкая ситуация. Ваш сын сегодня подрался.
— К-хм. Искренне сожалею, — в голосе отца Асада слышится неподдельное удивление вперемешку с тревогой. — Он жив? Здоров?!
— Не могу знать. ВЫ МЕНЯ НЕ ТАК ПОНЯЛИ! — директор отделения мгновенно реагирует на возникшую из воздуха голограмму отца ученика. — Он ушёл с занятий и, если верить сигналу его концентратора и смарта, удалялся из Академии бегом!
— Мне стыдно за сына. Благодарю за информацию. — Асада-старший сухо смотрит перед собой, коротко кивая в знак благодарности. — Ещё раз: мне досадно, что мой сын…
— ВЫ НЕ ПОНЯЛИ. — Директор отделения, нарушая этикет, перебивает собеседника. — Ваш сын победил. Это и есть причина моего звонка. Он нокаутировал противника.
Отец Асада широко открывает глаза и вопросительно смотрит на собеседника.
— Практически, одним ударом. Сэя Нагано. В дуэльном зале, при всём классе, с соблюдением всех правил поединка, — продолжает преподаватель.
Асада-старший молча хлопает в ладоши, после чего беззвучно шевелит губами, явно произнося в восхищении какое-то ругательство.
— Это не всё. Господин Асада! Поверьте, момент действительно сложный! Пожалуйста, примите от меня видео…
* * *
Там же, через две минуты.
Асада-старший широко раскрыл глаза, открыл рот и расфокусированно смотрит сквозь голограмму.
— …потому что он снял концентратор перед боем. — Уже гораздо более уверено продолжает педагог. — Позиция семьи Нагано; собственно, это они и попросили меня сказать вам: программное обеспечение второго концентратора вашего сына должно быть доставлено в мой офис завтра. Передавать им — строго через школу, вместе со вторым концентратором. Вы понимаете, почему?
— Разумеется. Я не последний человек в своей организации.
— Да, благодарю за понимание… именно поэтому… Финансовые условия, по их словам, вы можете выставить прямо сейчас. Они просили передать, что ваше сообщение истолковано верно и за ценой они не постоят. Такой продукт не должен выйти за пределы муниципалитета иначе, как с лицензией официального монополиста.
— Господин Дэкита, я вас услышал. — Асада, судя по изменившемуся выражению лица, только что принял какое-то решение. — Благодарю вас за беспокойство о моём сыне и о наших делах. Пожалуйста, активируйте режим записи.
Директор отделения с благодарностью прикрывает веки. Ему и самому не хочется выступать в роли посредника в такой ситуации; хорошо, что отец учащегося перехватывает инициативу и замыкает всё на себя.
— Я, Ватару Асада, отец Масахиро Асада, настоящим официально уведомляю Академию Тамагава о…
Через минуту, закончив надиктовывать сообщение, Асада-старший спрашивает педагога:
— Этого достаточно, чтоб они от вас отстали? И с этим вопросом именно вас больше не тревожили? Обращаясь ко мне напрямую?
— Более чем, — педагог церемонно раскланивается в ответ. — Господин Асада, лично от меня: ваш сын молодец. Очень хороший прогресс. Вы понимаете, что я имею ввиду.
— Благодарю. Всего доброго.
* * *
Поговорив с педагогом, Асада-старший задумался, закусив самый краешек комма и глядя в окно автомобиля.
— Шеф, без обид! — раздалось с переднего сидения. — Я всё видел и слышал. Вы же понимаете, что я не могу не сказать об этом оябуну?
Водитель Асада-отца, хотя и имел с ним самим хорошие личные отношения, но предоставлялся вместе с машиной организацией, оплачивался ею же и в первую очередь должен был блюсти её интересы.
— Да вообще без проблем, — вынырнул из каких-то размышлений отец. — Я сейчас вообще сам ему позвоню. Набери его!
Водитель кивнул и натыкал на панели бортового компьютера номер.
— Да? — раздался через динамики салона знакомый голос.
— Привет, это не Рицу, это я. — Предостерегающе поднял руку в сторону водителя Асада-старший. — Слушай, смешной момент…
* * *
Там же. Через две минуты.
— …ну спасибо, что позвонил и сказал. Рад за твоего сына, кстати. Но только нам это всё зачем? — босс был в неплохом настроении, оттого разговаривал легко и весело. — Или ты что, не хочешь продавать им саму программу? Кстати, а как она к тебе попала? Не давлю! — сразу обозначился шеф, он же старый товарищ. — Просто тема не наша. Предложение Нагано хорошее, а мои десять процентов ты в кассу так и так внесёшь. Не понимаю, от меня ты
