Витар: Мимикрия - Вячеслав Ануфриев
Глава 4: Первые странности и неожиданности.
Утром, очнувшись из некоего подобия сна после сигнала напоминалки бодрым и готовым к свершениям, Виталик ещё раз сверился с тем планом, который ему предстояло осуществить, а затем отправился на окраину Аверуса, в район небольших домов с садами, большинство из которых, судя по карте, принадлежало богатым игрокам. Но нужный ему дом принадлежал не игроку.
Сады просто поражали своим видом, невероятной гармонией оттенков, сочетанием цветов и растений. Виталик потрогал несколько свисающих за ограду ветвей растущих на участках деревьев, отметив невероятную реалистичность ощущений. Дома на участках, выглядевшие настолько чётко, будто им только вчера закончили отделку, были не менее красивыми. Никого из игроков видно не было. Витар знал из руководства, что у собственников недвижимости, за владение которой они вынуждены платить регулярный налог, есть специальное умение, позволяющее перенестись туда в любой момент, если игрок не в боевом режиме. Это же умение позволяло вернуться на то же место после отдыха. А в самых богатых домах вообще был камень перемещения, через который случайным людям попасть внутрь было нельзя.
Неторопливо шагая по узкой утоптанной дорожке, петляющей среди огороженных участков, Виталик ещё раз повторил основные тезисы, которые ему нужно озвучить на предстоящем разговоре. Он ещё в день попадания заметил, что его мозги стали работать гораздо лучше, поскольку практически всё увиденное и прочитанное с тех пор запомнилось моментально. То ли хорошая память — обязательная опция всех, кто стал пленником Абадэма, то ли это следствие слияния, произошедшего в Преддверии. Пока что это не имело значения, да и проверить впоследствии будет легко. Главное — результат, который ещё не раз его, Виталика, выручит.
Нужный дом был в самом конце тропы, у самой стены. Маленький, покосившийся, из ветхих досок, он представлял собой разительный контраст с окружающими его собратьями. Участок был под стать дому, заросший и неухоженный. Возле открытой двери домишки, за которой была лишь темнота, на завалинке сидела пожилая женщина в платке, потихоньку вязавшая из светло-синих шерстяных ниток нечто, напоминавшее рукав свитера. С двумя потихоньку разматываемыми клубками, лежащими на дощатом настиле, играл серо-полосатый кот. Как отметил Виталик, играл очень аккуратно, стараясь не загнать клубки далеко и не запутать нити.
— Свет тебе в оконце, милок, — бабушка не отрывала глаз от мелькающих спиц, зато кот насторожился и сел, принявшись рассматривать гостя. — Дело пытаешь аль от дела лытаешь?
— Чужой я здесь, хозяюшка, — не замедлил гость с ответом. Он помнил, что разговаривать нужно вживую, без обычных в таких случаях диалоговых окон. Кот, продолжая глядеть на него, несколько раз дернул вверх носом, словно принюхиваясь, — ничего мне не любо. Красиво сие место, но беспощадно к слабым.
— Люди везде одинаковы, — улыбнулась собеседница уголком рта. Даже когда она не разговаривала, её губы шевелились, считая петли. — Нигде нет справедливости.
— Здесь алчность и власть денег возведены в абсолют законами этого мира, — не сдавался Виталик, чистая правда, между прочим, судя по тому, что он прочитал и наблюдал сам. — Все сферы жизни подчинены заработку и тратам. Любой, кто считает иначе, обречён на прозябание.
— Ты почти ничего не помнишь из того, что было «до», как и остальные, — хитро ухмыльнулась бабушка, подняв на Витара взгляд, — но сюда попадают лишь те, кто так и жил раньше. Просто будь, как все.
Виталик, в принципе, и до этого понимал, что эта старушка весьма непроста и знает об окружающей действительности куда больше, чем можно было предположить по её виду, но после последней фразы ещё раз в этом уверился. Однако, он-то прекрасно помнил прошлую жизнь, видимо, из-за способа попадания. Придётся рискнуть, а то беседа начала клониться совсем не туда, куда нужно.
— Я не хочу быть, как все, — ухмыльнулся он в ответ, — либо я смогу забраться наверх, либо, что вероятней, вечно буду внизу. Барахтаться вместе со всеми, это именно то, что от меня хотят. Пусть лучше мир прогнётся под меня, чем наоборот.
— Воля твоя, — пожилая женщина вернулась к вязанию, — те, кто пытался менять мир вокруг себя, в итоге изменились сами и стали его частью. Теперь уходи.
Кот, глядя на стоящего перед ним, оторопевшего от внезапного, резкого и неожиданного завершения разговора Витара, неожиданно чихнул несколько раз. Затем повернулся к хозяйке и негромко вопросительно мяукнул.
— Думаешь? — с сомнением поглядела на него хозяйка. — А ты уверен?
Серо-полосатый собеседник ещё раз мяукнул, на этот раз утвердительно, с примурлыкиванием, затем начал довольно тереться о ноги старушки. Та довольно улыбнулась, глядя на проделки питомца, затем перевела взор на гостя.
— Ты понравился Живоглоту, он просит дать тебе шанс, — так и не представившаяся пожилая женщина внимательно глядела на Витара. Когда он пытался всмотреться в неё, как в других игроков и неигровых персонажей, видел лишь пустоту. — Это шанс взобраться на вершину, но если не сдюжишь и свалишься со склона, то никогда больше не поднимешься наверх. Согласен?
— Конечно, согласен, — обрадовался уже успевший расстроиться Виталик, — спасибо тебе, Живоглот. Хочешь, поглажу? — предложил он неожиданно для себя.
Кот с отчётливо читающимся сомнением во взгляде подумал несколько мгновений, затем не спеша подошёл к ногам парня. Тот присел и с удовольствием начал пальчиками почёсывать шёрстку между ушей и сзади на шее. У его бывшего одноклассника, с которым Виталик жил в одном доме, и поэтому продолжал общаться даже после школы, был похожий кот, который очень любил внимание гостей. Каждый раз Виталик с удовольствием его гладил, и пушистик отвечал ему тем же, залезая на колени и подставляя нужные участки шкуры под руки.
Живоглот, выглядевший от внимания Витара весьма довольным, замурчал и принялся таранить лбом чешущие его руки. Парень поддержал игру, одновременно с этим скребя пальцами его в тех местах, до которых четверолапому тяжело добраться. Перед ним возникло окошко с двумя кнопками. Вчитавшись в текст, Виталик улыбнулся. Это было
