Путь Ками - Денис Георгиевич Кащеев
С этими словами он кувыркнулся в Пустоту – и исчез в глубине вслед за Егором.
– Так, подвинься-ка, приятель! – пока я потрясенно провожал взглядом своего нежданного спасителя, бесцеремонно меня оттолкнув, в лодку вскарабкался Стрелок.
Я оглянулся – не на Пустовойтова, на наше собственное брошенное суденышко: расколовшееся до самого дна, оно просело ниже тел Маши с Миюки и продолжало погружаться – медленно, но неудержимо.
Осененный внезапной идеей, я обернулся в противоположную сторону: опустевшая Пашкина лодка была уже совсем рядом. Метнувшись к борту, под возмущенные вопли Стрелка – о том, что сейчас я, мол, нас переверну и тем нарушу все возможные и невозможные обязательства – я вытянулся, как сумел – и кончиками пальцев ухватился за острый нос оставшейся бесхозной посудины.
После этого подтянуть еще недавно бывшую Пашкиной лодку к нашей не составило мне уже особого труда.
Проведя ее за кормой, я подтолкнул суденышко в сторону Маши и крикнул:
– Хватайся и забирайся!
Сперва мне показалось, что Антонова меня вовсе не услышала – не прореагировала ни словом, ни жестом, даже вновь сомкнувшиеся веки не попыталась разнять – но стоило лодке коснулась ее ноги, вздрогнула и обеими руками потянулась к спасительному серебристому полумесяцу. Самостоятельно забраться внутрь ей удалось не сразу, сперва Маша сорвалась, но со второй попытки сумела уцепиться, перебросить через борт сперва локти, затем плечи и, наконец, закатиться полностью.
Однако вместо того, чтобы спокойно усесться, Антонова снова высунулась наружу – и через несколько секунд уже затаскивала в лодку вяло помогающую ей в этом деле Миюки.
– Есть же место, – словно оправдываясь, обернулась Маша на меня, когда Наката оказалась на борту.
Мне оставалось лишь широко развести руками.
** *
– А что это мы так от них отстаем? – вырвал меня из задумчивости голос Стрелка.
В самом деле: лодка с Машей и Миюки, изначально державшаяся чуть позади, какое-то время назад поравнялась с нашей, а теперь и вовсе вырвалась вперед на пару корпусов.
– Может быть, вот из-за этого, – равнодушно проговорил я, указав на торчащую у нас снаружи из борта оперенную стрелу. Ту самую, что, будучи выпущена Пашкой первой, в Егора не попала, но покачнула суденышко и сорвала Черных решающую атаку.
– Может, выдернуть ее? – неуверенно предложил Пустовойтов.
– Не стоит: как бы хуже не стало, – покачал головой я. – А что тебя это так беспокоит? Чуть быстрее, чуть медленнее – к Перезагрузке успеем!
– Не знаю, – пожал плечами игрок. – Предчувствие какое-то… нехорошее. Нельзя как-нибудь подгрести, чтобы ускориться?
– Попробуй, – пожал я плечами.
Стрелок и в самом деле перегнулся через борт и попытался грести ладонью в Пустоте – без малейшего, естественно, эффекта.
Между тем, прямо по курсу показались черные тории – возникли из тьмы непосредственно перед первой лодкой. Девушки в ней поднялись на ноги. Ближе к носу оказалась Миюки, но, посторонившись, Наката пропустила вперед Машу. Мгновение – и Антонова скрылась за воротами. Бывшая непись последовала за ней.
Доставившее к цели девушек суденышко исчезло, словно его и не бывало, и на освободившееся место выдвинулось наше.
– Чур я первый! – вскочив и едва не запутавшись в узком подоле своего женского кимоно, Пустовойтов бросился к воротам.
В последний раз обведя взглядом мрак Пустоты, двинулся за ним и я.
Игрок Антонова Мария спасен из Пустоты (жертва – игрок Черных Егор)
высветилось у меня перед глазами.
Прежде, чем я успел облегченно выдохнуть, надпись сменилась новой:
Игрок Наката Миюки спасен из Пустоты (жертва – игрок Иванов Паскаль)
И сразу же за ней:
Внимание!
В виду отсутствия принесенной жертвы, игрок Пустовойтов Тихон (Стрелок) остается в Пустоте!
Серьезно? Нет, поделом, конечно, и все же…
А система, между тем, все не унималась:
Задание «Сошествие в Пустоту» выполнено!
Ваша награда:
Возвращение утраченного Учителя (состоится позднее)
– Сэнсэй… – зачарованно прошептал я – и вынырнул из ворот.
[1] Выражение принадлежит Такуану Сохо, автору «Писем мастера дзэн мастеру фехтования»
43. Конец игры
– Там, у ворот, я почти поверил, что они вернут мне Сэнсэя, – негромко, так, чтобы во всей толпе услышала меня только державшаяся рядом Маша, проговорил я. – Но, наверное, имелся в виду Кииоши-сама или Ямато-но Ороти…
– Почему ты так решил? – спросила Антонова.
– Потому что сейчас здесь Сэнсэя нет. А дальше – все, Перезагрузка.
– В такой толчее одного человека легко не заметить, – пожала плечами девушка. – И потом, ни Кииоши-сама, ни Дракона я что-то тоже не вижу.
– Появись здесь Сэнсэй – даже на другом конце локации – я бы знал… А что неписей не видно – так не для них мероприятие…
– Вот именно! Не для них. А дальше, как ты сам сказал, только Перезагрузка. Так что речь наверняка не шла ни о Кииоши-сама, ни о Драконе!
– Ну, не знаю… Что-то же система подразумевала, написав «Учитель»…
Мы находились возле помоста – того самого, на котором недавно отгремела Королевская Битва. Стояли в почетном, первом ряду, оттеснив назад даже многих небесных и поднебесных ками – так распорядилась Аматэрасу. Кругом разливалось настоящее людское море – Озаряющая Собой Небо, как теперь титуловалась моя сестрица Вика, собрала в локации всех игроков и ками «Пути к Небу». Поправка: всех действующих игроков и ками. Поглощенные Пустотой явиться, разумеется, не могли. Так что не было здесь сейчас ни Егора, ни Пашки Иванова, ни Яшки Шепилова, ни Стрелка. Как не было и Сэнсэя.
– Кстати, о системе, – вспомнила Антонова. – Я вот чего не поняла. Если в Пустоте тебе было запрещено помогать мне в ущерб интересам Стрелка, как тогда ты сумел подтолкнуть к нам с Миюки ту… Пашкину лодку? – при упоминании имени двоюродного брата голос ее слегка дрогнул.
– Уже думал об этом, – кивнул я. – Понимаешь… В том-то и дело, что я толкал лодку не к вам – только к тебе. О Миюки я в тот момент вообще не вспоминал. Вытащить одну тебя было возможно, не затрагивая интересов Стрелка – две жертвы у нас имелись… А спасти еще и Накату стало уже твоим собственным решением – я
