Право выбора (СИ) - Васильев Андрей Александрович

— Ну, что-то вроде этого — подтвердил я — Снег, спиртное, может даже и лыжи...

— Если ты в Австрию, то я могу ему звякнть, тебе в гостинице дискаунт будет неплохой — предложила Юля — Он там почетный гость.

— Да нет, не надо — отказался я — Я не в Австрию, я поближе,

— Ну, была бы честь предложена — Юля положила ложечку на тарелку — А теперь о текучке.

Что примечательно, ее и в самом деле интересовали дела клана. Она выдала мне кучу идей и соображений, поругала за инертность и пообещала устроить досрочные перевыборы главы клана. Не знаю, зачем это было говорить здесь и сейчас, но она это сделала.

'Надо же' — думал я, глядя на нее — 'Как она переменилась, стоило ей только заговорить об игре'

— Юль — спросил я у девушки, когда она закончила излагать свои измышления — вот ты спрашивала у меня, зачем я играю.

— Так, не надо задавать мне этот вопрос — нахмурилась Юля — Не надо!

— А зачем играешь ты? — проигнорировал ее просьбу я.

— Все-таки спросил! — всплеснула руками она — Дурацкий, сто лет как мне надоевший и навязший в зубах вопрос!

— А ты просто ответь мне честно и все будет не так, как всегда — посоветовал ей я.

— А почему ты думаешь, что всем остальным, кто меня об этом спрашивал, я врала?

— Ну, не всем, скорее всего, но подавляющему большинству наверняка — я выдал всепонимающую и всезнающую улыбку птицы Додо — Я так полагаю.

— Ой, какой ты мудрый! — Юля прижала ладони к щекам и вытаращила глаза — Тебе теперь надо еще бородищу отпустить и в серые тряпки замотаться. А, еще шляпу напялить смешную.

— Не хочешь — не говори — колбаски совсем остыли и стали склизковатыми от жира — Вольному воля.

Юля открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут у меня зазвонил телефон.

— Ты где? — требовательно спросила Вика, это была она.

— В кабаке — флегматично ответил я — Есм колбаски, пью пиво.

— Я бы сказала, что все как обычно, но не припоминаю, чтобы ты делал то или другое в нашу совместную бытность — А ведь она даже не помнит, что я не пью пиво. Вот как-то так и живем — Ладно. Где это заведение?

— На Кузнецком мосту.

— Очень хорошо. Сбрось мне на телефон координаты и жди меня там, машину не отпускай. У нас появились важные дела.

Батюшки, что еще произошло?

— Что-то серьезное? — обеспокоился я.

— При встрече — коротко ответила Вика — Жду сообщение.

— Все нормально? — поинтересовалась Юля — Кто звонил-то?

— Жена — ответил я коротко, вбивая требуемое сообщение в телефон.

— Ты женат? — в голосе девушки было удивление и небольшое раздражение — А чего не сказал?

— А что тут такого? — я отправил письмо и убрал телефон в карман — Я человек немолодой, мне одному за собой ухаживать тяжело уже.

— Отквитался — признала Юля — Но все равно — не похож ты на женатого, ты смотришь по-другому, не так как они, мне ли не знать. Ладно, давай тогда собираться помаленьку, а то твоя жена меня еще увидит, приревнует, в драку полезет.

— Она мне доверяет — идеализировал я Вику, сразу и безусловно признав правоту Юли — И потом — где я и где ты, юное и безмятежное создание? Кто наше общение воспримет иначе, чем попытки дряхлого старика угнаться за прекрасной юностью?

— Ты в гольф не играешь? — встала со стула Юля — Нет?

— Нет — опешил я.

— Начни, у тебя получится — посоветовала она — Умеешь притвориться новичком, выждать момент и одним ударом загнать мяч в лунку. Я на минуту, припудрить носик.

Вернулась она, разговаривая по телефону

— Да, на Кузнецком — деловито вещала она в трубку — Минут через пять А, ну так ты совсем рядом. Ага, прикольно. Да. И 'мартишки' возьмем. Ну все, на Сандуновском тогда.

— Я так понимаю, мы уже уходим? — утверждающе поинтересовался я.

— Ну да, сводная сестра оказывается тут совсем рядом сейчас, вот решили с ней посидеть вечером, потрещать о том и о сем — Юля убрала телефон в сумочку и назидательно сказала — Это иногда очень важно — поговорить с сестрой о всяком разном. И, может быть, даже поплакать.

— Давай без этих ваших натуралистичных подробностей — попросил ее я — Неинтересно мне это.

— Ну, тогда расплатить и пошли — Юля подняла руку вверх и щелкнула пальцами. Возникло такое ощущение, что официант только и ждал этого, он понятливо кивнул головой и не стал скрывать радостную улыбку — И дай этому славному мальчишке денежек на чай, он молодец.

Я не стал это все комментировать, ибо что для одного причуда, то для другого образ жизни.

На улице подморозило, на этот раз зима в Москве и на самом деле была зимой.

— Спасибо тебе — натянула перчатки Юля, и мы не торопясь зашагали по Рождественке, за нами, изображая прохожих, проследовали два моих сопровождающих — И за вечер, и за то, что выслушал и за то, что все правильно понял. За то, что не жлоб — отдельное спасибо.

— Да ладно тебе — отмахнулся я — И потом — это я сейчас такой, знала бы ты меня, когда я твоим ровесником был! Впрочем, ты бы меня и знать не пожелала.

— Чего это? — Юля снова заставила у меня внутри что-то дзынькнуть, выдав свою улыбку с ямочками на щеках. Хотя, что я стесняюсь? Нормальная реакция взрослого мужика на красивую молодую девочку. Было бы странно, если бы было по-другому.

— Я был нахален, непочтителен, беспардонен и нищ. Я был бунтарь и пустозвон. — не стоит лакировать свое прошлое. Что было — то было.

— Поверь, с тех пор мужское народонаселение этой возрастной группы мало изменилось — заверила меня она — Они все такие. Ну, кроме тех, кто относится к другой ипостаси, противоположной.

— Душные зануды? — понимающе хмыкнул я, остановившись на повороте у Сандуновского переулка — Да, эти еще хуже.

— О, вроде Ленкина машина — Юля, прищурившись, глянула вдаль — Ну, точно.

Я посмотрел на упомянутое авто и в голове моей сначала защелкали костяшки фактов, складываясь в общую картину, а после зазвучала музыка из индийских фильмов, раздались тягучие песни и мелодичный женский голос сообщил бессмертное — 'Так ты сестра мне!'. В переулке, попыхивая дымком из выхлопной трубы, стоял серебристый 'мерседес' с до боли знакомыми номерами.

— Странный выбор для девушки — отметил я, делая шаг назад, так, чтобы меня скрывал угол дома — 'Мерседес'. Мужская машина.

— Странной девушке — странную машину — серебристо, в тон сумеркам и падающему снежку, засмеялась Юля — Ленка у нас белая ворона в семье. Благотворительностью не занимается, по клубам не ходит, на показах мод все коллекции не скупает, хотя и могла бы, с ее-то фигурой и вкусом. Больше того — она работает.

— Это в вашем семействе не принято? — без тени фальши спросил я.

— Для женской половины — нет — не рисуясь, ответила Юля — Папка говорит, что женщины должны сидеть дома и бить баклуши.

Хороший папка, мне мой такого не говорил. Мне мой обратное все время твердил, что же до женского труда, он был уверен, что женщины, когда у них нет детей или те уже выросли, должны работать много и подолгу, ибо от безделья они дуреют и глупости всякие начинают выдумывать, вроде феминизма и диет. А бить их по пятницам,как наши пращуры испокон века делали, запретил закон. Вот ведь как — сколько отцов — столько и мнений.

— И кем трудится твоя сестра? — я знал ответ, но вдруг?

— Журналистка она, в каком-то журнале трудится — хихикнула Юля — Акула пера. Ну, я правда иногда думаю, что она не акула, а скорее стерлядь, но ей этого не говорю. У нее фантазия богатая, особенно на пакости.

— Богаче, чем у тебя? — немного гиперболизированно усомнился я — Не верю.

— Она и старше — самокритично признала Юля — Точнее — старее.

'Мередес' бибикнул, Юля махнула рукой.

— Ну все, я побежала — меня чмокнули в щеку — И вот что — я постоянно в игре, потому что это то место, где я — это я, такая какой хочу быть, а не какой меня хотят видеть. Банально, избито — но зато правда. Вернешься — позвони.

Белая шубка повернулсь ко мне спиной и быстро зашагала к урчащей машине.