Начало - Руслан Алексеевич Михайлов
— Ладно, принимается — после короткого раздумья кивнул я, не обратив внимания на вернувшихся товарищей — Глобальность и возможность управлять столь большими процессами налицо. Все что там летало в космосе, на планету уронили специально. И вот «добряк»… это он сделал? Выползшие из моря твари очень опасные. Не будь у нас огнестрельного оружия, сейчас уже полегли бы… а если таких уродов сразу пятьдесят вылезет? Или сто?
— Верно. И получается что «добряк» этого сделать не мог — согласился дед, давая отмашку парням, собравшихся было догнать медленно и низко улетающую вдоль берега «стрекозу» — Пусть это будет… во! Не добряк! А «кибальчиш» и «плохиш»! Как тебе?
— Да мне пофигу! Пусть «плохиш»… и? То есть он скинул все с орбиты, зная, что будет много ядерных взрывов, он же наверняка ускорил процесс мутации… все дико запутанно!
— Абсолютно не запутанно. О чем ты, Жирдяй? Все очень и очень просто и более того — все разжевывалось нам веками и тысячелетиями о непрестанной битве между «Мальчишом Кибальчишом» и «Мальчишом Плохишом». Сотни лет об этом твердили нам. Миллиарды книг напечатаны об этом противостоянии вечном. Кхм… понесло меня что-то…
— Я не понял — признался я.
— И я — поддакнул Влад, оценивающе глядя на добытое нами мясо.
— Все просто — повторил дед — Ничего нового, если зреть в корень. Вспомните книгу. Ее название. Книгу, где всего один супер главный герой с безграничным могуществом, светлой ратью преданных ему воинов и крайне доброй натурой, желающий всегда нам только добра. И его враг, скрывающийся где-то во тьме, строящий козни и ненавидящий людей… ну, неужели так трудно вспомнить?
— Библия? — выдохнул я — Библия⁈ Бог и…
— Дьявол! Сатана! — запрокинув голову, дед Федор зловеще захохотал, явно наслаждаясь произведенным впечатлением. Спустя пару другую секунд, когда старик понял, что нам вовсе не смешно, а немка и вовсе с испугом смотрит на спятившего русского, дед Федор успокоился — Да шучу я, шучу. Просто в голову пришло. Это ты Жирдяй у нас спец по глубоким теориям и широкому мышлению. А я человек простой. Мне на ум либо бабы приходят, либо бред. Сейчас последнее навестило… так что шучу я, шучу. Нет тут Сатаны, и не сбрасывает он на нас ядерные боеголовки с орбиты Ковчега. И нет Бога над нами сидящего на небесном троне и пытающегося спасти наши бессмертные души. Нет ничего такого. Мы сами по себе… наверно…
И вновь над пляжем повисло тяжело молчание, лишь слышался скрежет ножа вернувшейся к работе Леонор и дикий визг доносящийся метров с пятисот дальше по пляжу, где на песке билась огромная касатка или кит, превращаясь в нечто очень большое и очень уродливое…
— Наверное… — вздохнул старик — Ну что, потащились домой, добытчики и космонавты?
— А почему такое в голову пришло? — не мог я успокоиться — Почему сразу Бог и Сатана?
— А я не верю в совпадения — развел руками тот — Не верю! И когда прочитал про «Мир: Слияние 0.6.6.6.» то, как тут не насторожиться? Ты веришь, что цифры могли выстроиться в подобный порядок, именно когда настал полный хаос в Ковчеге? Я нет. Это чей-то умысел, намеренный умысел. Кто-то громко заявил о себе — вот мол, нате вам смешение и слияние, жрите, то ли еще будет впереди! Смекаешь? Нет, все может быть совпадением… но не верю я в совпадения… Стоп… а где Крух⁈
Вот тут-то все мысли о «высшем и сакральном» выпали у нас из головы, равно как и воспоминание о библии — самой успешной книги в истории, вечном бестселлере и хитом религиозных рейтингов.
Мы все как один дружно уставились на море.
А море уставилось на нас — тысячами мертвых глаз.
МММ! В смысле — милая моя мама! Море без шуток уставилось на нас тысячами мертвых глаз!
Очередные несколько волн помимо воды, пены и растительного мусора принесли с собой тонны мертвой рыбы и прочей живности самых разных размеров. Тут тебе и осьминоги и расплывшиеся громадные медузы, рыбы с чешуей и без, крабы, омары и даже какие-то странные моллюски с безвольно раскрытыми створками и пучками нежно синих глаз торчащих наружу. И все это вынесло прямо к нашим глазам, а там, позади, медленно-медленно надвигался пастух сего мертвого стада — очень высокая, длинная, и почему-то очень неспешная волна типа цунами недоростка.
Среди тонн мертвой плоти вяло шевелились еще живые, но уже умирающие особи, много обитателей глубин уже начало превращаться, они клацали челюстями, запихивая в желудки обильную пищу разбросанную вокруг.
И никакого Круха…
Двухметровая полоса от кромки воды и дальше по пляжу была полностью застлана метровым слоем мертвого рыбьего мяса. А волны приносили и приносили еще… и цунами надвигалось неспеша…
И никакого Круха.
— И вот за этот гребаный долбаный страшный до разрыва мочевого пузыря кошмар я платил всю свою жизнь? — выдавил Радимир, чья кожа теперь была вовсе пепельной, а не черной.
Леонор жалась к мужскому плечу — но не к мощному мускулистому плечу чернокожего парня, а к сухому, но жилистому плечу деда Федора.
— Где Крух⁈ — рыкнул я — Где Крух⁈ Кру-у-ух! Кру-у-ух!
— Я здесь! — у основания крупной волны на миг показалась мокрая голова амфа, тащащего за собой нечто вроде очень толстого каната — Здесь!
— Быстрее! Плыви! Греби! Швим-швим! — заголосили мы дружно и замахали руками, подгоняя Круха.
Несколько томительных мгновений, амф буквально выкатывается на пляж, переваливается через пищащую, дергающуюся, шевелящуюся и пожирающую сама себя груду дохлой рыбы и присоединяется к нам.
— Там-там! Там мать его как холодный рыбный бульон! Сплошная дохлятина плавает! —
