Лорд Системы 13 - Саша Токсик

Пока я устранял их одного за другим, Конунг восстановил седьмого и отправил его в атаку вместе с остальными.

Сам же укрылся в облаке поднятой пыли.

А я взял и попался на эту уловку.

Хитро, чёрт возьми. Очень даже хитро.

— Всё ещё стоишь на ногах? Я думал, что перерубил тебе позвоночник, — хмуро произносит Сокол, закинув топор себе на плечо и сплюнув очередную порцию крови.

Его двойников уже не видать, наверняка, он просадил на них почти всю свою ману.

Однако я также лишаюсь последних сгустков тьмы из-за истечения пятиминутного срока.

Теперь мы снова остаёмся один на один. Израненные, измотанные скоротечной, но крайне затратной схваткой.

— Не дождёшься, — тихо вздыхаю я и кручу шеей.

Отдаёт резкой болью в области спины и лопаток, но жить можно.

Всё решится здесь и сейчас.

В последнем броске.

— Тогда закончим этот фарс, наконец, — грохочет голос Сокола, когда его тело заливает золотистый свет.

Его тяжёлые доспехи, повреждённые мною, покрываются золотистой коркой. Словно распылили поверх оных баллончик светящейся краски.

Даже смотреть на Конунга теперь больно, не то что сражаться с ним.

Но это не значит, что у меня не осталось ничего в рукаве.

Снова всплеск маны, на этот раз из резерва выбрасывается всё, что там осталось без остатка.

Багрово-чёрная дымка кружит вокруг меня в нечётком хороводе. Тогда как за спиной вырастает продирающий до дрожи в коленях мираж ужаса.

Викинги судорожно сглатывают, закрывают глаза в неверии, кто-то отползает в противоположный угол от миража.

Звучат крики, возгласы, стук зубов друг о друга.

А затем мираж предвкушающе улыбается, показывая миру свою клыкастую, хищную пасть. Такую, которой позавидует и Чужой, и Коготь Смерти.

Впрочем, на этом трансформация миража не заканчивается.

Ведь слева и справа от меня в песок закапываются две мощные лапы, готовые в любой миг сорваться в атаку.

Весь длинный дом застывает в напряжённом ожидании.

Сокол осторожно поворачивает пятку, держа над головой свой топор и щит перед лицом.

Я высматриваю сквозь ореол ослепительного сияния ноги и руки противника.

Мираж ужаса же застывает восковым изваянием, разве что приглушённый рокот свидетельствует о том, что он не массовая галлюцинация.

Вот Сокол срывается вперёд.

Раз. Два. Три шага. Затем бросок вперёд.

Правая клешня миража приближается к Конунгу. Из-за золотого света она плавится прямо на глазах, обращаясь в лапу из костей.

Но своего она всё же добивается. Удар приходится по Конунгу.

Хоть и по щиту.

Крепления последнего не выдерживают, и щит улетает куда-то под потолок. Краем глаза я замечаю, как левая рука врага виснет безвольной плетью. А свечение золота становится чуть слабее.

Но Конунг добивается своего и сближается со мной опасно близко.

— Рьягрх! — рычит Сокол.

Его топор ударяет сверху. Чуть ли не по учебнику. Эталонно. Без единого изъяна.

Идеально выверенный удар.

— Грагх! — я встречаю его замахом снизу.

Бах!

Два орудия сталкиваются друг с другом. Я приседаю на колено. Мощь Сокола оказывается больше моей. Ещё и это чёртово сияние, что бьёт по глазам и едва ли не выжигает сетчатку!

Цзянь опускается вниз. Из-за чего лезвие топора пробивает мой наплечник и вонзается в ключицу.

Льётся кровь.

Из последних сил я держу этот натиск.

Сокол замахивается во второй раз.

С его Силой мне не соперничать. С такого положения у меня просто не получится заблокировать его удар. Так ещё и мана пробила своё дно.

— Это. Моя. ПОБЕДА! — эхо разносит крик Конунга по помещению.

А затем… когти миража ужаса вонзаются в спину мужчины, пройдя тело насквозь.

Конунг неверяще опускает голову, будто пытаясь убедиться в том, что его прошили насквозь.

Неверие. Ярость. Ужас.

И наконец… по-детски искренняя обида. На итог, на меня, на самого себя.

— Даже так… — шепчет Сокол, когда ореол света вокруг него окончательно иссякает, а сам он падает на колени и обессиленно заваливает на бок.

Прямо в лужу из собственной крови.

Длинный дом в шоке и трепете замирает перед миражом, чьи когти покрыты свежей кровью.

Фигура же великого Конунга медленно истаивает во всполохах света.

Глубоко вздохнув, я поднимаюсь на ноги. Неуклюже, слегка покачиваясь, но я осматриваю окружающих равнодушным взглядом.

Никто не смеет на меня нападать. Даже когда-то верные хирдманы Сокола.

В гробовой тишине я прохожу в сторону ступеней, ведущих к резному трону, и неторопливо поднимаюсь по ним, морщась при этом от тупой боли в костях, в мышцах, в сухожилия, да во всём теле!

И уже на самом верху я разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов, оказываясь лицом к винландцам.

Неясно, кто упал первым на колени. Непонятно, кто оказался тем смельчаком, что первым нарушил тишину.

И не заметить тех, кто сразу же подхватил инициаторов.

Но получилось, что получилось.

— Да здравствует новый Конунг! — кричит один.

— Да правит он долго! — добавляет второй.

— Конунг Алекс! — ревёт третий.

А вслед за ними и все прочие ярлы острова.

— Конунг Алекс! — в воздух поднимают топоры, мечи, копья и молоты.

— Конунг Алекс! — склоняют головы и припадают на одно колено.

Вся верхушка фракции присягает мне на верность. Без сожалений, без сопротивления, без сомнения.

— КОНУНГ АЛЕКС! — разносится слаженный рёв по всему острову.

Я в удовлетворении прикрываю тяжёлые веки под грохочущий гул толпы.

Теперь весь Винланд… мой.

— Итак, давайте начнём наше совещание,