Мир Сценариста. Трилогия (СИ) - Погуляй Юрий Александрович

Харальд проследил за указанным направлением. Прищурился.

— Выводок ждет нас, — сказал Айсли. — Он готовится. Там могут быть ловушки.

— Кто-то из твоих? — спросил его хевдинг.

Дротт не ответил. Он по-кошачьи мягко двинулся к южному периметру. Там уже возились северяне, оттаскивая в сторону наваленные бревна. Жрец осторожно обогнул их, аккуратно ступая на мох и приглядываясь.

— Откуда знаешь про гостей? — поинтересовался Харальд.

— Он их засек, — я кинул на Игната. Викинг окатил его презрительным взглядом, фыркнул. Охотник на это никак не отреагировал. Он улыбался солнцу, пробивающемуся сквозь затянутые мхом кроны. Острые лучи красили лес в праздничные краски. Зеленое небо порабощенной листвы искрилось зайчиками.

— Засек?

— У задохликов много талантов.

— А где трупы? — спросил хевдинг.

Я забуксовал. Растерянно посмотрел на Игната:

— Какие трупы?

— Если он их засек, значит должны остаться трупы, — убежденно сказал Харальд.

— Не могу сказать, что это звучит логично, — через паузу признался я. — Нет, конечно, в извращенном мире брутальных мужиков, даже срущих с топором в руке — это возможно, но…

— Засек, значит почувствовал. Увидел. Заметил, — пояснил флегматичный Игнат.

— Ваш язык отвратителен и чужд мне, — хевдинг посмотрел на охотника более внимательно. — Не из страха ли ты их «засек», чужак?

— Нет, — отстраненно сказал тот. Казалось, Игната больше интересует решето зеленого неба, а не разговор с бергхеймцем.

Айсли вернулся. Молча прошел мимо работающих викингов, напряженно поджав губы. Дошел до хевдинга.

— Чужак не лжет. Ночью здесь были Взятые.

Харальд кивнул. Промолвил:

— Почему не атаковали?

— Они оставили мне послание, — сказал жрец. — Хотели сообщить, что я последний. Что все мои братья теперь — Взятые. Когда они, — ткнул в меня пальцем он, — нарушили договор — Выводок прислал Глашатая Корней и привел мох. Я оставил братьев в лесу, чтобы предупредить конунга. Они должны были задержать Глашатая.

— Мне жаль, — произнес Харальд.

— Не убивать их. Я смогу вернуть души Взятых, но не смогу оживить мертвых, — обратился к нему жрец. — Если встретимся, делай что хочешь, но не убивай! Скажи своим!

— Так и будет, Айсли, — хозяин Бергхейма почтительно склонил голову перед дроттом.

Белолицый развернулся, смазав по нам, напоследок, ледяным взглядом. Не нравимся мы ему. Да, в целом, на его месте мы бы мне тоже не понравились.

Вскоре наш отряд двинулся в путь. Облаченные в кожаные стеганки воины рассыпались по лесу. Заскрипела измученная телега. Айсли упрямо шагал первым, указывая дорогу. Отчаянный парень. Я бы на его месте указывал направление, сидя в повозке. Под защитой десятка крепких головорезов. Потому что дорогу знает только жрец, и, если его завалить, — мы пойдем вслепую.

Озвучивать северянам я это не стал. Они люди опытные, наверняка продумали разные варианты. Да и вопросы чести Унии Мороза, вдруг это оскорбление лютое — засунуть важного человека в тыл. Поэтому я просто держал белую фигуру дротта в поле зрения. Мало ли что. Мало ли где. Мы продирались сквозь мшистый лес, топча ядовитую зелень сапогами. Стучали топоры, высекая подобие тропы для телеги. Трещали и глухо бились о землю поваленные деревья.

А я, как заправский сумасшедший, следил за каждым шагом жреца. Эдакий то ли недошпион, то ли недоманьяк. Мне казалось, стоит отвезти взор — лес слижет дротта зеленым мохнатым языком. Честно говоря, в этих опасениях я недалеко ушел от истины.

Потому что, когда лес вздохнул, я искал взглядом Ивара, того северянина с пира. Живой ли? Тут ли? Отвернулся на миг, короче. И в этот момент перебирающийся через поваленное дерево Айсли взмыл в воздух. Покрытые мхом ветви сграбастали жреца и потащили куда-то в густые кроны. Посох жреца грохнулся на землю.

Тут же справа застонали деревья. То, что казалось давно мертвыми завалами, поднималось. Толстые ветви обрушились на идущих воинов. Один из них от удара пролетел метров десять, потеряв по дороге оружие и шлем. Северянин с хрустом грохнулся в мох и замер. Лес потрясли несколько криков боли.

Айсли сучил ногами, поднимаясь к небу. Сверху, с крон, к нему полз сгусток мха, похожий на бурлящее осиное гнездо.

— Где! Где он? — я обернулся на Игната. — Показывай! Радар!

— Поворачивай! — взвыл хевдинг. — Назад! Все назад.

Харальд уже держался за рукоятки своей чудо пушки.

Охотник указал куда-то вперед. Я приблизительно понял направление, бросил в ответ:

— Олень слепошарый!

«Унижение активированно»

Флегматичный Кузьмич опешил. Потом извинюсь. Сейчас надо действовать. Раскидав «Унижение» по всем остальным задохликам (благо всю дорогу так и состоял в группе со Сворой), я рванул в лес. Скорость, конечно, была не такая, как у города, но в нетронутую чащу я ворвался ветром, ловко перепрыгивая через бревна, заросли, отталкиваясь от спрятанных подо мхом камней. Айсли хрипел, вырываясь из хватки ветвей. Пульсирующая зеленая дрянь приближалась к его голове, изумрудные нити тянулись вниз, как слюна из пасти монстра.

Где-то в чертовых зарослях колдовал порабощенный Выводком дротт. Я летел по лесу, уклоняясь от хищных веток. Костлявые лапы деревьев свистели над головой. Сверху сыпалась хвоя, листья и комочки липкого мха. Чащоба ревела так, что болели уши.

Акробатика была как нельзя кстати. Не уровень Нео из Матрицы, но тоже хорошо. На одну из летевших на встречу ветвей, толщиной в ногу, мне удалось запрыгнуть. Оттолкнувшись от нее, я по-позерски перевернулся в воздухе, выглядывая в зарослях врага.

И увидел. Почти заросший мхом жрец стоял за узловатым от сучков дубом. Дротт с закрытыми глазами сжимал обеими руками сочащийся вязкой зеленью посох и что-то шептал. Лес ревел, раскачивался. Позади вопили северяне. Фурррррх, плюнула огнем вундервафля хевдинга.

Перекатившись, я избежал удара еще одного дерева. Метнулся в одну сторону, обманывая лес, прыгнул в другую, сокращая расстояние между мною и заклинателем.

«Коварный удар»

Жрец открыл глаза, удивленно воззрился на меня. Лес почти сразу же стих. Сила ушла из бьющих ветвей.

— Приветики, — сказал я дротту и саданул в голову колдуну подхваченной палкой. Взятый пошатнулся. Надеюсь, то была контузия.

— Как настроение? — спросил я и врезал еще раз. Заклинатель упал на колени, выронив посох. Взгляд жреца ощутимо поплыл.

— Боевое?

Третий удар повалил Взятого на мох. Опустевшее лицо тут же опутали зеленые щупальца, но сразу отпустили. Видимо, то, что Взято, второй раз не Берется. Я сноровисто спеленал вялого жреца, затолкал ему в рот его же оторванный рукав, затем нагнулся и забросил заклинателя себе на спину.

Баф на скорость закончился. Завоняло гарью и едкой кровью Тора. Впереди и чуть левее от меня гудело пламя. Я шагал по мху, переступая через поваленные бревна и стараясь не угодить ногой между спрятавшихся под шевелящимся ковром камней. Жрец мычал что-то, извивался. Но пока еще не очень уверенно.

Оказавшись среди своих, я сбросил тело на землю. Огляделся. Айсли уже оттащили подальше от мха, над ним склонилась пара викингов.

— Покарауль, — бросил я оказавшемуся рядом северянину. В умолкшем лесу слышны были лишь стоны покалеченных деревьями бергхеймцев и гул огня. Пламя таяло на глазах, мох накатывался на него и тушил собой. Воняло отвратительно.

Айсли выглядел совсем нехорошо. Ветви и так-то не отличались нежностью, а когда чары ушли — то и вовсе отпустили пленника, и тот грохнулся на землю, переломав себе кучу костей. Дышал жрец часто-часто и хрипло, лицо залито кровью из десятка глубоких порезов. Рука торчала под углом, природой явно не запланированным.

— Миша?! — я отыскал задохликов. Те как отступили во время атаки и сбились в кучу, так и стояли.

— Че? — спросил наш жрец. Как я его назвал то под «Унижением»? Черт, не вспомню. Накидал что в голову пришло из обидного. Ни разу не стыдно.