Зерг по имени Маша - Сергей Валентинович Хабаров
— Зажми это своей челюстью и выдерни.
— Сейчас.
Япошка зажал и дёрнул. Маша ощутила, как заточенный, зазубренный дротик продвигается внутри неё, рассекая мышцы и травмируя плоть.
— С***А! Как же больно, — простонала она. Слишком поздно она сообразила, что для этой операции надо было сесть, но ноги сами подогнулись, и она бухнулась брюшком на землю. Боль была настолько сильной, что обезболивающее не помогало. — Япошка, садист, выдерни это уже. Не надо рывков.
— Угу. Шишаш! — прошепелявил Япошка, делая ещё один сильный рывок.
Новая вспышка боли, и облегчение от извлечения инородного предмета из организма. Гибкие жвала рефлекторно сделали все нужные манипуляции, и рана уже закрывалась.
— Япошка. Проведи перекличку, посчитай наши потери, всех здоровых и тех раненых, кто способен на самостоятельную регенерацию, — в патруль. Кто потерял конечность — ко мне на приём во вторую очередь, всех, кто чуть живой, в первую. Выполняй. И приведите ко мне эту истеричку, которая нас всех спасла.
Сашу сразу не привели. Она сильно приложилась Банзаем, поэтому временно была без сознания. Маша приказала её не будить. Пускай отдохнёт, всё же столько набегать — это надо много энергии потратить. Но сама не бездельничала, а, немного отдохнув, принялась врачевать своих солдатиков. Сейчас её отряд истощился до двадцати пяти зерглингов, плюс те, кем командовала Саша. Япошку она в отдельный отряд не выделяла, так как он пользовался абсолютным Машиным доверием и не раз показывал себя как эффективный командир, несмотря на все свои заскоки. Поэтому он стал чем-то вроде правой руки Маши, и она дала ему права администратора … ну, то есть полномочия заместителя.
К сожалению, всех гиблингов, кроме Япошки и Банзая, выбили. А оставшиеся зерглинги… Это было что-то с чем — то, некоторых Маша пересобирала уже по три раза. Даже появился один новый авторский зерглинг. Бедолага умудрился потерять три четверти своего тела, но при этом остался жив. Было жалко добивать такого отважного героя, и Маша собрала его заново. Часть головы от гидралиска — теперь этот зерглинг мог стрелять дротиками, даже взрывными, если его заправить веспеном. Ноги в двойном комплекте от двух разных зерглингов, так как эту тушу одна пара ног нести не могла, вместо жвал — лапы тарка. Немного подумав, Маша приживила этой особи ещё брони от тарка, и получилось что-то клыкастое, когтистое и стреляющее, при этом быстро передвигающееся на ногах.
— Ха-ха, адский крафт, — порадовалась Маша своему новому творению, собранному из туш одного гидралиска, двух тарков и двух зерглингов. — Назову тебя Френком, сокращённо от Франкенштейна.
Когтисто-шипастая тварь горделиво задрала свою массивную голову от гидралиска, которую Маша буквально надела на, что осталось от черепушки бывшего зерглинга. Больше всего он ей напоминал бронированную гусеницу или поезд. Тело у него получилось больно вытянутое.
Увидев, что у хозяйки появился новый любимец, Дружок заревновал и огрел Френка увесистой кисточкой на хвосте.
— Эй-эй! Не драться. Я вас всех люблю.
Дружок, кстати, не нуждался ни в какой медицинской помощи. Что тут скажешь, броня пятого уровня, его теперь только гранатомёт возьмёт, или объятия гиблинга. Сделав так, чтобы самые убитые пациенты продержались до того момента, пока Маша сможет заняться ими вплотную, она пустила их по второму кругу. Френки был первым и самым трудным. Остальные так же нуждались в трансплантации конечностей. Кому-то она прилаживала новые ноги или лапы, после боя деталей было полно, кто-то просто нуждался в том, чтобы из него извлекли инородные обьекты и соединили мышцы. Вообще, медицина зергов — это что-то с чем-то. Маша в буквальном смысле могла связать свитер из мышц, и даже внедрить в него жизнь, правда, ненадолго. Кости, мышцы, сухожилия, хрящи, кожные покровы, детали панциря — всё это она могла создать, используя стволовые клетки, вырабатываемые в её организме. Теперь для неё плоть была как пластилин, она могла слепить из неё очень многое. Вот только органы ей пока не давались, но это пока подождёт, она была уверена, что, когда вступит на новую ступень развития и станет королевой улья, эта вершина покорится ей. А пока в этом не было даже потребности, деталей после боя всегда было в избытке.
— Хей! Госпожа, Саша хочет с Вами поговорить.
— Скажи, Япошка, ты где-нибудь здесь дворец видишь? — немного зло, от того, что устала, спросила Маша.
— Никак нет, моя госпожа.
— Так за каким этот излишний этикет? Хочет — пускай подходит и говорит. Я не королева … пока.
— Она стесняется, сначала просила узнать, как Ваше настроение, и не сильно ли Вы на неё злитесь.
— А ты, такой молодец, сейчас берёшь и бессовестно её закладываешь.
— У меня нет секретов от моей госпожи,
Самурай спит,
Служба идёт,
Верность незыблема.
— Знаешь. Когда у меня будет свободное время, не забудь напомнить мне рассказть тебе, что такое рифма.
— Ересь, госпожа! Не заставляйте меня зарифмовывать хокку, — испугался пафосный клоп. — Иначе — разрешите мне совершить ритуальное самоубийство головой об стенку.
— Хе-хе. Ладно уж, зови уже её, — если бы у Маши были губы, она бы улыбнулась. Япошка всегда её веселил. Такой забавный. — Скажи ей, что настроение самое благодушное.
Свой лазарет — бойню Маша устроила в небольшом тупике у стены, так легче было наладить оборону, да и вообще безопаснее и сохранялась возможность бежать в случае чего, так как тупик был неглубокий. Да и не хотелось заниматься врачеванием посреди не самого глухого тоннеля. Ходят тут, понимаешь, всякие, не то, чтобы агрессивные, но любопытные. Заглядывают из — за спины, а в глазах так и читается вопрос: «А что это вы тут делаете?». Увлёкшись своей работой, Маша не особо обращала внимание на то, что происходит вокруг. Седьмая была права, к вопросу зерговской медицины надо было подходить ответственно, а не так, как некоторые молодые матери стаи делают. Просто инъекция восстановительной жидкости и извлечение осколков? А если артерия задета? А если внутреннее кровотечение? А если неправильно сросшаяся кость? Лучше сразу сделать нормально, чем потом переделывать. Оставшиеся бойцы опытны, прокачаны и дороги ей как память. Правда боеспособность «зерглингов», если их так ещё можно назвать, слепленных из кусков, оставалась под сомнением. Если вручить зелёному новичку гранатомёт, это ещё не делает его убийцей танков, так и франкенштейны с деталями от гидралисков и тарков — непонятно ещё на что способны.
Саша приближалась медленно, от неё попахивало страхом. Пока она шла, Маша успела подкрутить одного несильно раненого зерглинга.
«Она будто на эшафот идёт. Неужели думает, что я буду ругаться? — в ожидании, Маша побарабанила
