Уроборос-3. Принцесса Мио. - Сергей Николаевич Быков
Однако материала придётся добывать немало. Да, немало...
- Эх, прости господи мя грешного! - Я непроизвольно вздохнул и, взяв в руки шампур, втянул аромат готового шашлыка. - Не ради развлечения придётся изничтожать животинок, не наживы для! Ради дела сурьёзного...
Только я распахнул рот, норовя отгрызть сочащийся соком кусочек, как от еле тлеющих углей поднялось марево, взвились искры, закружились и соткались в образ Рамзеса. Печально-меланхолического такого Рамзеса, сидящего напротив меня. Ноги калачом, одна рука упёрлась в колено, а на когтистой ладони утвердилось длинное "жало" морды. Второй рукой он непроизвольно поглаживал посох, лежащий на коленях. В желтых притухших глазах его созерцательность, и где-то даже мудрость. И только пипка носа активно шевелилась, собирая и оценивая окружающие ароматы...
Ни здрасте тебе, ни как сам, ни привет, голокожий, ни даже банального–хао, бледнолицый брат!
- Ну, я так понимаю, - после некоторого молчания и разглядывания безмолвного гостя сказал я, - твоя жизнь вошла в минорный период, мой лохматый друг?
Глубокий вдох и...
- Пф-ф-ф-ф...
- Атмосферно! И содержательно!
- Пф-ф-ф-ф-рр...
- Накось вот, - я протянул ему шампур, - угостись...
В глазах Рамзеса промелькнуло некоторое оживление.
- Знаменитый шашлык? Не могу... - он слегка отвернул морду.
- Что? Вера не велит?
Он только прянул ушами...
- Брось, брателло! От чистого сердца! Ну, что с тебя болезного брать-то! И разве я хоть раз, хоть намёком? Опять же в ванной у меня булькал? Ракушку мне дал? И вообще...
Уши шакалоголового внимательно повернулись ко мне.
- Вкусный! Свежий! - Я сделал несколько пассов ладонью, нагоняя в сторону Рамзеса ароматную волну воздуха. - Как для себя делал!
Рамзес повернул морду, ещё раз вздохнул, забрал шампур и снизав, в одно движение, половину, заглонул, даже не жуя!
- Ар-р-р... Вкусно!
- Ты хоть, для приличия, пару раз челюстями двинул бы! Вроде как жуёшь...
- Не! Зачем! - И опять - жых, с шампура мясо, глык в утробу. - Вкусно!
Дал ещё один шампур. Кажется, того десятка порций, что я приготовил, и которого, так мне думалось до сего момента, было многовато, как бы стало маловато. Очень, как бы, маловато...
- Вкусно! Очень! - Рамзес заметно ожил. - Раньше ты мне такую прелесть не предлагал!
- На такую прелесть и без тебя всегда находились охотники. Вот заходил бы почаще...
- Дела, брат, дела... - сказал и опять тяжко вздохнул.
- Да я вижу. Бубни давай!
- Что бубни?
- Рассказывай, говорю, про дела свои, белоснежного цвета.
- Хр-р-р... - вздохнул Рамзес. Помолчал...
- Понимаешь брат, хочу, говорит она, стихи. Читай, а я буду слушать. Ну где я, а где стихи?! - всплеснул руками Рамзес. - Но... делать нечего. Все сообразно заветам некоего хитромудрого человека изучил. Так сказать, вдумчиво освоил материальную базу. Знаешь, сколько, брат, люди написали стихов за всю свою историю?
- Э-э-э... Десять в -надцатой степени?
- Именно в -надцатой степени! И это только то, что смогло сохраниться в письменной и устной или какой другой форме! И половина, если не больше, про любовь!
- И ты их все... - я даже реально впечатлился.
- Пф-ф... Ну я же Посланец! - самодовольно стукнул себя кулаком в грудь Рамзес. - Правда, может и не все. Но про любовь - точно! Я так думаю...
- Дай давану краба, лохматый! - Я схватил когтистую лапу и энергично потряс её. - Это конкретно круто! Наверное, теперь стал большим специалистом и ценителем?
- Ну-у, ценителем - не знаю, а специалистом… - с сомнением профырчал он, - если только по объёму и слегка - в сравнительном анализе. Периоды, стили, течения, направления, восток-запад, всё такое... Да вот беда, вроде всё в голове, а всё равно, что тёмный лес.
- Гм...
- Да... - он вздохнул. - Что-то поэзия мне не даётся.
- И что было дальше?
- Читал, - кивнул головой Рамзес. - Долго! Слушала. И даже иногда улыбалась... А потом... Декламатор из тебя не очень! Вот так мягко выразилась Люси. Но старателен, это да! И я бы простила бы тебе твоё грубое рычание, но ты не прочёл ни одного своего стиха! Вот так сказала она. Сочини что-то своё! Так пожелала она.
- Она что, тоже знает все стихи?
- Зачем? Она Посланница Великой! Она услышит стих первый раз и знает - он не мой. Чей-то, но не мой. Она знает.
- Как у вас всё интересно!
- Да. Так интересно, что не знаешь, что теперь делать.
- В чём проблема, сочини своё.
- Я ж говорю, с поэзией проблема! - стукнул в грудь Рамзес. - Пока чужое читаю, вроде как понимаю, а как своё пытаюсь сочинить - затык! Двух слов сложить не могу!
- Брат, надо лишь поднапрячься, взять, например, и переиначь чужое. Слова переставить, другие в рифму подобрать! Не знаю, но хоть методом математического перебора поднатужиться и выдать пару строк! В конце концов, она не ждёт от тебя эпической поэмы на семиметровом рулоне формата обоев! Уж поверь мне!
- Да не получается! - рявкнул в ответ Рамзес. – Не по-лу-ча-ет-ся! Думаешь, я не пробовал! Вот ты! Ты!- он потыкал в меня чёрным когтем. - Ты сочини что-нибудь про неё!
- Белоснежная, как пушистый снег, - нежная, - выдал тут же я.
Рамзес долго смотрел на меня печальным взглядом.
- Вот видишь, раз и готово, - глухо обронил он, отворачивая морду в сторону. - А я... Где-то я, наверное, недоделанный вышел.
- Ну ты брось это - недоделанный! Ты красавчег! Ты же, мать твою, единственный брутальный мужик среди всех Посланцев Системы! Просто это та планка, которую тебе надо преодолеть. Не получилось с первой попытки? Пробуй ещё! Не получилось? Ещё! А потом ещё и ещё, и так, пока не преодолеешь! Нужно миллион попыток, значит, миллион раз попытаешься! И обязательно получится!
Рамзес всё так же сидел будто безучастный, но уши были повёрнуты в мою сторону очень "внимательно".
- Брат! Есть в радуге только семь цветов, а в музыке семь нот, и, пользуясь этим скромным набором, люди создавали, создают и будут создавать столько, что даже и представить страшно! Плохого, хорошего, великого, смешного, никакого... А слов, с учётом
