Дельта. Том III: Создающий будущее - Борис Романовский
После моих слов на некоторое время повисла тишина, а затем Эвольверы одобрительно завопили. Хлопали друг друга по плечам, улыбались во весь рот. Даже одно Ядро зверя с кубом можно продать за десятки тысяч юаней.
— Ван Болай. Собирай отряд и отправляйся вперёд. До наступления темноты мы должны построить новую базу.
Сорок минут назад, после сражения с Пеликанами и Овцами, я объявил обед. Люди наелись до отвала мяса Вожаков и отдохнули. Сперва я планировал встретить Черепаху заранее, но ранения Мирославы и Нацуко отняли слишком много времени, пришлось слегка поменять тактику. Мне хотелось убить монстра быстро, не повреждая ценный панцирь. И не только панцирь – лёгкие больших черепах используются как основной ингредиент одного из зелий – Черепашьего Отвара. Выпив его, человек сможет не дышать под водой несколько часов. Полезный отвар для некоторых Эвольверов.
В Изначальном Мире ещё было светло, но вечер не за горами. Нам следует как можно скорее закрепиться на новой базе.
После объявления о награде у людей будто открылось второе дыхание. Дело пошло куда быстрее – все тела убрали, Ядра вытащили и отправили наверх, черепаху разделали и тоже утащили в лагерь. Пока что лаборатория деда не может создавать отвары, но это дело времени. И когда первое зелье будет готово – Синдикат вырвется вперёд, оставив далеко позади все остальные интернациональные организации. Дед пока не желает выводить Львов на публичный уровень и набирать незнакомых людей. Только те, кого он знает на Земле, входят в его организацию.
Наблюдая за тем, как Ван Болай, Селена и двадцать два Эвольвера идут по спуску, я отчего-то вспомнил маму. Как она там, на Большом Хребте? Она уже почти двадцать дней как ушла. И где Люда? О ней так и не появилась информация. Есть неясные слухи, но они звучат нелепо. Например, Делун мне отправил сообщение из одного чата, где человек утверждал, что видел маленькую девочку, которую на паланкине несли шесть огромных чёрных обезьян. Кстати, это происходило на Горе Обезьян, куда направляется мама. Надо будет попросить её проверить слухи.
— Думиса, выступай за Ван Болаем, — отдал я следующий приказ.
Всё продолжало идти своим чередом. Ван Болай прошёл до двухсот пятидесятого метра спуска, когда его отряд наткнулся на монстров. Из хорошо скрытой пещеры выбежали шесть Пещерных Обезьян. Благодаря слухачу их засекли заранее, и я смог присоединиться к битве.
Пещерные Обезьяны обладают твёрдой шкурой. Их главные особенности – физическая сила и неестественно высокая защита тела. Но с помощью Морозного Дыхания Селены их удалось замедлить, стрелки принялись методично расстреливать монстров. На каждого уходило по пять-шесть болтов, чтобы обездвижить. Даже сильно израненные Пещерные Обезьяны не умирали.
После того как облако Морозного Дыхания рассеялось, мы с Ван Болаем легко добили всех монстров. И я приказал возвести базу вокруг пещеры обезьян, чтобы использовать обитель монстров как главное помещение.
А как только началось строительство, я передал командование Думисе и полетел к лагерю. Перед этим предупредил, что буду отсутствовать несколько часов и они могут возвращаться в поселение без меня.
В лагере я приземлился у палатки с Мирославой и вошёл внутрь.
— Как она? — мой взгляд прикипел к девушке. Она лежала в кровати без сознания. Бледная, хрупкая. Рядом с ней сидела донельзя уставшая Нитья и шмыгающая носом Нацуко, у которой в глазах стояли слёзы.
— Лидер! — вздрогнула Нитья.
— Владислав, — пробормотала Нацуко, из её глаз покатились слёзы. — Если бы меня не ранили…
— Как она? — повторил я вопрос. Хоть мне и не хотелось этого, но я злился на Нацуко. Понимал, что она не виновата. Её не учили сражаться и не учили убивать. Но всё равно я винил её.
— Мы вытащили все осколки, но рана очень трудно закрывается. Мы делаем всё возможное, но раненых много и всем надо уделить внимание. Лекари не справляются. Мирослава не умрёт, она может…
Чем дольше говорила Нитья, тем тише становился её голос.
— Лечи Мирославу. На остальных не трать Нейтрино, — жёстко сказал я. — Пусть ими другие лекари занимаются.
— Но нас всего трое Слабых, а раненых очень много, — Нитья опустила голову.
— Лечи Мирославу, — повторил я. — Когда она будет в порядке – переходи на других.
— Некоторые могут умереть, если им не помочь вовремя…
— Я увеличу награду лекарям. Завтра-послезавтра сюда придут ещё люди. Нитья, мне плевать на остальных. Ты лечишь только Мирославу и не тратишь Нейтрино на других. Это приказ, поняла?
Не дожидаясь ответа, я посмотрел на Нацуко.
— Принеси десять любых Ядер Вожаков из доли Синдиката и приложи их к татуировке Мирославы. Это увеличит её чистоту ДНК, она превысит девять процентов.
Чем выше чистота ДНК, тем лучше здоровье Эвольвера. Новые Жидкие Ядра должны помочь Мирославе быстрее справиться с раной.
— Поняла, — живо кивнула Нацуко. — Я уже хотела отправить гонцов на Землю, чтобы они обменяли полные кубы на пустые…
Ещё раз оглядев палату и задержав взгляд на Мирославе, я подошёл к ближайшей кровати и взял тёмный вязаный плед. Захватил пачку бинтов со столика и вышел.
Темнело. Изначальный Мир медленно входил в самую опасную фазу – ночь. Время, когда нигде не безопасно. Когда ночные монстры, глубоко спящие днём, просыпаются и выходят на охоту.
Захватив свой рюкзак, я активировал татуировку и зашёл в одну из палаток, где лежали баллоны с пропаном. Накинул на себя плед, замотал лицо бинтами. Подошёл к углу палатки, сел. Аккуратно убрал квадратный кусок дёрна, обнажая деревянную крышку небольшого ящика. Открыл его и вытащил подсумок. Внутри, в контейнере из специального полимера, лежал Гейзер индийца, которого я убил. Тёмные крупинки, похожие на тростниковый сахар. Но при малейшем ветерке каждая из сахаринок распадётся на мириады невидимых частиц. Даже самые новейшие противогазы не могут защитить от Гейзера. Один вдох, и человек упадёт замертво. Что интересно – в каждой стране Гейзер немного, но отличается по цвету. Я видел только фотографии, но знаю, что у азиатов он белоснежный, а у европейцев – с розоватым оттенком. Не знаю, почему они разнятся.
Убрав подсумок, я закрыл тайник и вступил в полупрозрачную пирамиду, перемещаясь на Землю. В Брюсселе уже вот-вот забрезжит рассвет и наступит утро. Сразу после перемещения я резко
