Анна Делайт - Долина Драконов
В таких местах, типа больниц, либо санаториев, или подобных местах, где приходилось бывать девушке, не получалось общаться даже с соседями по палате. Точнее, это было возможным на какой-то период, пока ты находился тут. И даже пару раз девушка пыталась обмениваться телефонами с теми, как ей казалось, с кем она сдружилась. Но, стоило выйти в нормальную жизнь, как почему-то оказывалось, что больше общих тем для разговоров нет, и такое общение прекращалось само, практически не начавшись.
Буквально вжавшись в спинку глубокого кресла, она осмотрелась вокруг себя. Люди, менявшиеся каждый день. Завтра выпишут ее, но это место займет кто-то другой. Молодой ли, пожилой, но объединяло одно. У всех были проблемы со здоровьем, накладывающие ограничения, к которым со временем приходилось привыкать.
Всюду сновали люди: медсестры, врачи, пациенты и их родственники, которые каждые день приходили с полными сумками еды, несмотря на то, что кормили здесь просто отлично. Но к таким прелестям больничной жизни уже привыкаешь и не обращаешь внимания на вечную суету. Софа читала книгу, а время текло, плавно переходя в обед. Снова раздался звонок, оповещающий о выдаче еды. Белоусова встала и, положив книгу в широкий карман халата, прошла в столовую.
Толпа пациентов, о чем-то шушукаясь или просто недовольно бурча себе под нос, двинулась в сторону раздаточной. Многие обсуждали последние сплетни, ругали обслуживающий персонал. У окна раздаточной к Софье подошла Ада и улыбнулась новой знакомой.
— Как думаешь, что сегодня давать будут? — спросила у Белоусовой девушка, вставая на цыпочки и заглядывая в окно поверх голов бабулек. — Ммм, пахнет мясной котлетой.
Софья улыбнулась ей, поведя плечами.
— Наверное, как обычно. Котлета, либо тефтельки… что-то из этого. По понедельникам же такое меню.
Да, именно по понедельникам пациенты могли лицезреть в своих тарелках борщ, пюре с котлетой, и, напоследок, крепкий вкусный чай, и даже с лимоном, что было просто удивительно для больничного меню.
Действительно, когда дошла очередь до них, раздатчица, милая рыженькая женщина лет тридцати с веснушками на щеках, протягивала им поднос, на котором стояли тарелка борща со сметаной, тарелка картофельного пюре с мясной котлетой и чай с лимоном.
— Ммм, как всегда обеды у них на высоте. — Ада потянула носом воздух, наслаждаясь дивным ароматом еды. — Приятного аппетита!
Каштановолосая подмигнула Софье, забрала свой поднос и удалилась в свою палату. Взяв поднос, Белоусова прошла за свободный столик, ближе к окну, и принялась за еду. Наверное, это была единственная больница на ее памяти, где кормили прилично, даже, можно сказать, весьма и весьма вкусно. Почти как домашняя еда. Наскоро расправившись с обедом, она отнесла посуду, поблагодарив раздатчицу, после чего вернулась в свою комнату. Подумав, что скоро Ада должна перенести свои вещи в ее палату, еще раз осмотрела, все ли в порядке вокруг, расправлено ли покрывало, и нет ли лишнего на тумбочке.
Вообще, такая маниакальная склонность к порядку была особенностью поведения девушки. Частенько это превращалось в своеобразный ритуал, и, пока все условия этого ритуала не были выполнены, она переставляла предметы снова и снова, раскладывая их в определенном порядке, почти идеальном. Вот и сейчас Софья навела порядок на тумбочке, сложила полотенце, повесив его на спинку кровати, развернула чашку ручкой в левую сторону, а коробочку с витаминами оставила рядом.
После чего, улыбнувшись, забралась на кровать, подогнув ноги и проваливаясь в сон.
Глава 4
Едва голова успела коснуться подушки, каждую девушку словно затянуло в какую-то бездонную черную дыру. Сначала не было ничего. Ни сновидений, ни даже намека. А затем все начало меняться. Сначала показались размытые очертания, которые с каждой секундой становились четче. Обретя эту самую четкость, вдали показалась горная долина. Красивое такое место, сплошь покрытое густой травой и усыпанное мелкими розово-белыми цветами медоносного вереска. Можно было даже почувствовать легкое колыхание ветра и приторно сладкий аромат цветов, который доносился с долины.
Сон казался реальностью. Все было настолько удивительно живо и красиво, что отсюда не хотелось уходить. Но кто-то или что-то тянуло дальше. Пройдя довольно приличное расстояние, можно увидеть красивый каменный замок из белого камня, шпили которого величаво отливали серебром. По обеим сторонам от замка тянулась цепочка приличных благоустроенных хижин, усеянных различными цветами, что растут в горах.
Наблюдение за этой долиной было словно со стороны, но в тоже время является непосредственным участником. Только подойдя ближе, туда, где к центру площади собирались люди, можно понять, что никто внимания на незнакомца не обращает. Словно и нет здесьникого.
На главную площадь уже стекался народ. По-видимому, здесь должно было что-то произойти. Через некоторое время заиграла торжественная музыка и на каменную, если можно так сказать, сцену вышла женщина. Одета она была более чем роскошно. В светло-каштановых, отдающих благородной рыжиной, волосах, уложенных в замысловатую прическу, играли на солнце жемчужины, платье было расшито серебряными нитями, а рукава и часть лифа было обработано дорогим кружевом. Само платье из тяжелого фиолетового бархата, тоже отливавшего серебром.
— Внимание, жители Тардарота! — произнесла женщина, обращаясь к людям. — У меня печальные новости. Наши благородные воины пали жертвами чудовища леса Бренжедаль…
Королева хотела было добавить слова соболезнования, но люди, опечаленные событиям, сказать ей больше не дали. Поднялся жуткий гул, всюду выкрикивали ругательства и проклятия.
— Чтоб нам самим чудовищами стать! Себя проклянем! — донеслось из толпы. — Пусть нас боятся эти чудища лесные и люди!
Снова поднялся гул. Королева лишь тяжело вздохнула и сошла с постамента, скрывая льющиеся из глаз слезы. Ее сын и муж тоже погибли в этой битве. Внезапно сгустились налитые свинцом тучи. Грянул гром. В воздухе запахло чем-то нехорошим, гнетущим. Чувствовалась тяжесть, которая давила на плечи и заставляла людей пригибаться к земле. Королева отдает приказ и трех маленьких девочек незаметно для всех, быстро уносит черноволосый мужчина за пределы замка. Последнее, что видела королева, это поднимающуюся вдалеке столбом пыль. А дальше происходит нечто невообразимое.
Все, люди, в том числе и королева, начали меняться. Увеличивались в размерах, покрывались прочной чешуей. Слышались крики, стоны, звук ломающихся костей. Так продолжалось довольно долго. Крики эхом проносились по долине, вводя в ступор даже самых стойких духом. И вот, пройдя через боль и мучения, в долине уже находятся не люди. Это огромные, дышащие огнем, драконы…
И картинка размазывается, теряет свои очертания, исчезая во тьме.
Глава 5
Виолет, в виду своей незаземлённости, частенько видела красочные яркие сны. И это был один из них. Сначала девушка даже не поняла, что спит. Вереск… о, как она любила вереск. Его запах, вид, мелкие нежные цветочки. Сладкий аромат, лёгкий ветер. Может, взять основой декораций именно это?…
Но дальше пошло всё не столь радостно. Замок из белого камня, хижины, опять цветы… площадь. На ней-то и происходило нечто. Вышедшая красавица — видимо, королева, — начала вещать что-то о том, что это Тардарот (какое замысловатое название), и что воины погибли… какое-то чудище. А Вио смотрела на платье. И, глупо, — но запоминала фасон. Фиолетовое, тяжёлое, бархатное, и лиф с кружевом, вот именно такая складка на юбке её платье должна быть. Посчитай этот сон посланием, которое поможет сшить платье для следующего бала — надо же, даже бархат фиолетовый, — Виолет собиралась уже проснуться. Но вот загвоздка: не удавалось. Люди, собравшиеся во сне на площади, начали что-то выкрикивать, а после — три маленьких девочки вместе со своим провожатым скрываются прочь. Ощущение, словно будет гроза.
«Я хочу проснуться!» — встревоженно думалось Виолет, которая, наверно, металась в это время по кровати, разбрасывая волосы по подушке, растрепав всю с аккуратностью заплетённую косу. Хотела проснуться — но не получалось. Вот же…
И если бы Ви могла видеть себя, то, наверно, стояла бы с округлёнными от ужаса глазами, глядя на то, как ломает людей. Господи, все, все до единого, больше, крупнее становились, чешуя, хвост… и вместо людей возникают драконы. Маргарет закричала в ужасе — и наконец-то вынырнула из дикого липкого сна.
— Вио, ты что?! — встревоженная мать стояла в проёме двери. Палец её дрожал на выключателе. Щёлк. Комнату залило неярким светом ночника.
— Не… ничего, мам, кошмар приснился… — бормочет Виолет, растерянно и испуганно оглядываясь. Её комната. Глубокая ещё ночь.
