Туннель в небе - Антон Дмитриевич Емельянов
– Я думал, что умер, – медленно сказал Охотник, который, кажется, решил, будто все уже кончилось. Словно бы Смерть с каких-то пор стала гарантией того, что ты сможешь отдохнуть. Что за глупости!
– Я позаботился о том, чтобы ты стал сильнее и свободнее, – я показал взглядом на грудь Охотника, и тот, кажется, только сейчас догадался оценить случившиеся с ним изменения. – Так что теперь я рассчитываю, что ты поможешь мне в продолжении сражения.
На этот раз я кивнул в сторону горизонта, где уже невооруженным взглядом можно было разглядеть сотни приближающихся к нам вихрей.
– Я… – Охотник растерялся.
Несмотря на все свои слова и надежды, он не мог поверить, что все так быстро изменится. Что враг признает его другом. Что смерть отступит в сторону. И что его будет ждать очередное сражение, которое за считанные мгновения сможет отобрать все то, что он получил. Вот и посмотрим, какой Охотник настоящий, не ошибся ли я в нем, когда решил признать его членом семьи.
– Я согласен! – и вот он ответил, и от былой растерянности не осталось и следа. Охотник, покачиваясь, поднялся на ноги, бросил взгляд на Зашам, но решил не задавать лишних вопросов, сосредоточившись на деле. – И как мы планируем победить?
– Сомневаешься? – я с интересом посмотрел на того, кто тысячи лет охотился на других.
– Просто не люблю проигрывать, – Охотник опять меня не разочаровал. Но, вообще, пора завязывать с этими проверками. А то это ненормально – постоянно пытаться поймать тех, кого считаешь своими, или тех, кто считает своим тебя, в ловушку. Неважно, слов или поступков. Один-два раза – это еще можно понять, но постоянно – такого не выдержит ни одна верность. И тогда лучше, если вы сразу стали врагами…
– А почему ты так опасаешься этих вихрей? – осторожно уточнила Зашам, которая, кажется, только сейчас задалась этим вопросом. И правильно, пусть быстрее учится тому, что мысли об искрах делают ее глупее и подводят под неприятности.
– В прошлый раз один такой дух смог победить и подчинить меня, – просто пожал плечами Охотник, а я представил, как в голове Зашам сейчас крутятся цифры и картинки. Один дух в прошлом и сотни сейчас. Сила Охотника на фоне башни Гончих и враг, способный его повергнуть.
– Я… – ящерица задумалась буквально на мгновение, а потом тряхнула головой. – Если Кот считает, что может победить, то я достаточно верю в его силу, чтобы допустить, что такой шанс есть. Так что нам делать?
– Теперь ты не уйдешь… – как будто в пустоту сказал я, отметив, что последние следы между нами и обычным миром пропали. Теперь только местные жители смогли бы выпустить нас обратно, по своей воле или если мы их заставим…
– Я знаю! – в голосе Зашам появилось раздражение. – Я спрашиваю не как сбежать, а как сражаться!
Я еще пару мгновений сомневался, вносить ли в свой план изменения с учетом ящерицы или нет. Это был риск, но он и повышал наши шансы… Изначально я хотел поработать с усиленным разрушением. Забрать вторую искру себе, поглотить, создать нить между собой и Охотником, а потом проверить, чья жажда победы и сила воли больше. У нас или у них. Теперь же можно было сделать кое-что еще…
– Просто жадность – это очень сложное чувство. Даже когда знаешь и контролируешь и его, и себя, сложно с ним справиться, – честно сказал я, а потом вытащил вторую искру, наполненную стихией истинной Тьмы, и бросил ее Зашам. – Будем работать втроем!
Глава 26. Наследник
Ящерица несколько нестерпимо долгих мгновений смотрела на упавшую в ее руки красоту.
– Я ненавижу тебя, – совершенно искренне сказала она, бросив на меня испепеляющий взгляд.
А я только улыбнулся в ответ. Прекрасно понимаю Зашам. Она ценила искры истинных стихий как проявление красоты, а тут я поставил ее в ситуацию, когда с ними нужно было поступить так вульгарно.
– Пришло время жечь наши «Мертвые души», – я подбодрил ящерицу, и та, тяжело вздохнув, наконец, решилась.
– Прощай, «На этом свете», – она вспомнила сожженную пьесу Пастернака.
Ладонь взлетела вверх, искра мелькнула в воздухе, а потом мгновенно скрылась за частоколом ровных белых зубов. Зашам проглотила свою порцию силы, и теперь та неотвратимо меняла ее организм. Истинная Тьма смешалась с истинной Кровью в теле ящерицы, покрыла ее тонкой пленкой, резко впиталась внутрь, а потом проступила татуировками сложных таинственных узоров. Я, кстати, даже узнал среди них тот, который использовал для создания покрова Света. Что это? Случайность и подарок судьбы или небольшая награда за удачную догадку?
– Больно, но приятно, – Зашам тем временем пришла в себя и щелкнула подросшими белыми зубами. Словно она только что сменила комплект молочных клыков на взрослые. – И кровь Хашама внутри меня поет, ему эта сила нравится. А он нравится ей.
Я чуть не вздохнул. Все-таки судьбе плевать на меня, а необычное поглощение искры Тьмы, растворившее ее в крови Зашам – это результат крови демиурга, что когда-то принес темной Зашам ее силу. Я учитывал, что такое возможно, и вот оно случилось. Теперь главное, чтобы это не повлияло на планы моей союзницы.
– Ты стала смердеть золотом, – неожиданно заявил Охотник, и я отметил, что это могло быть отсылкой к золотым обручам демиургов. Эх, жаль, что до использования искр в качестве короны я так и не дошел. Всегда приходится торопиться.
– А ты до отвращения светишься, – отреагировала на претензию ящерица.
Забавно, я не чувствовал запаха и не видел ничего странного. Похоже, подобные нюансы доступны только тем, кто поглотил искры, ну или тем, кто слишком много выпендривается.
– Зашам, это Крис. Крис, это Зашам, – я представил своих союзников друг другу. – Скоро мы будем сражаться вместе, так что отложите все споры на потом.
– Ты так и не сказал, как планируешь победить, – напомнил мне Охотник.
– Все просто, – я улыбнулся. – Мы ничего не знаем об этом мире, мы ничего не понимаем в силе чужаков, но нам известно то, что может их убивать. Сила разрушения, нить нестабильности и хаоса, которая протягивается между разделившимися повелителями истинной стихии. Ну, или теми, в ком силы уж слишком похожи друг на друга. Как было у меня с женой или… с тобой, родственничек.
– То есть с ним ты создашь новую нить разрушения и будешь жечь ею чужаков, – поняла Зашам. – А я? Мы-то с тобой точно не родня. И если ты задумал
