Скверная жизнь дракона. Книга шестая (СИ) - Александр Костенко
— Книга, спасибо, — наконец-то сказала эльфа, всё так же пряча взгляд. — Очень помогла, спасибо.
— Связана с твоим провидением?
— Да, я… Я, кажется, теперь понимаю, что оно означает. Оно совсем немагическое, но… Оно очень поможет Шадоту, и Ранию.
— Значит, тебе осталось выпуститься, минуя все возможные проблемы.
— Их не будет. Мой контракт уплачен старым графом. Я… Что ты хочешь от меня, что ещё за послание? — эльфа наконец-то посмотрела на меня. На фоне синих кругов от недосыпа радужка её карих глаз блестела медью.
— Послание Ранию, как я и передавал через Густаха.
— Я помню, но… Что за послание?
— Простое послание…
— Ликус, я… — Раская глубоко вздохнула. — Зачем?
— Затем, что недавно я встретил одного равнинного эльфа, бывшего под началом Мялиса Шалского в отряде Бронзовых Перстней. Я хочу рассказать об этом Ранию. И, заодно, о встрече с самим графом.
— Ты видел графа Мялиса? Он жив?
— В тот момент времени — да, определённо был жив. Я могу долго убеждать тебя, что видел его, но есть фраза, доказывающая всё. «Иногда чёрное вовсе не чёрное, и свет луны блестит не там, где должен.» Это фраза его семьи, не так ли?
— Это не она.
— То есть, не она? Она же… Мы же об одном графе говорим? Мялис Шалский, у него была супруга Нала и два ребёнка, сын Раний и дочь Кани. Последняя погибла, оставив Шадота, а у Рания не так давно родился сын Данот. А земли графа, ещё до войны, были известны своими яблоневыми садами.
— Да, это всё семья графа, но фраза не их, — Раская не меньше моего растерянно хлопала глазами. — Их семейная присказка про яблоневые сады.
— После которых осенью праздник?
— Нет. Поля пшеницы кормят, а сады яблонь насыщают.
Несколько долгих секунд я недоумённо переглядывался с Раскаей, прежде чем задумчиво перевести взгляд на посох и вызвать лог-файл, вкладку с запечатлённым письмом графа. К чему тогда эта заковыристая фраза была сказана, и даже вписана в письмо огромным росчерком? Передай я это письмо Ранию, то меня бы вышвырнули вон вместе с якобы фальшивкой. Но я прекрасно помню тот день, когда около Кратира Мялис Шалский показал, что томвитию лучше запивать вином из этой же ягоды. И я прекрасно помню, что граф будто пытался заколдовать меня, произнося фразу про тёмное и луну. Но раз она не принадлежит его семье, то зачем это всё?
Стоило задаться этим вопросом, как родилась объясняющая всё мысль. Я недовольно вздохнул и потёр переносицу. Если бы недавно Хлар’ан не обмолвился, что каждого из ксатов признают баронетом, низшим благородным званием — то я бы ничего не понял, а так… Да и так, лучше бы не понимал. Почему меня постоянно забрасывает в какие-то неприятности, притом без моего ведома? Драконы пытались меня убить, в академии я и вовсе стал объектом интриг сразу трёх сил, потом вляпался в передрягу с этой нуррасией макира от Всеобщей Церкви. А теперь ещё интрига старого графа.
Если я правильно помню, то по седьмому пункту договора между церковью и ксатами последние могут ходить везде, где им вздумается. Скорее всего, искушённый жизнью граф подозревал будущую пропажу своего письма и подстраховался, воспользовавшись крайне доверчивым на тот момент ксатом. Остроухий явно рассчитывал, что когда-нибудь я окажусь в Трайске и встречусь с его сыном.
— Похоже, теперь у меня на несколько больше причин увидится с Ранием, — я тяжело вздохнул, и не менее тяжело посмотрел на эльфийку. — Возможно, когда мы разговаривали, граф что-то запрятал в смыслах сказанного.
— Что?
— А я знаю? — от моего «неожиданного» вопроса Раская стушевалась и чуть насупилась.
— Ты ещё тогда, в Луцке, когда помог мне с книгой…
— А вот тут попрошу на меня не наговаривать. Тогда в Луцке я не знал о тебе ничего, и помог незнакомой девушке, попавшей в беду.
— Печати?
— То же мимо. У нас был разговор с магистором, и лишь в последний момент я догадался прибегнуть к твоей помощи, иначе остаться мне с низкосортными заклинаниями.
— Но книга…
— А вот с книгой ты права. Её я купил для тебя специально, чтобы… назовём это «снискать благосклонность». Даже если ксат обмажется клятвами о благих намереньях, его всё равно не подпустят к графу. Но шансы на встречу повысятся, если я приду с посланием от тебя.
— Зачем тебе это? — взгляд Раская переполняло смятение и непонимание.
Действительно, зачем я так напираю на неё? После встречи с Ханолом больше нет смысла идти к графу через Раскаю, но я с завидным упорством пытаюсь выжать из ситуации с эльфийкой хоть какой-то результат. Дело не в алчности или прагматичном расчёте на встречную услугу, хотя я рассчитываю на это. Всё дело в гордости. Именно она толкает меня вперёд, заставляя довести дело до конца. А ещё именно гордость, помноженная на осторожность, требует аккуратно подвести Раскаю к нужному мне результату.
— Перво-наперво я хочу отплатить графу Мялису за наш вполне приятный разговор. Но ещё я рассчитываю на ответную услугу от Рания, — я прислонил ладонь к верхней половине груди, практически к шее. — Ты же в курсе, насколько сложно запросить у дворфов изготовления наргодат. Очередь не сдвинется и на миллиметр, даже если ты из ксатов. Но вдруг я смогу через Рания оставить заказ? Не мне тебе объяснять, насколько тяжело по крупицам что-то собирать. Для меня — это моя особенность, а у тебя всё дело в провидение. Кстати, ты так и не сказала, что смогла выяснить из книги.
— А, я… Да, я… — эльфа робко пожала плечами и грустно улыбнулась. — Оно… Оно как провидение богов у Шадота.
— Он что-то с хлебом может делать, если я не ошибаюсь.
— Откуда ты…
— Я разговаривал с Мялисом.
— Он даже такое рассказал? — я в ответ молча кивнул. — Зерно, посаженное Шатодом лично, оно засуху переживёт, и ливень, и град, и урожай даст в два раза больше. А моё… Я ещё до конца не поняла, но тоже что-то делать руками с полем.
— Разбрасывать удобрения? — Раская испуганно, и даже несколько задумчиво уставилась на меня. — У тебя же что-то связанное с побуждением малой жизни к добрым свершениям. Это может быть связано с червями в земле, или мышами. Первые будут лучше ворошить землю, перерабатывать удобрения и насыщать землю, а вторые не будут уничтожать урожай.
— Да, оно может быть и так, — дрожащим голосом произнесла эльфа, на её глазах проступили слёзы.
— Как правителю,
