Последний из Братства. Изгнанники (СИ) - Кондратюк Глеб

— В целом, они не доставили нам много проблем. А вот пролезть по тому узкому лазу — то ещё дело. В паре мест пришлось расширять его для самых крупных из ребят вроде Вуду. А сколько приступов клаустрофобии случилось во время перехода я даже посчитать не смогу. Разок в этот момент ещё свет погас…

Тарас представил ситуацию. Какой-то молодой парень или девушка, который переносит ходьбу по узкому тоннелю ещё хуже, чем Женя. Спереди — сотня других таких-же, за спиной — тоже самое, а по бокам десятки метров камня. И вот его фонарь гаснет, и он оказывается в темноте.

— Весело было, да?

— Ещё как, — ответил старик, посмеиваясь, — узнал много нового о некоторых из наших ребят.

Тарас был рад видеть Виталия Павловича таким. Было видно, что для старика такой переход был развлечением, а не испытанием как для многих других.

— А где ваш друг? Трудно представить, что такого способного человека не отправили сюда.

— Не ты один можешь заводить серьёзные знакомства с неписями. У Паши тоже такие есть и сейчас он помогает одному из них.

— Понятно.

— Но ты не думай, что Орден спустя рукава отнесся к этому предприятию. Просто Паша, скажем так, на особом положении. Сюда прислали Августа и больше половины всех инструкторов, а вместе с ними и множество высокоуровневых игроков Сейхиля. Руководство посмотрело, что игроки Буркума отправляются уже на вторую крупную битву, а их топы до сих пор ни в одной не участвовали и отправили сюда нескольких. И среди них есть Валькирия…

Виталий Павлович выжидающе смотрел на Тараса, никак не реагировавшего на выделенный стариком факт.

— Может прервем эту неловкую паузу? — вмешался Мрачный Клинок.

— Нет никакой неловкости, просто Виталий Павлович довольно упорно пытается заставить меня пересмотреть некоторые из моих жизненных принципов, — ответил Тарас и посмотрел в сторону старшего из двух присутствующих друзей, — этого не будет.

— Некоторые из твоих жизненных принципов слишком категоричны.

Тарас похлопал Женю по плечу.

— Мне хватает.

Виталий Павлович обратил внимание на этот жест. Снова Мрачный Клинок. Хороший паренек и самый убедительный аргумент в этом споре.

— Ладно, больше ничего говорить по этому поводу не буду, — сдался старик и добавил: — в этот раз, — заставив Тараса улыбнуться.

Они подошли к противоположной стороне лагеря, где бессмертные уже начали выходить за его пределы и строиться впереди. Здесь они с Виталием Павловичем расстались: несколько часов пути до обвала будут спокойными, шансы на сражение, особенно крупное, ничтожно малы, поэтому у него нет причин идти вместе с игроками Ордена.

Они нашли Дугора, в окружении дюжины соплеменников, воодушевленных его приходом. Все-таки для таких гномов он был самым образцовым из высокородных — отошедший от политической грызни, сосредоточившийся исключительно на своей работе ремесленника, но не забывшего вступиться за брата, когда это потребовалось. И хотя правильность его позиции довольно спорна, но вот мотивы достойны уважения. Репутация у второго изгнанного принца была ничуть не хуже, а может и лучше, чем у его старшего брата.

— Здоров, Вольный, — поприветствовал его гном, — ну что, может все-таки передумаешь? Когда возьмем Карак-Удан у нас будет Наковальня из Сердца Горы. Мой ученик точно сможет за ней поработать.

Окружающие мигом затихли, пораженные услышанным. У гномов отношения между мастером-ремесленником и его учеников — это нечто особенное, зачастую подобная связь даже крепче кровной. Их история знает бесчисленное количество случаев, когда гному приходилось выбирать между семьёй и своим мастером или учеником. И нередки были случаи, когда выбор приходился не на родственников. И вот, прямо у них на глазах, один из лучших гномьих ремесленников предлагает место ученика человеку? Мало того — бессмертному!

— Мой ответ не изменился Дугор, — ответил Тарас, понимая, что сейчас это больше издевка над остальными, кто не знаком с Вольным. Кроран почти довился со смеху глядя на ошарашенные лица соплеменников.

— Как знаешь, Вольный. Но учти, для тебя место всегда свободно. Ради тебя даже этого глиста, — Дугор кивнул на Мрачного Клинка, — пущу в кузницу.

— Ну вот, опять все закончилось моим оскорблением, — посетовал на своё положение Женя.

— Сам виноват, — ничуть не смутился Дугор, — давайте я вам расскажу, что это за бессмертные.

Когда войско пришло в движение гном начал рассказывать о своей жизни после очередной крупной ссоры с братом, заставившей их пойти разными дорогами. О том, как он нашел себе место для жизни и как из-за этого места он попал в беду, а затем о том, как шагающий рядом бессмертный пришёл к нему на помощь. Надо сказать, рассказчиком Дугор был весьма и весьма неплохим — слушали гнома все окружающие, да и сам Тарас тоже был не прочь услышать несколько новых фактов из жизни гнома. Периодически его слова терялись в грохоте производимых обвалов, перекрывающие пути в ответвления тракта.

После одного из таких к нему подошёл Бролог и жестами наказал идти за ним. Он привёл его к Торбару, идущему в сопровождении нескольких гномов и капитанов наёмников. Вольный вклинился в их компанию. Совет, который должен был начаться по достижению обвала, уже начался, без участия бессмертных.

— Знаешь командующего Ордена? — сразу перешел к сути Торбар.

— Лично не знаком, но кое-что о нём знаю. Он, по сути, глава всех боевиков Первого Ордена.

— Лучше Лесника?

— Этого я не говорил, — сказал Вольный, — В плане личных боевых навыков он ему точно не ровня. Но в качестве командира он куда известнее Лесника и репутация среди бессмертных гильдии у него более весомая и устрашающая. Орден не отправил тебе абы кого.

— Что думаешь по поводу их армии?

— Гильдия перебросила сюда больше половины бессмертных из тех, что помнят ощущения сражения насмерть. Насчет основной массы моя оценка осталась прежняя. Единственное, о чем ещё хочу упомянуть — это то, что сюда прислали часть гильдейской элитной команды. Самых способных бессмертных в развитие которых гильдия вкладывает больше всего средств.

— И что это значит для нас?

— Как мне кажется, это означает, что Первый Орден рассчитывает на успех нашего похода.

— Я тебя понял, Вольный, — сказал Торбар после краткого обдумывания услышанного, — можешь остаться с нами, если хочешь. На совет в любом случае тебя позовут.

Тарас решил вернуться к Дугору, который как раз проезжался по Мрачному Клинку, оставившего Вольного после учиненной гномом бойни. Впрочем, в итоге рассказчик выказал Жене уважение за то, что парень пришел другу на помощь, когда того требовала ситуация. Ну а к концу рассказа Вольный превратился чуть ли не в посланника богов, а Мрачный Клинок — в его преданного, но глуповатого спутника. Несмотря на такой итог, даже Женя был доволен пересказом их приключений из уст Дугора. Когда армия уперлась в обвал, парень уже был «своим» у этой компании и спокойно общался с её участниками.

Все понемногу готовились к отдыху, пока рунные маги оценивали продолжительность подготовки перед попыткой расчистить путь. Возглавляли процесс Маграмин и Хемнул — одна из его учениц. Одна из тех, кого Торбар собрал у себя дома для того, чтобы объявить о походе на Карак-Удан. Итогом стало заявление о более чем десяти часах подготовки и задействовании почти половины имеющихся рунных магов.

Как только срок остановки стал ясен, Торбар собрал всех командиров для обсуждения предстоящих действий. Бибитаг сумел достать карту. Откуда у него карта города, утерянного больше двух тысяч лет назад? Об этом знал только сам Бибитаг. Её разложили на обтёсанной магией глыбе, заменившей собой стол.

— Эта карта — копия той, что сделали больше двух тысяч лет назад, поэтому на многое не рассчитывайте. Она здесь чтобы вы хотя бы примерно понимали, что из себя представляет Карак-Удан, хотя значимых изменений планировки во время экспедиции никто и не заметил. Наша нынешняя цель — добраться до сюда, — Торбар указал на значок ворот, изображенный на некотором расстоянии от города.