Ледяной рыбак - Тата Олейник
… Двенадцать!
«Стойкость плюс +1»
… Девятнадцать!
«Терпеливость + 1»
… Двадцать восемь!
«Терпеливость +1»
Потом меня отцепили от столба и потащили по земле — сам я стоять не мог, словно разучился.
* * *
— Ты не лекарь случаем? Скажи, что ты лекарь, умоляю!
— Я не лекарь, — пробормотал я.
— Да что ж такое! Третий сокамерник — и опять не везет. Да я и сам сразу понял, что не лекарь, лекарь бы себя уже зализывал, был бы как новенький. Сильно тебя отколошматили?
Я промолчал
Ярость, обида, шок, стыд — наверное, я все это испытывал. Но главное чувство, которое заполняло грудь, было — тоска. Глобальная, всеобъемлющая тоска.
— Там после тебя кого-то еще судили?
— Кого-то судили, кажется.
— Да… без шансов все равно. Наверняка из гильдии воровской — этих всегда отпускают, сволочей.
Я все-таки приподнялся и посмотрел на собеседника. Лучше бы не смотрел. У него не было руки — из плеча торчал обломок уже потемневшей, загнивающей кости.
— Красиво, да? Двое арестантских суток уже так сижу, лекаря нет. А откуда здесь и взяться лекарю-то, им, чай, красть незачем. Хоть бы друида какого завалящего. Болит, собака! И дергать начало. Даже когда в реал выхожу — не сразу забываю.
«Изуми Тельный. 40 уровень. Гость теней»
За что вам руку отрубили, вы что — то украли?
— Да не… за воровство так не станут. У меня грабеж с насилием. Девку-непись одну побуцкал маленько и ожерелку с нее снял. А у нее папаша из стражников, оказывается, они тут обычно ни мычат, ни телятся, а тут сразу на след встали — я чего-то лоханулся, не подумал из Альты выйти — ну, взяли меня сразу с ее цацкой и в ее крови. С ними следопыт был, падла, у них нюх, как у ищеек. Так-то я на каторгу до шестидесятого уровня не собирался.
— А потом — собирались?
— В криминальной карьере без этого никак, хоть одна ходка нужна.
— А зачем вообще нужна криминальная карьера? Так весело преступником играть?
— Не то, чтобы весело, но полезно для семейного бюджета, — рассмеялся однорукий. — Тут бабки проще всего рубить разбоем, квесты зашибись на старших уровнях. Про ассасинов слышал?
— Толком — нет.
— Доводишь карму строго до темно-красной и на семидесятом к ним приходишь. Могут не взять, конечно, им только самые отчаянные нужны. Но если взяли — тебе полностью обнулят все: уровни, навыки, параметры. Лицо поменяют и имя. И обучают по-новой, только там уже параметры так и летают. Превращаешься в машину-убийцу, живешь потом припеваючи, как приличный гражданин, еще и деньги тебе от асиков сыплются, когда заказы приходят.
— Убить кого-нибудь?
— Иногда убить, но редко. Чаще — пустяки всякие: цветочки девке какой-нибудь поднести или записочку передать. Пристроят тебя на службу к какому-нибудь вельможе, будешь за ним присматривать. Только болтать, конечно, нельзя, что ты асик, даже если в клан вступишь — за такое асики такую на тебя охоту устроят, что легче перса поменять. Но перс твой будет сильнее на голову всех, кто твоего уровня и еще уровней двадцать сверху. Прикинь, какой бонус? Супер-бойцы знаменитые — они все асики наверняка. Просто не раскалываются.
— Мне же вы рассказали про то, что хотите ассасином быть.
— Так говорю же, как стану — так никто меня и не признает. Имя, лицо — все другое… Да, похоже культяпку сейчас никто мне не подштопает, эх… Ладно, еще день — и поеду на каторгу, там-то меня вылечат, это в их интересах.
— И надолго на каторгу?
— Месяц арестантский. Ну, или до выработки нормы — это по желанию. Только не выработать эту норму никак.
— А что такое «арестантские сутки» и «месяц»?
— Реально проведенное в игре время. Я могу в капсуле поселиться, выходить только пожрать-помыться — тогда почти месяц на месяц и выйдет. А можно хоть на год удовольствие растянуть.
— И чем нужно заниматься на каторге?
— Тут как повезет, от места зависит. Отвезти могут в любое место на континенте — кто купит, туда и повезут. Слушай, у тебя жратва какая-нибудь в инвентаре есть? Хоть жрачкой отвлечься — печет культяпку-то.
Я протянул Изуми два пирожка с маком.
— Тут каторжные — товар. Владельцы земель их покупают, как скот. Обычно шахты всякие, иногда — лес рубить, иногда на поле могут отправить пахать-копать, но это уже везенье.
— А как в шахту, если не все шахтеры?
— Так навык выдадут нужный, как привезут, потом, правда, обратно заберут, тут губу можно не раскатывать. Хорошо хоть потом и трудом добытые параметры не спишут. Я вообще не против каторги — там и кач неплохой, и тусовка, говорят, интересная.
— Надо думать. Скажите, а вы на неписей зачем нападаете, если за них суд строже наказывает?
— А на кого еще? Реальную же девку не завалишь, она не непись, она что, ждать будет, пока ты туда-сюда? Логаут — и мацай пыль, ариведерчи! А потом на тебя ее клан будет охоту устраивать, в кос-лист всего альянса навеки попадешь — кому это надо?
— А игрока нельзя удержать от логаута? Кандалы там, мешок на голову?
— Ну, ты скажешь… Сам не знаешь что ли, что в логаут просто усилием воли выйти можно, хоть с десятью мешками? Ну, тушка еще минуту повисит в игре — а что за минуту можно успеть? Разве что горло вскрыть, а больше никакого толка. Неписи тут, правда, могутные, но я специально тощенькую совсем выбрал и малолетнюю — и то она меня чуть не ушатала поначалу.
Наверное, нужно был сказать Изуми, что он сволочь. Но он, похоже, прекрасно знал это и без меня. Смотреть на него мне было тошно, и я сделал вид, что заснул. Даже не открывал глаз, когда он с меня ботинки снимал, хотя ботинки были хорошие, новые, непромокаемые. К счастью, эта сволочь тут же вышла из игры, и хотя бы от его смрадного общества я был избавлен.
* * *
Я пробирался по улицам, прижимаясь к стенам. Рубаха моя была разорвана, полосы на спине, наверное, багровели, привлекая насмешливые и презрительные взгляды — но я ни на кого не смотрел и ничего не видел. Я должен был добраться до моря, остальное неважно. Я доберусь до моря и навсегда оставлю в прошлом этот город, который я ненавижу каждой клеткой тела.
Что у меня тут есть? Остатки денег в банке? Вещи в каморке?
