You N.P.C. - Станислав Энку
– Фолианты хранят секреты Ордена, это наша память. Понемногу от многих достойных рыцарей. Каждый из них оставляет здесь не только свои воспоминания, но и часть своего я. – Асдариан стоявший позади Симуэля нервно заерзал.
До меня, кажется, дошло. Я, ещё раз взглянув на ладонь, набрал в грудь воздуха и положил её прямо поверх отпечатка. Ладонь подошла идеально, это был мой отпечаток, отпечаток Сайфера.
Пару секунд ничего не происходило. Затем у меня захватило дух, словно я резко взлетел, и всё вокруг начало темнеть. Руку сильно обожгло, но пошевелить ею я уже не смог. Ещё секунда и волна тьмы накрыла меня.
Глава 25
Такое состояние бывает, когда ты впервые взаимодействуешь с каким-либо нейроинтерфейсом. Соприкоснувшись с твоим мозгом, с твоим сознанием, с твоей личностью, он считывает с тебя информацию, переводя в код всё, что можно описать языком программирования.
Именно в этот момент перед глазами, как говорят, проносится жизнь. Взаимодействие нейроинтерфейса с мозгом помимо всего прочего вызывает возбуждение нейронов, стимулируя отдельные участки мозга и доставая до самых дальних его уголков.
Всё это вызывает воспоминания. Образы, мысли и чувства перемешиваются, выливаясь в то, что для человека не бывавшего в дрейфе с нейроинтерфейсом было бы правильнее всего для понимания назвать сновидением.
Такое вот “сновидение” испытывал я в данный момент. Отдаленно осознавая это, я наблюдал кадры собственной жизни в хронологическом порядке.
Мама. Детский сад, дом, отец, горячий обед в кругу семьи.
Наиболее старые воспоминания, являвшейся мимолетными образами, сменялись поздними воспоминаниями, осевшими в памяти более четко.
Первое погружение в виртуальную реальность, головокружение, игры ночи напролет в виртуальных баталиях.
Первая любовь и последующие в ней разочарования.
Всё более четко всплывающие воспоминания обрастали подробностями и люди обретали лица, а время растягивалось. И вот я уже могу рассмотреть веснушки на лице своей одноклассницы, и почувствовать волнение, которое поднимается в груди, когда нужно чем-то заполнить неловкую паузу в разговоре с девушкой, которая тебе нравится, но…
– Именем Императора Лемитона, освобождая от клятв, отлучая от королей, сгинувших и будущих, я, Верховный Гроссмейстер Третьего Ордена, нарекаю тебя рыцарем. По праву твоих деяний, по чистоте твоих помыслов, по отваге и мужеству, чести и силе. Отныне и до тех пор, покуда всякое зло обременяет любой из миров своим существованием, всё твое естество, вплоть до души – будут посвящены единственной цели.
Какого? Это определенно не моё… Воспоминание ушло так же внезапно, как и появилось, сменившись новым…
По улицам едут бронетранспортеры.
– …разойдитесь по домам и сохраняйте спокойствие, предприняты все необходимые…
Но мы не слушаем, и бежим сквозь толпу с той самой девушкой, ощущая адреналин от нашего маленького бунта, выразившегося в идее наплевать на требования военных и посмотреть с высоты сорока этажей на пустые улицы города, погруженного в комендантский час. Пробежав с тридцать метров и свернув за угол, мы устремились в дверь здания, являвшегося нашей целью, но там уже стояли люди в форме, тут же обратившие на нас внимание. Дальше картина меняется.
– Не всякое зло имеет неблагочестивые мотивы. Не всякое зло действительно является злом. Безумные короли, озверевшие боги, разбушевавшиеся разбойники, дикие звери, тёмные твари. Среди всего этого важно отделить зерна истинного зла от нормального хода вещей. Интриги, заговоры, войны, восстания. Это всё всегда сопровождает течение разумной жизни в нашей истории. – Рыцарь поднимает свой меч, я узнаю в этом мече свою Эспадию. – Наша задача – увидеть, где здесь таится нечто действительно тёмное. – Указывая мечом через поле боя, внаправлении могучих, высоких деревьев, образующих непроходимую темную чащу. Он проворачивает меч, в ответ за нашими спинами раздается звук горна, и звон обнажаемых мечей.
Я проваливаюсь во тьму, но лишь за тем, чтобы через мгновение очутиться вновь в теле Сайфера.
Вокруг бушует яростная битва, стоя на холме с несколькими другими рыцарями я отмахиваюсь мечом от огромной, рогатой твари, что бросается на нас словно обезумевшая, наплевав на всякие инстинкты самосохранения и пытаясь достать нас любыми способами. Где-то над нами пронеслась огромная тень летающей твари, вопившей столь яростно и громко, что закладывало уши. Не то грифон, не то его некий прообраз. Недалеко прогремела серия ярких взрывов, обдавая нас жаром и заставляя рогатую тварь остановиться, а нас покачнуться под натиском взрывной волны.
Из бычьих глаз твари струился черный дымок. Взревев, она вновь бросилась на нас, и один из рыцарей оказывается насаженным прямо на рог, второй, предварительно воткнув, твари между ребер меч, просто затоптан, следующий на её пути я.
Но я уже сижу на собственной кровати, и мама отчитывает меня о том, насколько опасной была наша затея, и чем это могло для нас обернуться.
– …знаешь, что вакцины ещё нет, сейчас опасно не то что находиться на улице, опасно даже… – Мама продолжала что-то зло причитать, а я лишь думал о том, что по моему, опасность АС вируса явно преувеличена. Хотя…
Тварь лежит на земле. Живая. Рядом стоят грифоны и пара раненых рыцарей. Голос, принадлежавший всё тому же рыцарю с моим мечом, вещал:
– Спустя годы его разум прояснится. А до тех пор темница будет оберегать мир от того зла что оно, будучи зараженным, способно причинить.
Я стою перед больничной койкой. Молча, сжимаю ладонь мамы. АС вирус не заразен, и уже даже излечим. Но не для тех, кто был заражен впервые недели апогея эпидемии.
Мы вновь в бою. Перед нами всё те же гоблины, но в отличие от предыдущих, эти гоблины выглядят ужасно. Безумные, потрепанные, в обносках одежды. Подобно рогатой твари, что я видел ранее, они так же безрассудно бросаются на рыцарей. Те, в свою очередь, словно титаны, возвышаются над ними и раскидывают их мощными ударами.
Всё бы ничего, но вдали виднеются тысячи и тысячи гоблинов.
– Нужно отрубить гидре голову. Брузал должен быть где-то неподалёку. – Обращается ко мне тот самый рыцарь, всё с моим же мечом.
Я, отбиваясь от очередной сквады гоблинов, указываю ему тяжелой бронированной перчаткой на рощу, примерно в километре от нас. Единственное место, где в этом открытом поле можно было бы укрыться, наблюдая за полем боя.
Рыцарь кивает мне, и, махнув рукой ещё нескольким рыцарям, мы начинаем пробиваться сквозь беснующиеся орды гоблинов, что бросаются на нас, в тщетных попытках повредить нашу броню своим кустарным оружием.
И
