Инфаллия. Похождения аналитика (СИ) - Пахолков Сергей

Далее был список оборудования и инструментов, который порадовал Фому. Для производства стройматериалов, несколько комплектов, для добычи и начальной переработки сырья, разборную мебель для оснащения жилых зон, для оборудования кухни и столовой, много посуды и разного инвентаря.

— Чего, ты радуешься, — скривив лицо, произнёс недовольный Стир, — собрали старое с приютов, выкинуть жалко, отправили нам, убогим.

— А нам всё пригодится, — ответил улыбающийся Фома, — мы убогие, каждому гвоздю рады. Может, сразу и выдадим всё хозяину, пусть тоже порадуется.

— Давай поедим пока горячее, — произнёс Стир, уплетая рыбу, — тем более вон и повариха с глупым видом ждёт оценку своего творчества.

Фома и Петрович обернулись и увидели сестрёнку, выглядывающую из дверей кухни, действительно с очень забавным видом. Перемазанное, напряжённое лицо ожидало реакцию едоков. Петрович замахал рукой, зовя девчушку к столу. Она настороженно подошла. Петрович, показывая ей на части рыбы, стал объяснять. Что лучше варить, что лучше жарить, как разделать, как кости вынимать. Потом улыбнулся и сказал, что он позже всё покажет и научит, а пока пусть делает, как умеет. Она радостная убежала.

— Петрович, здесь Фома школу открывает для местных, — проговорил, жующий Стир, — может тебе к ним учителем пойти? Будешь местных обучать, что такое хорошо и как с этим жить.

— Может и пойду, — улыбнувшись на подколки Стира ответил Петрович, — хорошее дело, молодец Фома. Жалко, что недолго здесь тебе, нравишься ты мне, многое могли бы с тобой здесь сделать.

— Я же не помер, — вступил в разговор Фома, — буду наведываться, ещё надоем здесь всем. Слышал, что Глава сказал, утомил я всех своими идеями.

— Да, ты же не обижайся на него, — стал защищать Главу Петрович, — просто за тобой не каждый угонится. Загонял ты всех, да ещё парнишка рыдающий, вот его и прорвало. Стало быть, переживает за всё, хороший Глава, правильный.

Фома примирительно кивнул, дескать, понимаю. Они доели рыбу, допили травянку и решили пойти, посмотреть, куда запропастились новички с грузом. Выйдя во двор, они пошли к складу, там уже лежала часть груза. Ящиков было так много, что понадобилось несколько ходок для перевозки. Вот новички и занимались этим всё это время. Стир позвал молодого хозяина и стал ему выдавать всё, что было для кухни, столовой, жилых помещений, то есть всё, что могло пригодиться постоялому двору в работе. Молодой хозяин сиял от радости. Фома и Петрович помогали ему переносить все коробки в другой склад, на давая ему разглядывать содержимое каждой коробки. А тот старался всё вытащить, рассмотреть да потрогать. Потом Стир подозвал Петровича и предложил посмотреть, не пригодиться ли ему что из присланного оборудования. Петрович неторопливо всё осмотрел и сказал, что всё это нужное, но для новичков, для серьёзной работы это не подходит. Но, если Стир выдаст он может всё пристроить в работу на местных производствах, останется только подвозить сырьё и обучить подмастерьев. Подошёл Фома и предложил так и сделать, Петрович задействует всё имеющееся оборудование, Глава и Стир обеспечат сырьём и пришлыми новичками с местными, для обучения и работы, полученные товары продадут, а на деньги от продаж начнут приобретать нужное для серьёзной работы оборудование. Фонду пока весь расклад давать не будут. Стир и Петрович согласились. Пока всё обсуждали, подошла последняя партия груза. Фома попросил свои ящики с литературой занести ему в комнату, остальное закрыли на складе и пошли в харчевню. Там уже накрывали столы для новичков подмастерьев. Довольный молодой хозяин носился между кухней и столами. С новичками пришёл и Ксил. Доложил Фоме, что патруль на площади выставлен и проинструктирован, никто в деревню не попадёт. Фома поблагодарил Ксила и спросил, чем он занимается в деревне, тот ответил, что пытается стать помощником лавочника, но у того уже есть трое желающих, а место одно. Фома посадил Ксила за стол, познакомил с Петровичем и сказал, что Петровичу нужен ученик и помощник. Ксил радостно закивал, соглашаясь. Петрович предложил сразу же пройти и найти место для работы. Они ушли, Фома и Стир разглядывали новичков, уплетающих рыбу. Меню харчевни пока было не густо, рыба и травянка. Но, для бесплатного питания вполне сносно. Деликатесами будут питаться за свои заработанные деньги. А пока Глава выделяет необходимое из своих запасов, и запасы у Главы, без торговли производимыми товарами, очень и очень скудны. Фома громко сказал.

— Попрошу по одному подходить к нам за стол, знакомиться и обсуждать Ваше обучение.

По одному стали подходить прибывшие подмастерья. Все истории одинаковы. Прошли обучение у Мастеров, они направили сюда. Почему, не знают. У всех желание поднять характеристики на добычу и переработку сырья, а затем по возможности, обучиться производству готового продукта из этого же обработанного сырья. Стир всех переписал и собрался вести их в поселение, там определять на работы. Фома посоветовал озаботиться жильём и питанием для новых прибывающих учеников. Если теперь каждый день будут прибывать по несколько подмастерьев, их надо куда-то устраивать и чем-то кормить. И если с работой, более-менее было понятно, источников было достаточно и через несколько дней большинство добытчиков или покинут локацию с новыми характеристиками, или перейдут на производство товаров, освободив место на добыче, то с проживанием и питанием надо подсуетиться. Необходимо построить новые общежития и столовые. Стир с улыбкой, обещал передать всё Главе, вот он будет рад новым указаниям Фомы.

Когда все ушли, Фома пошёл в свою комнату. Можно было предаться размышлениям и изучению бумаг покинутых приютов. Комната, выделенная хозяином постоялого двора, была не лучше Личных Покоев Фомы. Свежеструганная кровать, простое бельё от фонда, стол, шкаф. Был ещё небольшой камин в углу, который разожгли перед приходом Фомы и сейчас там догорали две дровины, больше для поддержания огня, чем для тепла. Вся мебель из плохо обработанных досок, сразу видно делал ученик ученика. Фома уже привык к таким условиям и с удовольствием снял с себя всю одежду и завалился. Он уже не спал так, по его ощущениям, вечность. А ведь, всего пару недель назад он спокойно жил в приюте, в хороших условиях и тоже неплохо себя чувствовал. А чуть больше месяца назад, он спал в своей шикарной, сделанной по заказу, итальянской кровати с идеальным ортопедическим матрасом, такими же подушками и нежнейшим на ощупь постельным бельём. Прогресс налицо, подумал Фома, что меня ждёт впереди, лежанка в лесу. Ладно, скоро стемнеет, надо использовать свет, пока есть. Очень не хватало любых светильников, в приюте использовали магические и масляные, богатые местные также пользовались масляными, бедняки просто жгли лучины, в виде длинной деревянной щепы. Фоме выдали лучины, масляные пока не могли позволить, слишком дорогое масло. Фома подошёл к окну, представляющему из себя, открытый на улицу, проём в стене, закрывающийся двумя щитами — ставнями, выполняющими роль защиты и утеплителями одновременно. И снова мысли полезли невпопад, надо срочно организовать производство заменителя стекла и делать окна, а лучше разработать метод покраски слюды-стекла и попытаться делать мозаики. И свет, и красивее, и дороже продать можно, все приходы купят. Он открыл пошире щиты, подвинул стол к окну и вытащил первые журналы, бумаги, блокноты. Фонд, почему-то не уничтожил все внутренние записи других приютов, видно решили, что ценностей и секретов в них нет, а уничтожать любые вещи в Системе было не принято, слишком много усилий нужно было для их создания. Вот всё ненужное и использовали по кругу, как только могли. Сказали собрать литературу в библиотеку, кто-то и решил всю ненужную фонду литературу отдать сюда. Заберут отсюда, отдадут в другое место. Сжигать бумаги могли себе позволить только местные, они не знали её ценности, им их просто приносили, тем более большинство, даже не умело читать и любые бумаги были им без надобности. Для Фомы все эти записки, решения, просто дневники событий были очень интересны. Он просто сгорал от любопытства, как хотели решать свои проблемы другие приюты, что делали, что думали? Фома стал перебирать и изучать бумаги. Когда стемнело, он закрыл ставни-щиты, зажёг лучину от камина, подкинул дров и снова принялся изучать записи. Так он и сидел пол ночи, почти без одежды, босиком, перед еле горящей лучиной, изредка подкидывая в камин дрова. Когда закрыл последнюю тетрадь, потушил лучину, подкинул ещё дровину и рухнул на кровать.