Ваше Сиятельство - Александр Евгеньевич Сухов
Дождавшись наступления темноты, я вышел из дома, затем садами и огородами направился к недалекому лесочку. Далее по знакомой тропинке вышел в нужное место на берегу Тюменьки. Разделся, и с разбегу бросился в реку. После жаркого солнечного дня вода в реке что парное молоко, практически не холодит кожу. Несколькими мощными гребками преодолел разделяющие берега семь-восемь десятков метров. Долго заниматься поисками не пришлось, поскольку имею абсолютную зрительную память, да и деревце дюже приметное. К тому же, даже закопанные в землю магические артефакты, снятые с тела Заболоцкого-Рюмина, ощущались моими магическими сенсорами на приличном расстоянии.
По привычке, вбитой в мою подкорку на уровне рефлексов еще во время обучения в военном училище, убедился, что рядом с ухоронкой никто не устроил засаду и не напихал сканирующих устройств. Выкопал пакет подвернувшейся под руку сучковатой палкой. Распаковывать тут же не стал — сделаю это на своем берегу, а с правого лучше побыстрее убраться. Не то чтобы я уж очень опасаюсь здешних тварей, шуметь не хочется и привлекать к этому месту шумовыми и световыми эффектами внимание досужих обывателей. Мало ли какая влюбленная парочка забурилась в прибрежные кустики или задержавшийся рыбачок со своими удочками. Народ в Дубках дюже глазастый, мою фигуру несложно опознать, особенно при свете полной луны и ярких звезд, какими они обычно бывают в преддверие наступления осени.
Тащить домой пакет с добром не стал. Развязал его и вдумчиво рассортировал трофеи. Всё, что касалось магии отправилось в одну кучу, пистолет с запасными обоймами, а также серебряный нательный крестик и массивное золотое обручальное кольцо старосты — в другую. После определюсь, как со всем этим поступить.
Артефакты осмотрел сначала обычным зрением (благо безоблачная погода и полная Луна позволяли это сделать) снятые с тела медиума-менталиста три медальона, пять перстней с довольно крупными камнями зеленого цвета и пару сережек. Затем, войдя в Астрал, тщательно изучил встроенные в них конструкты.
Через полчаса неподвижного сидения на пятой точке, вернулся в реальный мир и, огорченно вздохнув, сложил трофеи обратно в пластиковый пакет и без сожаления отправил в реку как можно дальше от берега.
Поход за знаниями, оказался не совсем удачным, точнее, ничего особо полезного для меня в магических артефактах не обнаружилось.
Встроенные в медальоны заклинания предназначались для более тесного ментального контакта чародея-оператора с задержавшимися на этом свете призрачными сущностями. Теперь для меня стало понятным, каким именно образом медиум прознал о моей причастности к смерти пацанов. Приметив ошивавшегося неподалеку призрака Заболоцкий-Рюмин, пообещал поделиться с ним толикой астральной энергии в обмен на интересующую его информацию и, разумеется, получил её. Заклинание неплохое, но я и без каких-либо дополнительных ухищрений имею возможность общаться с загробными сущностями. Вот только мне оно не очень нужно ибо, ненормально это. По моему глубокому убеждению усопшие не должны никоим образом оказывать влияние на еще не усопших.
Что касаемо сережек, это всего лишь жалкое подобие моего «интравизора», всего-то слегка усиливает чувственное восприятие мага на экстрасенсорном уровне, но очень и очень скромно. Из-за несовершенства данного девайса чародей не смог своевременно установить факт моего пробуждения и, соответственно, предпринять необходимые меры по моей нейтрализации. Хлам, хоть, подозреваю, что Евграф Евграфович оттопырил за серьги нехилые бабки, впрочем, как и за всю прочую бижутерию, что была на нем.
В кольца были встроены боевые и защитные заклинания. Мне здорово повезло спустить чародея с довольно высокой и крутой лестницы, а потом буквально затоптать впавшего в ступор мужчину. По всей видимости, ему давненько не доводилось принимать участие в банальной дворовой драке, вполне допускаю, что вообще не доводилось. Короче говоря, мой магический щит, подсмотренный в свое время у Шувалова-Волынского, значительно превосходит по качеству тот, что встроен в перстни. То же самое касается и моих боевых возможностей, поскольку скромный файербол и ледяная сосулька по убойной силе рядом не стояли с моим молниеносным конструктом.
Удивительно, но, в отличие от дипломированного чародея, я имею возможность свободно пользоваться достаточно мощными заклинаниями без каких-либо дополнительных «костылей». Тут либо я такой крутой, аж самому страшно, либо господин медиум был не очень сильным чародеем. Оно, конечно, не стоит заранее преуменьшать возможностей своих потенциальных противников, так что приму за основу второй вариант.
Нельзя сказать, что я был очень уж сильно разочарован практически нулевым «выхлопом» от своего ночного похода. Кое-что полезное я все таки для себя почерпнул. Заклинания холода мне еще не попадались, да и огнешар именно в этом виде не встречался. Так что всё в дом, все в дом, то есть в башку, глядь, когда-нибудь да пригодится.
А еще прогулка на свежем воздухе после долгого сидения за изучением документов, определенно, пошла мне на пользу в психоэмоциональном плане. Во всяком случае, разного рода бередящие голову мысли, касательно жизненных перспектив в новом и пока не очень привычном для меня мире отступили на задний план.
Домой вернулся в приподнятом настроении. Хотелось спеть, что-нибудь бравурное, типа «Врагу не сдается наш гордый Иван», но все-таки не рискнул нарушать ночную тишину немелодичными звуками своего голоса. Ну да, пою-то я громко и с душой, но в ноты катастрофически не попадаю, да и тембр моего голоса слушателям не очень нравится. Удивительно, но эта моя особенность характерна для всех трех былых моих ипостасей. Помнится, как однажды в таверне Белорыбинска решил от широты душевной подпеть выступавшему там барду, так дело едва не закончилось скандалом, ибо прочие посетители не оценили должным образом мои вокальные данные. Ну и ладно, даже на Солнце есть пятна, во всяком случае, именно так утверждают астрономы.
[1] Имеется ввиду фильм Владимира Меньшова «Ширли-мырли».
Глава 2
Глава 2
— Дядь Вань, мамка послала сказать, что не может тя более об-слу-жи-вать, — как из пулемета выпалил Пашка Воскобойников шестилетний сын Глафиры, слегка запнувшись лишь на последнем слове. — Ты ужо не обессудь, ты хороший, помог, ну и вообще, маманька хоть конфетов и пряников в последнее время покупать стала… — и немного помявшись с ноги на ногу, добавил ни к селу ни к городу: — Ну и вообще…
— Ладно, Паш, не тушуйся, бывает. Мужика, поди нашла?
— Ну да, дядька Колька Коломиец замуж позвал, грит, любит он её больше собственной жизни, ну как дон Игнасио донью Лусию.
Вот и случилось то, чего я в глубине души опасался. При всей своей безграничной любви ко мне, соседка оказалась
