Лорд Системы 13 - Саша Токсик
Но наша вечеринка неожиданным образом заканчивается.
И вот, пока мы сидим перед нашей таверной на свежем воздухе и произносим заздравные тосты, к заведению прибывает группа из десятка игроков, закованных в дорогущие тяжёлые доспехи.
Я сразу выделяю их фигуры среди толпы. А конкретно их броню.
Она сделана в разы качественнее той, что я наблюдаю у простых моряков Винланда. Да и носить такую тяжесть на регулярной основе — это невероятная нагрузка.
Даже гвардейцы в Спарте не таскают на себе такой вес!
— Ярл Алекс? — что удивительно, эти бугаи подходят именно к нашему столу.
— Это я.
Ближайшие столы мгновенно затихают. Галдёж, щепотки и разговоры моментально сходят на нет.
Весь двор поглощает тягучая тишина.
Я боковым зрением отслеживаю реакцию окружающих викингов. И она мне очень и очень не нравится.
Потому что мужики, которые с улыбками на лицах были не против прописать в челюсть ближнему своему, сейчас сидят, вжав голову в плечи и боязливо отводя взгляд.
Вместе с тем я улавливаю едва различимые щепотки.
— Это же хирдманы самого Конунга. Что они здесь делают?
— Не знаю, но лучше заткнись, если хочешь жить…
Хирдманы. Или по-простому — гвардия Конунга Сокола.
Кажется, у меня проблемы.
— Нам сообщили, что некий чужак прибыл в Винланд, но до сих пор не явился к его владыке. Нельзя заставлять Конунга ждать, ярл Алекс, — заявляет глава этого жуткого отряда. — Или вы не уважаете его волю?
На этих словах всё десять хирдманов кладут руки на рукояти топоров на поясе.
Неплохо у них действует оповещение. Вольница Винланда обманчива, понимаю я. Конунг строго следит за всеми прибывшими. Обо мне могла сообщить «парковочная команда» из порта, служительница трактира, да кто угодно.
— Ярл Алекс не чужак! — упрямо подаёт голос Ульрих. — Он уважает наши обычаи и Винланд. И хоть я знаю его один день, но он мне как брат! Так что я готов сам идти с ним к великому Конунгу и говорить в его поддержку!
Таверна наполняется рёвом. Местные выпивохи враз возвращают свой независимый облик и также высказываются за то, чтобы проводить меня к Конунгу. И это очень хорошо, кроме одной мелочи.
— Конечно, я уважаю великого Конунга, — улыбаюсь я максимально обезоруживающе.
Не хватало мне ещё и в самом логове врага устроить резню с гвардией вражеского Лорда.
— Тогда вы идёте с нами, — заявляет хирдман. — Время принести присягу перед Системой и вступить в нашу непобедимую армаду.
Да, это как раз то, чего я больше всего опасаюсь.
Глава 20
— Сокол, ты там спишь что-ль? — сквозь дрему до него донёсся хорошо знакомый голос.
— Отстань, Генка, я в печали, — зевнул Вячеслав Соколовский или, как его прозвали на секции — Сокол, и покрепче обхватил сумку руками.
— Ну подумаешь, проиграли! — всё не унимался его сосед и друг с пелёнок, Геннадий Сафонов, он же Грабля в кругу друзей.
Высокий, голосистый и такой настырный, что даже мёртвого заболтает и заставит в гробу крутиться, словно в припадке.
— Не в первый раз и далеко не в последний же! — всё продолжал Генка.
— Умеешь же ты утешить, Грабля, — приоткрыл глаза Сокол и показал товарищу средний палец.
— Ваши слова ранят меня в самое сердце, товарищ Вячеслав, — скорчил печальную моську Грабля и откинул голову на своём сиденье.
— Да ладно вам, парни, — присоединился к их разговору третий участник, Валера Лихачевский, или в простонародье — Валерьян. Парень всегда выступал мостом между вечно задумчивым Соколом и не затыкающимся ни на мгновение Граблей, — Мы их так отдубасили, что им повезёт, если они вообще под утро встанут с коек!
— Это уж точно! — согласился с ним Грабля, — Видали, как я их верзиле по шлему прописал! Даже вмятина осталась! Дай я чуть посильнее и всё! Финита ля комедия бы наступила для этого гада!
— Угу, и тогда он бы тебя не просто на землю уронил, а ещё и сверху попрыгал бы! — цыкнул Валерьянка.
— Ой, да иди ты, Валерыч! — замахнулся уже было сумкой Грабля, — Ещё хотя бы одно пустословное обвинение, и ведь огребёшь от меня!
— Напугал ежа голой жопой, — хакнул Вальрьянка и вернулся на своё место.
— Спать хочется, капец как, — едва сдержал очередной зевок Сокол и прислонился лбом к окну.
Снова усталость накатила волной на него с головой. И снова захотелось подремать минут двадцать. Всё равно до конечной ещё ехать с полчаса. Так что, почему бы и нет?
Вот только Чёртов Грабля спать никак не хотел. А сидеть в тишине для него было подобно пытке. Вот и бесился засранец, точно уж на сковородке, подначивая, то Сокола, то Валерьянку.
Как раз в момент их очередного спора автобус подъехал к невзрачной остановке.
Вовсю разрисованная граффити и оклееная объявлениями, она наверняка пережила уже не одно десятилетие.
Как раз с этой остановки в салон автобуса не вошли, а скорее, ввалилось три тела.
Самые рядовые пьянчуги в рабочих затасканных куртках. В шерстяных чёрных шапках, натянутыми до самых бровей, с шатающейся походкой и мощным таким перегаром, который товарищи ощутили даже с противоположного конца автобуса.
— А я те говорю, Петрович! Так всё и было!
— Звиздишь!
— Ик! Мамой клянусь!
Совершенно не стесняясь, краснощёкий индивидуум приложился к пластмассовой бутылке «охоты крепкой».
Передвигаясь по склону, они наткнулись на контролёршу, молодую и достаточно симпатичную девушку.
Студентка наверняка подрабатывала в свободное от пар время.
И сейчас она молча уставилась на троицу пьянчуг.
Те косились в ответ, не предпринимая совершенно
