Воздух Друмира (СИ) - Геннадьевич (Шишков) Герман
Я схватил бога за руку, зажмурился и стал думать о своих девчонках, жене, вредной рыжей собачонке, о хвостатой подружке Фырке, о том как сладок воздух. Я почуствовал, как из меня вырвалось что то мощное, обжигающе горячее и, расплавленной сталью, отбрасывая лишнюю окалину, стремительно потекло в Неназываемого.
Дочки мои...Моя жизнь... Жена...
Это мощное уходило из меня яростным потоком, меня стало знобить, потом появились мысли, что может и хрен с ним, а дети и тут проживут. Да и зачем мне какие то дети. Да и вообще ничего не надо. Равнодушшшшшшие. Равнодушшшшшие. Зачем все...
Вдруг я почувствовал что за другую руку меня схватили горячими крепкими пальцами, скосил глаза и увидел, что меня крепко держит за руку Элька, потом вцепились Петр и Ольга. Горячий поток ринулся в меня, омывая мое сердце, прогоняя эту прилипчивую шипящую равнодушность. В глазах детей я увидел недетскую заботу, веру в меня, веру, что прийдет добрый дядя Север, и обязательно поможет...
Потом все закончилось. Сначала пропали дети, потом, чему то усмехнувшись, пропал Неназываемый. Остался только я, с синяками на руке, перемазанный впитавшейся в меня, кровью бога.
Я стоял, смотрел в вечно синее небо и чему- то глупо улыбался.
Заморгало входящее смс. Я открыл его и...
Смска была от моей старшенькой.
"Привет, папка, у нас все хорошо, я диплом получила, уже работать начала, как мама, учительницей.
Дали первый класс, ух тяжело. И я очень боюсь этих малявок, и я боюсь не справиться. А еще Фелиска по тебе очень скучает. Найдет какую нибудь твою вещь, ляжет рядом и начинает плакать. К нам уже соседи приходили, просили, чтоб собака не скулила. Мы твои вещи прячем, но она все равно находит и начинает плакать.
И мама, иногда плачет, а еще она в интернете сидит постоянно, что- то ищет, выписывает. А у Лельки мальчик появился, мне понравился, только он какой-то боязливый. Пришел в гости, а сам сел в уголок и краснеть начал. Во я оторвалась, только потом поругались с сеструхой, чуть не подрались. Хорошо Фелька твой ботинок нашла и снова плакать стала, кинулись успокаивать и помирились. Мама говорит, что у тебя все хорошо, но я все равнл хочу посмотреть, как там у тебя. И еще папка, мы тебя очень любим, очень очень.
Я, наверное, стал совсем старым и сентиментальным. Чуть что, и слезы наворачиваются на глаза. Вот и сейчас, прочитав это коротенькое письмецо, я почувствовал, как режет в глазах. Я ведь тоже вас всех люблю и тоже очень очень.
Я вытер глаза, глубоко вздохнул, повернулся и медленно пошел в замок Ветов. Необычно... Живчик Север не бежит, как всегда, а идет медленно, словно боится оторвать ноги от земли.
Я и боялся, я ощущал необычайную легкость, не знаю как сказать, словно что то подталкивало меня в спину, вперед и вверх. Ускорь шаг и оторвусь от земли и полечу ввысь к этой необъятной синеве, широко раскрыв руки, словно пытаясь обнять этот мир, этот воздух, и заорав во все горло что то неразборчивое, что рвется сейчас из моей души.
Поэтому я и шел медленно, практически загребая землю своими сапожищами. Потом пробило на хи-хи, вот были бы глаза у всех Ветов во главе с Черепом, если бы я подлетел к замку и лихо с разворотом приземлился с короткой пробежкой во дворе. Точно, яповские анимешки отдыхали бы.
А что, это мысль. Я разбежался и подпрыгнул, приземление на мой упитанный тыл было довольно болезненным. Я встал, снова разбежался и снова прыгнул. Блин, до чего же тут жесткая земля. Да, рожденный гномом, летать не может. Я огорченно встал, отряхнул... ну, короче, отряхнулся и пошел обычным шагом. Вот уже показались стены замка, и что -то подтолкнуло меня снова разбежаться и прыгнуть. И я разбежался и прыгнул...
Я летел, растопырив руки и орал что то несусветное, может, даже, матом. Я ЛЕТЕЛ!!!
При подлете я стал изображать самолет и, даже, зажужжал, подражая басовитому звуку мотора. Сделал круг почета над замком, наблюдая, как во двор сбегаются люди, из окон высовываются головы, все показывают на меня пальцами и что- то кричат.
Лихо приземлился и, сделав короткую пробежку, остановился прямо перед в конец охреневшим Санычем. Захлопнул ему отвалившуюся челюсть, потом похлопал по плечу со словами: - Учись, салага, пока я жив.
И засмеялся широко, безостановочно и весело.
Где-то послышался смех и ласковый женский голос произнес: - Какие они еще дети, столько веков прошло, а они так детьми и остались.
В коробочке, висевшей на поясе, зашебуршало, вывалилась ошалелая Фырка, на подкашивающихся ножках сделала несколько неуверенных шагов, пригнулась, и ее тельце стали бить судороги. Мне сразу вспомнилась жена, вот так же она реагировала на полеты в самолетах. Фырку побило немного, потом она села столбиком и длинно с переливом присвистнула. Теперь челюсть отвалилась у меня.
- И я того же мнения - согласился с мышкой Саныч.- колись, Север, что еще можно ожидать от тебя?
А хрен его знает, вот такой я непредсказуемый - подумалось мне, но озвучивать эту мысль я не стал и просто пожал плечами.
- Ладно, Саныч, я к начальству. У себя?
- А куда ж ему дется, вон Стас, глядя на твои выкрутасы, чуть из окна не вывалился.
- Ну и хорошо, я тогда пойду, побазарю немного с ними.
- Иди, иди,- сказал старшина и уже в спину добавил: - Орел ты наш, птиц бородатый.
- Фырка, ты со мной? - спросил я у мышки. Фырка замотала головой, неверной походкой отошла к кузне и осыпалась меховой варежкой на приступочке.
Большое начальство встречало меня в коридоре. И первым вопросом было синхронное: Как, как ты это сделал?
Я хмыкнул: -Просто очень сильно захотел. Видимо кто то из сильных и исполнил мое хотение.
Череп сразу бросил: - А еще можешь?
- Не знаю, пробовать надо, - ответил я и обратил внимание на моргающее сообщение в чате. Открыл его и с интересом прочитал: Вы выполнили скрытый квест: Гном - гордая птица.
Ого, еще и опыт получил за такое удовольствие.
Дальше было Вы получили достижение: Бородатый Икар. Слава: 500. Вы получили способность: Кузнечик. Два раза в сутки вы можете прыгнуть на высоту пяти ваших ростов или в длину, не превышающую десять ваших ростов.
- Неа, не могу летать, - с грустью ответил я. Мне стало жалко, что я не смогу снова пережить это чувство полной, абсолютной свободы полета. Жалко.
- Но я к вам не с этим. Как там мои?
- Вовремя успели. Эти уроды уже операционную готовили. Так что, Север, ты прав оказался. А за ребяток, ты не беспокойся. В наш детдом вывезли всех. Хороший детдом.
- Ну и хорошо, - ответил я и полез в интерфейс.
- А что это ты собираешся делать? - вкрадчиво поинтересовался молчи-молчи.
- Как что? Сейчас вычеркну себя из клана, и опять свободен как ветер,- ответил я, копаясь в настройках - Блин, и как это тут делается?
- Ты бы, Север, с этим не спешил бы. Там пока шум и хай стоял, наши подсуетились, и капсулы, то, повывезли. Так сказать, экспроприировали на благое дело. Сейчас настроят, проверят, и жди своих огольцов.
Тут уж я возмутился: - Интересное дело, я только мелкотню пристроил, а вы мне опять ее на шею вешаете. Я что, дочка Онассиса. Где деньги, Зин? Да и не разорваться мне, за этой шебутной оравой постоянно глаз да глаз нужен. Мне что, тут и сдохнуть теперь?
Тут вмешался Череп: - Поможем, да и людей в помощь дадим. Ты уж не бросай их, дело то хорошее.
Я махнул рукой: - Ладно, чего уж там. Не брошу. Когда, хоть они снова появятся?
-Ну, денька через четыре - ответил Стас.
Я кивнул головой, а что, четыря дня свободы, и делишки свои поделать, знакомых проведать. Красота
Я еще раз кивнул, развернулся и пошел на выход во двор замка. Пойду Фырку обрадую, что ее любимчики скоро появятся.
Спустился во двор, поискал глазами Фырку. Она по-прежнему валялась на приступке кузницы. Подошел и присел рядом с ней. Фырка открыла один глаз и покосилась на меня.
