Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава - Семён Афанасьев
* * *
Не уверен, что я всё с первого раза понял правильно, уж больно специфической была тема.
Стоит добавить, что большинства понятий в мои годы там просто не существовало на уровне явлений в природе — разница в уровнях развития.
В мышлении выделяется два процесса, или уровня. Первый — сознательный, тут всё понятно. Он, кстати, более медленный, если его измерять по линии тэ. По идее.[7]
И есть ещё второй процесс-уровень, фоновый, что ли. Цубаса назвала в его адрес несколько слов, мне ни одно из них ни о чём не сказало. Суть его можно охарактеризовать как интуитивно-бессознательное, в роли фильтра и генератора побуждений одновременно.
У большинства людей эти слои сознания (лучшего слова я не придумал) постоянно между собой конфликтуют. Например, надо тебе делать домашнее задание по химии, а ты сам себе говоришь: хорошо, сделаю. Только вот с Цубасой в мессенджере дообщаюсь. Ну вот буквально три минуточки; ну четыре, край.
А потом эти твои четыре минуточки плавно превращаются в часы, потому что мозг — энергозависимая система и очень не любит пересиливать собственное подсознание (или как там оно по-научному, фоновое мышление?).
А ещё это самое фоновое мышление по скорости быстродействия ощутимо выше сознания. Боксёрам, кстати, именно этот момент объяснять не надо: если не умеешь отключать то самое сознание в бою, выше первого разряда не поднимешься. Да и то, при большом везении и не во всяком городе (в мои годы, за город по юношам как раз этот самый первый разряд и давали, потом чуть изменилось).
Цубаса всполошилась из-за разрыва шаблона. Переводя на понятные мне категории, я бы удивлялся точно так же, если б узнал, что кто-то способен своими глазами видеть не только в передней полусфере, а и в задней. Сквозь кости собственного черепа. На все триста шестьдесят градусов. Не различая при этом порой написанного на листе бумаги под носом.
К моему сожалению, все приводимые ею иллюстрации разбивались о моё невежество, как волны о пирс.
Устав от разговора слепого с глухим, я в конце концов просто поставил вопрос ребром:
— Что дальше?
Она тут же зависла.
— Что это меняет? В наших с тобой отношениях, в дальнейшей жизни? — переформулировал я вопрос.
— Да ничего, наверное, — задумчиво выдала она. — Кричать обо всём этом я на каждом углу не буду. Обещаю. — В этом месте она зачем-то обняла меня за плечо, словно матрос — неожиданно потерявшего ногу или руку товарища. — Ты, в принципе, как-то же жил до этого момента? Хотя теперь понятно, почему тебя тормозом называют…
А затем она выдала самую главную информацию, с которой следовало было начинать.
Оказывается, все эти нейроконцентраторы прокачивают в фоновом режиме установки, заданные сознанием. Типа этакого договора с самим собой, на уровне «Ум управляет ленью».
Если же этот аппаратный костыль убрать, то совершенствование во многих областях превратится в… м-м-м… Ну типа как будешь всю жизнь копать свой огород лопатой вручную, не имея доступа к тракторам. Когда все соседи вовсю на технике наяривают.
Что-то типа немотивированной потери производительности мозга в стратегической перспективе. Например, если стать врачом, то в хирургии какие-то моменты с концентратором прокачиваются в разы быстрее. Если же развиваться самоходом, то потратишь годы там, где мог состояться за квартал или полугодие.
У меня тут же возник ещё один логичный вопрос, но об этом я решил спросить чуть позже.
Узнав, какая проблема терзает Цубасу, я в тот момент уже не сдерживался — только надолго и искренне засмеялся.
Она сразу же частично оттаяла, хотя и не до конца.
— Что-то ещё? Могу ещё что-то для тебя сделать, чтоб ты не изображала тоску и тревогу?
— А что у тебя за нейросеть? — помявшись для приличия, спросила она. — Вообще-то, эта информация часто конфиденциальна. Семь раз из десяти, если точно, — призналась она. — Можешь и не отвечать… Но я не понимаю, как ты добился уровня, выше пятого, не имея доступа к слиянию.
Это она намекала, что моё сознание, работая быстрее подсознания, по нескольку раз за минуту обнуляет эффект от работы дорогой техники на моём пальце.
— Не оперирую этим понятием, — пожал плечами я. — Но если тебя что-то способно успокоить, давай это сделаем.
— Что, и на виртуализатор согласишься? — недоверчиво предположила она.
— Легко, — кивнул я, вставая со скамейки. — Куда идти?
* * *
Эта сложная и очень глубокая система нейронных связей у Масы оказалась, ни много ни мало, до неприличия прокачанным навыком битья морд. Кулаками. Преодолевая различные варианты защиты того, кто свою морду от него хотел сохранить в неприкосновенности.
Цубаса, старательно перепроверившись, оценила откровенность товарища и тщательно удалила все следы их работы на виртуализаторе.
А потом минут пять даже не изображала статую, рассеянно глядя в пространство — потому что была ею.
— Эй, ну ты чего?! — кажется, новый товарищ за неё искренне переживал. — Я уже не знаю что делать! Чтоб ты не впадала в спячку, как медведь зимой, раз в полчаса!
— Это просто мордобой. — Безэмоционально повторяла про себя Цубаса. — Тупой мордобой. Ты потратил столько ресурсов, чтоб прокачать банальный мордобой.
— А вот это уже обидно! — Асада, на самом деле не заморачиваясь, подхватил её ранец на спину, её саму — под руку и потащил к выходу. — Сама слышала. Со мной сегодня дамы встречаются, мне пора. Погнали отсюда? А то в метро в давку попадём.
— Знаешь, кто бы сказал — я бы не поверила, — искренне призналась она по пути. — Как бы, это с другой стороны вполне стыкуется с тем, что происходит в школе. Логически я понимаю побудившие тебя причины. Но занять такой ресурс мозга под мордобой… — она никак не могла успокоиться.
— Подумаешь, — отмахнулся он. — Во-первых, оно само прокачалось до уровня этой вашей продвинутой нейросети. Во-вторых, любое искусство самоценно; кто из нас японец, в конце концов?! И в-третьих, есть мнение, что ресурсы человеческого мозга безграничны. По крайней мере, лично я в это верю свято. Потому твоего пессимизма не разделяю. Надо будет — ещё что-нибудь до этого же уровня прокачаю.
— Ресурсы мозга — может быть и безграничны. А вот концентраторы пока
