Хтонические загадки - Лео Сухов
Впрочем, если бы не присутствие нюхача, то заметили бы их и того позже. Седой выстрелил дважды, Игорь — раза четыре. А потом пришлось вступать в рукопашную.
Игорь на какое-то время потерял союзников из виду, отбиваясь сразу от четырёх врагов. Где-то рычал Джокер и воинственно кхекал Эрин. Фолик же сражался молча и почти бесшумно. Игорю досталось два «насытившихся», одно «растущее» и одно «наедающееся» — всё самопорождённые. И если в них и оставалось что-то человеческое, то было его уже очень мало.
Они были не слишком быстрые. И даже не слишком сильные, однако мороки с монстрами всё равно вышло немало. Одного пришлось бить когтями, потому что он совершенно наплевательски относился к ударам булавой. Другой постоянно пытался укусить человека ртом на щупальце, и Игорю приходилось отступать всё дальше и дальше. Встреть он таких в первый день — и заточенной лопатой бы не отбился.
Два других монстра, все изломанные, с наросшими руками и лишними ногами, были менее опасными и проворными. Но, гады такие, противно повизгивали, отвлекая внимание и каждый раз пытаясь зайти с фланга. В итоге со своими противниками Игорь расправился одним из последних. И то благодаря помощи Джокера, который двух визгунов отвлёк на себя, пока помощник нюхача разбирался с оставшимися.
Что самое обидное, Игорь поднял преодоление всего на пятнадцать процентов. А уж трофеи вообще, с его точки зрения, не соответствовали затраченным усилиям:
Получен фиал упорядочивания. Содержимое — 135 искр
Получен фиал совершенствования. Содержимое — 135 искр
Получен фиал беспорядка. Содержимое — 4 искры
Получено 225 универсальных единиц
Сразу после боя и сбора трофеев Эрин снова сменил направление: пошёл в ту сторону, откуда прибежали порождения. И очень скоро отряд оказался на небольшой поляне, сплошь заросшей мхом.
В центре стоял немалых размеров валун, на котором кто-то старательно нацарапал рисунок, от которого фонило чем-то неприятным, вызывающим тошноту и омерзение. Внешне он представлял собой совершенно фантасмагорическое переплетение линий, бесформенных фигур и точек…
Если в этом и был смысл, то Игорь его никак не понимал. А вот Эрин очень внимательно разглядывал рисунок, качая головой. После чего достал из рюкзака нож и принялся скоблить изображение на камне, кивнув спутникам:
— Если есть, что не жалко, помогайте!
— Могу просто смолоть в пыль эффектом… — предложил Фолик.
— А чего сразу не сказал?! — возмутился седой, а гвардеец лишь плечами пожал.
Эрин уступил место у камня. Фолик подошёл, выставил вперёд ладонь, не касаясь поверхности — и принялся ею водить по рисунку Хаоса. Из-под руки брызнула каменная пыль, а там, где она прошла — оставалась ровная, будто отполированная поверхность.
— Это что у тебя за навык такой? — озадаченно спросил Эрин. — И, главное, зачем он воителю?
— Это я каменотёсом работал, когда был молодым и «личностью», — ответил Фолик. — С тех пор и осталось… Кажется, всё.
— Всё! Спасибо! — согласился Эрин. — Пойдёмте назад: темнеть скоро начнёт.
И отряд, развернувшись, двинулся обратно, в сторону фермерского кластера. Чтобы сдать работу и переночевать у Маши перед тем, как возвращаться в Лёдное.
Глава 20. Ошибки и расплата
У Марии дома сидели Артур и Борис. На вернувшегося нюхача они старались не смотреть, изо всех сил отводя взгляды. Впрочем, Эрину это не помешало бурчать про всяких «самоуверенных идиотов, из-за которых полдня теряешь» и вообще «своими предрассудками мешающих работать». И только большая кружка с чаем смогла его, наконец, успокоить.
— Перед тем как эти сны начались, был у вас кто-то со стороны? — спросил нюхач у Артура и Бориса, которые уже собирались уходить. — Может, приезжал кто-то…
— К нам нередко приезжают-то! — вздохнул Артур. — Разве всех упомнишь?
— Ко мне часто ездят: и за табаком, и за лечебными травами, — подтвердила Маша.
— Ну хоть кого-то помните? — спросил Эрин. — Может, кто-то приехал не по дороге, а окольными путями… Или уехал не по дороге… Может, женщина какая-нибудь?
— Нет, — признался Артур, накидывая куртку. — Извини, сын Ванна…
— Постойте-ка!.. — Борис задумался, а потом хлопнул себя по лбу. — Точно, перед первым сном заезжала какая-то странная парочка… Маша, ты же мне ещё на них жаловалась! Помнишь?
— Точно-точно… Было дело, на кого-то жаловалась… — женщина остановилась и наморщила лоб, эмоционально помахивая хвостом. — Послушайте, а ведь и вправду странная была парочка! Женщина с дочкой приехали…
— Эрин, мы-то с Борисом тебе нужны? — уточнил Артур. — А то темнеет. Нам бы по домам уже…
— Идите, конечно! — кивнул седой. — Даже если понадобитесь, я завтра вас найду.
— А что там со снами? Удалось, или опять будут? — зябко поёжившись, спросил Борис.
— Сегодня уже не должно быть, — ответил Эрин. — Но мы здесь ночуем, как раз и проверим! Так что там с этой парочкой?
— Приехали они под вечер, — припомнила Маша. — Я так поняла, что это мать и дочь. Дочка вся такая тихая, слова лишнего не скажет. Забитая вся, молчаливая. А мать — наоборот, наглая такая. Постоянно шпильку вставить пыталась.
— А не помнишь, как их звали? — напрягшись, уточнил Эрин.
— Нет, сын Ванна, не помню. Да они, кажется, и не представлялись. Говорю же, дочка молчала, а мать с порога начала какие-то колкости говорить. Обычно-то я фермерам с удовольствием продаю подешевле, всё-таки цены в Лёдном неподъёмные. А тут из вредности даже часть трав не продала. Сказала, что закончились, — пояснила Маша. — Прямо такая злость на все эти подначки накрыла… В общем, оставила их без самых дорогих и редких трав. А женщина раскричалась, и потом они уехали…
— По дороге уехали? — поинтересовался Эрин.
— По дороге уехали, — кивнула Маша. — Если думаешь, что в лес ушли, то нет. Вот только… Когда я в тот вечер пошла лампы тушить в теплицах, то видела в лесу огонёк.
— Фонарик? Факел? Что за огонёк? — седой внимательно посмотрел на Машу.
— Красный какой-то… Не факел, не фонарь: свет не дрожал. Только мигал, когда за деревьями скрывался… — фермерша подошла к плите и начала раскладывать еду. — А огонёк был красный, но такой… Будто пламя в вулкане. Или лава… А ещё через пару дней Борис зашёл. Он про сны младшего рассказал, а я ему на этих посетительниц пожаловалась.
— Понятно! Спасибо! — Эрин
