Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 2 - Семён Афанасьев
— Свидетелем обвинения… У меня на заднем сидении — обвиняемый, с которым ваш приемный сын более чем хорошо знаком. Я бы крайне не хотел, чтобы в поездке до суда они сидели так близко друг к другу, — обозначает иронию полицейский.
— Ч-ч-ч… Да, конечно, — Мивако подхватывает меня под руку и увлекает в свою машину.
***
— А тут всегда в это время пробки, — подаёт голос с водительского места юрист. — Ещё часа на полтора.
— Расскажешь подробно по поводу записи? И всего случившегося?
Первую четверть часа Мивако молчала, удерживая меня под руку и облокотившись виском о моё плечо.
Я уже был готов открытым текстом попросить её пощадить мои молодые гормоны. Слава богу, она на каком-то этапе сама сменила положение и затеяла серьёзный разговор, отвлекающий меня от интересных физиологических аспектов.
— Да нечего особо рассказывать. Ты же сама в суде всё видела, — на всякий случай, пользуясь моментом (пока она поправляет прическу обеими руками), отодвигаюсь в дальний конец салона.
— Каким образом ты использовал сервер министерства обороны? Какие у нас там знакомства? — в лоб спрашивает она. — Я уже поняла, что твоя запись подлинная. Но можно ли с кем-то поговорить, есть ли у них возможность редактировать заливаемое…
— Тебе откровенно? Или с соблюдением приличий? — перебиваю, не дослушав.
Самое печальное, что красноволосая предупреждала: как только моя родня вникнет, тут же начнутся разные интересные инициативы с их стороны, на эту тему. В ответ на которые она будет просто посылать матом, не глядя на чины и регалии.
Когда она мне это сообщала, попутно она ухаживала за Ю.
Выдаю это всё открытым текстом секретарше отца и отворачиваюсь.
Поскольку мы застряли в пробке, совместное нахождение в одном салоне затягивается.
Через пару минут Мивако поднимает стекло, отделяющее нас от водителя и изолирующие его от наших звуков:
— Маса, ты просто не понимаешь реальной стоимости такого канала. Это кто-то из окружения Цубасы помог? Давай по-взрослому… Семье очень нужна эта возможность. Просто скажи мне, что ты за неё хочешь?
— Я был о тебе лучшего мнения. — Констатирую, что думаю. — Ты вообще не понимаешь слова "нет"? Слушай, а ты сюда изначально ради меня приехала? Или — чтобы не выпустить событие из-под контроля? — меня с запозданием простреливает одна интересная догадка.
— Иногда события прошлого не имеют значения, — идиотским философским ребусом отвечает она. — Та возможность, о которой я не подозревала, благодаря тебе вскрылась только сейчас. Давай обсуждать её.
— Это не твоя возможность. Моя. И она была одноразовая.
Никогда не понимал этих наушников, в которых каждый второй в это время проводит большую половину жизни. Но сейчас вставляю их в уши с удовольствием, вкручивая музыку погромче.
До самого суда мы не общаемся.
* * *
В здании районного суда, через какое-то время.
— … вы согласны, что это было нарушение?
— Да. — Светловолосый подросток спокойно смотрит на судью. — Но я бы предложил не тасовать хронологию. В ситуации, когда мой педагог укрывает преступников, у меня нет надежды на правосудие. В той обстановке, с учётом известного, я считал: или — справедливость своими руками, здесь и сейчас. Без оглядки на закон, который не работает. Напоминаю: у Иоки Икару есть и подруги. И они потенциально тоже оказывались под ударом — сойди преступникам с рук первое…
— Они пока не признаны преступниками, — перебивает подростка адвокат обвиняемого, оперативно прибывший к началу заседания.
Глава 28
— Вот именно это я и имею в виду, — фыркает белобрысый мальчишка, косясь на перебившего его взрослого. — Уважаемый судья, я происхожу, возможно, из семьи с не самой безупречной репутацией. Если основываться на стереотипах… Но в чём никто и никогда нас обвинить не мог, так это в том, что мы на кого-то перекладывали ответственность. — Наблюдая задумчивое и удивлённое лицо судейского чиновника, пацан коротко завершает свою мысль. — Я действовал исходя из императивов, работающих в моей семье.
— Хочу, чтобы вы меня сейчас услышали. — Судья смотрит только на школьника. — Воспитание и привитие вам адекватного образа мышления — не моя обязанность. Но лично меня, как сотрудника юстиции, крайне беспокоит ваш порыв подменять собой узаконенное правосудие. Я сейчас одновременно и об обстоятельствах этого дела, и в качестве пожелания вам лично, на будущее. С позиции более старшего человека. Молодой человек, если вы не смените эти ваши императивы, на каком-то этапе вы можете оказаться в этом же зале, но уже совсем в другой роли!
— А можно тупой вопрос? На уровне школьника?
— Не раньше, чем я вынесу вам предупреждение. И задам свой вопрос… — ворчит судья. Затем продолжает громко и отчётливо. — Асада Масахиро, вы подтверждаете, что отказываетесь от услуг юриста своей семьи в данном заседании?
— Если выступаю в роли свидетеля — то однозначно подтверждаю, — категорично заявляет подросток, косясь на вторую жену своего отца и её сопровождающего, сидящих в зале.
— Дело в отношении вас закрыто судом предыдущей инстанции, — педантично замечает чиновник юстиции. — Потому — да, вы здесь исключительно как свидетель. Но вопрос в следующем. От девятого бюро токийского департамента полиции в суд поступило предупреждение: любое разбирательство с вашим участием может влиять на предстоящий процесс муниципальных выборов. Я уточняю, именно по этой причине: если вы, выступая сейчас самостоятельно, невольно нанесете репутационный вред своей семье — судебная система хотела бы заранее дистанцироваться от обвинений в предвзятости. — На пару секунд в зале виснет пауза. — Потому прошу вас ещё раз подумать.
— Без юриста, — коротко роняет подросток.
На его лице явственно написано раздражение.
— На правах опекуна, можно ли регулировать его участие в этом заседании? — подаёт со своего места голос Мивако Кога, подняв руку.
Судья, не обращая внимания на мелкое нарушение регламента, спокойно отвечает и ей:
— Не в этом случае. Не когда он свидетель. Если бы он был истцом или обвиняемым — его дееспособность принималась бы во внимание. В случае же свидетельских показаний, ни у какого второго лица, включая членов семьи, нет права говорить от его имени. Если только вас там не было вместе с ним, — он вопросительно поднимает бровь в конце фразы.
Мивако опускает взгляд.
— Каким был ваш вопрос, молодой человек? — судья
