Сантехник 2 - Иннокентий Белов
— Знаю я такую пирамиду! Обязательно когда-то не отдаст, — улыбнулся я про себя, но порочить незнакомого мне норра не стал.
Не мое это дело — чужие торговые отношения подрывать, да и не поймет никто из простого народа, когда благородный благородного хает за просто так, за глаза. Корпоративная и дворянская солидарность превыше всего, это понимать нужно!
Мы, дворяне — всегда и везде в белом и на коне! Теперь и я сам такой самый!
Пока продавцы и мои возчики перегружают мешки и корзины на наш транспорт, вернулся к бондарю, переговорил с ним через Ветрила по ценам, как положено благородному норру.
ВНУШЕНИЕ даже до пяти увеличил, чтобы сразу на месте бондаря обаять.
Чувствую в нем какую-то надежду на что-то лучшее в жизни, а что может быть лучше, как делиться своими знаниями с благодарными учениками, да еще за хорошую плату.
Можно и прямо сказать бондарю свое предложение, от меня он, наверно, ничего такого не ждет. Раз господин норр такой высокий и могучий, да еще свое владение только что с клинка взял, как успел ему шепнуть Ветрил.
— Могу предложить тебе, Бродус, работу у себя в замке. Ты опытный бондарь и столяр тоже, значит. Открываю у себя целый цех для обработки дерева, нужен такой учитель, как ты. Готов ты передать свои знания молодым ребятам? По плате не обижу!
Мужик сразу показывает мне свое внутреннее удовлетворение предложением, наверно, уже надоело одному по лесам бродить, да делать те же надоевшие бочки и ведра с самого начала все одному. Да и возраст такой уже у него солидный, а свой след хотя бы в обученных тобой крестьянских детях оставить хочется.
— Есть у меня много задумок по твоей работе. Будем новую продукцию производить и еще речную воду для сверления и шлифовки бондарных изделий вовсю использовать.
— Ваша милость, а вы сам откуда все это знаете? — с понятным удивлением спрашивает бондарь.
Типа, с твоим ростом и размахом плеч только других благородных рыцарей по головам и шлемам, на них надетым, со всей своей могучей силой бить! А про хозяйство знать только то, что все откуда-то само собой берется.
— Я, Бродус, здесь чужеземец. Очень издалека я. Но у нас такие изделия уже давно делают, поэтому мне ничего знать и изобретать вообще не нужно.
— А что именно, ваша милость? — все так же недоверчив Бродус.
— Например, новый умывальник. Здесь еще льют друг другу воду на руки или умываются из ведра, — да, пока такой продукции, именно с соском-ниппелем умывальников здесь даже не видел. — А я знаю, как очень удобный умывальник сделать.
Богатым льют на руки слуги воду ковшиком, как Ветрил мне в Ликворе на постоялом дворе постоянно поливал. У них еще есть сосуды с носиками, которые надо нажимать рукой, но они железные, а значит для очень богатых людей здесь.
Ну и глиняные есть, но очень уж хрупкие такие, и тоже денег стоят немало.
Ничего, когда начнем железо со сталью выплавлять в промышленных масштабах, тогда и до железных рукомойников дойдем. А пока и деревянными поторгуем только в путь, успеем прибыль зафиксировать серьезную.
Поэтому мне этот бондарь Бродус позарез требуется, в моем владении таких толковых мастеров нет, одни только подмастерья, которые могут корзину сплести или местные лапти.
— Сколько платить будете, ваша милость? — ага, важный вопрос для мастера.
— А сколько хочешь? Чтобы сразу переехать? — усложняю я ответ Бродусу.
Тут он начинает чесать затылок, но сначала показывает на свое добро, здесь разложенное:
— Мне же все это продать нужно, чтобы своему норру долю отдать! Его милости! — спохватывается он.
Ну, это не вариант, он тут может пару месяцев все продавать, придется мужику помочь. Мне тоже нужно срочно своих мужиков оплачиваемой работой завалить, пока землю у них отбирать будут. Прямо завтра-послезавтра необходимо.
— И сколько здесь? Ветрил, узнай! — я тоже спохватываюсь, что стражники уши греют рядом.
Не положено самому благородному норру торговаться, только отнять можно по праву сильного, но это не тот вариант, чтобы так сразу отношения портить с ближними соседями.
Ветрил обходит все залежи корзин и корзинок, ведер и бочонков, переговаривает с бондарем и возвращается ко мне.
— Шесть золота выходит, ваша милость. Но бондарь цену пополам уронил, больше некуда плачется. Не врет вроде.
— Ладно, тогда грузите все на две повозки! — быстро я принимаю решение.
И мне все это добро даже в донжоне требуется, а то ведь вообще ничего там нет.
— За три золотых пойду к вам учить, ваша милость! — решается довольный бондарь. — Вот отнесу золото своему господину и завтра к вам в замок приду.
— А ты знаешь куда?
— Да в Вестенил же, ваша милость. Я там часто раньше торговал, пока… — и тут он замолкает.
Но я его хорошо понимаю, торговал, пока не попался на глаза одному жадному и глупому придурку, который никогда в долгий расплод не работает, а отнимает все сразу и на месте.
— Ничего. Жду тебя тогда завтра, Бродус. Там тебя встретят, если меня на месте не окажется. Походи по владению, определись с древесиной. Еще посмотри, где около воды сушильную печь поставить и место для нее найди!
Бродус даже рот приоткрыл от широты моих замыслов.
— Умывальники тоже красить придется, подумай, что для этого использовать.
Стражники, как услышали про три золотых в месяц, даже головами недовольно покрутили, групозавры бесполезные.
Сами за полтора служат, так ведь бестолочи полные, их даже в заговор остальные не взяли, а это о многом говорит.
И не брал бы их с собой, но положено по статусу, чтобы было кому встречные повозки на обочину загонять и всех строить в ожидании проезда владетельного норра. Ветрил с этим делом явно не справится, не тот у него вид.
Купил еще трех свиней на мясо оптом, здоровые такие, по четыре золотых, очень дешевые, едва на повозку загнали по сходням всей толпой рыночных продавцов. Пришлось крестьянина, хозяина одной из свиней, нанимать вместе с его повозкой с надставленными бортами, чтобы довезти их до замка. Видно, что совсем недорого хозяевам обходятся, все больше на подножном корму по горам
