Восхождение. Янтарное взморье - Карина Вран
Нарочито грубая кладка маскировала отверстия. Что там за устройство отвечало за отправку в полет острых металлических снарядов, непонятно, но делало оно это явно быстрее, чем Хэйт с помощью своей духовой трубки. И даже быстрее Бестий.
«Фью», — и, если летит спереди, то можно заметить отблеск. Со спины или сбоку вообще только на звук и интуицию отрабатывать уход от выстрела. Еще бы матовые были иголочки, да звук убрать… Он, звук, и так-то едва различим, только акустика зала, стилизованного под пещеру, да тесное общение с Бестиями в недавнем прошлом помогали Хэйт вычленять еле слышимые звуковые сигналы.
«Так, не подкидывать новых идей Хель», — мысленно ужаснулась глава Ненависти. — «Она и без них отлично справляется».
— Фью, фью, фью. Фью, фью, фью.
Еще пять горящих «икринок»: оба сплоховали, и тренер, и глава Ненависти. От одной Хэйт еще отпрыгнула… Как раз, чтобы спиной поймать еще две. Фокус Лэя с отбиванием снаряда не сработал дважды, доказав, что и монстры киберспорта порой промахиваются.
Еще одна иглометная очередь зажгла оставшиеся в «банке» камни. Песочные часы не пересыпали и четверти своих блескучих мер…
«Сурово нас… зафьюжило», — Хэйт перевела дыхание. — «Наши шуточки про пыточные оказались не очень-то и шутейными».
— Отличный тренажер реакции, — одобрительно высказался Лэй. — Сожалею, что подвел. Это тело еще слишком медленное.
«Он решил, что я нарочно запустила это безобразие с силовым иглоукалыванием?»
Явно не такую цель преследовала Хель при проектировке данного зала, но уроком для художницы стало: как делать хорошую мину при плохой игре. Игре не азартной и даже не театральной, да и ранее Хэйт уже приходилось держать «покерфэйс», тут же прям хорошо, плотно закрепила она навык.
— Оборудование для третьего этажа пока не готово, — несколько отрешенно сказала глава Ненависти.
— Я узнал много нового, — вежливо откликнулся Лэй. — Может этот младший со своей группой занять первый зал?
— Разумеется, — Хэйт явила китайцу улыбку — сама любезность.
И поспешила ретироваться. Благо, портальный камень разместили недалеко, в углу пустующего пока третьего этажа. Позднее Мася обещала его (камень) отгородить, но пока что в этом не было нужды.
Очень больно ударила по казне Ненависти покупка двух таких камней (один для резиденции, другой для Долины Умиротворения), но возможность перемещаться, лишний раз не «светя лицом» на площади у городских портальных врат определенно того стоила.
В Долине все цвело и зеленело. Умница Фарра приготовила новые травы для реализации, причем в этот сбор вошли растения из Недр Горы Покоя. И… тут Хэйт впала в ступор при рассмотрении: в глиняном горшочке под крышкой обнаружились тела насекомых. Мертвых: они не шевелились и не реагировали на осторожные тычки пальцем. По наличию крыльев и вытянутому тельцу художница опознала в трупиках — светлячков.
И помчала искать травницу, не забыв прихватить горшок. Да, система при попытке идентификации подсветила части тел насекомых, дала аргументированный повод для сбора насекомых. Крылья пещерного светляка и «лантерны» (органы свечения) оказались ингредиентами для алхимии. Ценными, очевидно, иначе навряд ли Фарра стала бы возиться с их сбором.
Но светлячки ей нравились живыми и летучими, эдакими хаотичными светодиодными крошками-фонариками. Они делали пещеру еще атмосфернее, и радовали Хэйт.
— Что это? — завидев подле озера травницу, Хэйт выпростала руку.
Пальцы цепко удерживали дно горшочка, тон у вопрошения был неласковый, вид всей художницы — гневный.
— Алхимики ценят…
Фарра приступила было к объяснениям, но ее работодательница в останавливающем жесте вскинула свободную руку.
— Почему мертвы светлячки?
— Потому что они… умирают? — с каким-то детским удивлением дала вопрос-ответ травница. — Жизни этих малышей коротки. Когда приходит срок, они опускаются на лепестки звездоцветов и угасают. Если успеть их собрать, то тела не пропадают. Они — ценные.
Глава Ненависти чуть не выпустила горшочек от растерянности.
«Мне там в мозг игла не втыкалась, случайно?» — задалась вопросом она. — «Или я так привыкла ждать от всех окружающих гадостей, что не пытаюсь даже искать другие обоснования их действиям?»
— Благодарю за разъяснения, мастер Фарра, — сменила гнев на милость Хэйт. — И за труд. Он будет вознагражден. Обязательно.
Увы, до реализации собранного травницей через аукционный дом средств для выдачи наград у Хэйт не имелось.
— Что вы, я рада быть полезной, госпожа, — улыбка озарила лицо женщины. — И замечательно, что вы посетили нас сегодня. Видите ли, я недавно отправляла письмо старому мастеру. Он учил и воспитывал меня с самого детства. Мне нужен был его мудрый совет о лучшем времени для сбора звездоцветов. Они крайне редки, и я прежде не встречалась с этими растениями.
Хэйт кивала, на фоне прикидывая: почему Фарра после освобождения не отправилась к этому мастеру, а выбрала работу в маноре? Впрочем, еще и эту загадку решать ей не особенно хотелось. Других неразгаданных тайн в избытке.
Больше озадачила персона этого старого мастера, которому ведомо больше, чем мастеру-травнику Фарре.
«Выходит, он мастер над мастерами?» — запуталась художница. — «И снова — старый. Старый зверь, старый мастер… Это же не совпадение?»
— От старого мастера пришел ответ, — тем временем речь травницы лилась, подобно неторопливому ручью. — Другой его ученик, мастер Винис, прибыл в Бэнтпасс. Остановился в гостевом дворе он. У нас с Винисом разные специализации: я изучаю и собираю дикорастущие травы, он же специалист по культурным растениям.
— Виноград, — встрепенулась глава Ненависти. — Как дорого обходятся его услуги? Впрочем, не дороже денег… Я с радостью с ним пообщаюсь.
Прежде, чем нестись на встречу с мастером Винисом, Хэйт выслушала отчет о делах в маноре.
Так, овечки себя чувствовали отлично, нагуливали белую тонкорунную шерсть. Пастухи на жизнь не жаловались, как и все обитатели манора. Сюда же перевели из конюшни гостевого двора лошадок Туф-Туф, соорудили им загон да мальчишку приставили, чтобы выгуливал каждый день.
Флегматичные по сути своей лошадки обжились, и полноценных конюшен пока не требовали. Обходились навесом, свежим воздухом, да качественным фуражом. Экономия от перевода животинок в манор вышла несерьезная, зато еще одно необременительное занятие для работников.
А число их приросло! Оказывается, если работник манора заводит семью (женится, воспроизводит потомство), семья эта автоматически переходит под руку владельца манора. Лишних договоров и клятв не требуется.
— Средневековье какое-то, — то ли восхитилась, то ли ужаснулась хозяйка манора, когда ей все это рассказали.
И явили взору начальственному ажно
