Раз надежда, два надежда... - Ольга Дмитриевна Свиридова
И вот, в следующую секунду Птицына сидит на волке, долбая его уже по голове жезлом, волк, дико визжа старается вырвать свой хвост из-под сапога Сигизмундовны. Сью сидит на асфальте и смотрит, как огромный огненный шар взрывается в небе, освещая все вокруг ярким светом. Светка очумело смотрит на поджаренную тушку гигантского саблезубого гуся, упавшего сверху ей прямо в руки после прямого попадания магического шара в несчастную птичку. Холодец с офигевшим видом скачет туда-обратно, пытаясь сообразить, к кому спешить на помощь.
А я стою и тупо перевожу взгляд с одной своей руки на другую. Потому что левая ладонь так и осталась лежать на пышной груди Охотницы, затормозив мое падение тем, что я схватился за самую выступающую часть тела девушки. А в правой ладони лежал случайно сорванный с шеи Охотницы Кристалл Смерти. Ведь второй рукой я вцепился в то, что попалось под руку, совершенно не задумываясь, что это за предмет.
Эта немая пауза прервалась метким попаданием пули Сигизмундовны в плечо Охотницы, не причинив той видимого вреда, отскочив, словно резиновая, зато снявшей почти процент жизни у девушки, порадовав бабку критом.
Охотница очнулась, совершенно по девчачьи завизжав:
- Убери руки, извращенец! – при этом отталкивая меня от себя.
Я отступил и убрал руки в карманы, при этом совершенно успокоившись. Теперь эта бабень нас не убьет. Потому что кулон, дававший ей совершенно неадекватную силу, теперь лежал у меня в кармане куртки.
Охотница, оттолкнув меня, схватилась за шею, где все еще болталась разорванная цепочка. И тут лицо ее побагровело.
- Верни кулон! – завопила она, теперь сама хватая меня за грудки.
- Ага, щас, - процедил я, стараясь отцепить от себя надоедливую девушку, теперь уже старательно пытающуюся влезть в мои карманы. – Честно случайно отобранное не отбирается обратно.
Охотница зло завопила и, выхватив из-за пояса два ножа, резко всадила их мне прямо в живот. Вот же засранка! Больно, просто дико больно! Но я не должен был умереть, ведь у нее уже не было артефакта. Но я сам себе враг, знаете ли. Потому что вместо того, чтобы удержаться на ногах, сделал шаг назад, об что-то споткнулся и упал ничком назад, жутко сильно стукнувшись головой о кусок выпирающего асфальта. Эх… Здравствуй, перерождение.
Очнулся на какой-то проплешине в том самом густом лесу, который разрывало шоссе. Тишину нарушало только мирное чириканье какой-то птички. Я и раньше орнитологом себя назвать точно не мог, а с новой фауной и предположить не мог, кто это над головой насвистывает. Попытался приглядеться, уж больно задорно чирикала, но так никого не разглядел в пышной листве деревьев. Все-таки ночь. Хоть и выглянула яркая, огромная луна, да звезды светили не хуже ночников, но все равно, темновато.
На полянке так хорошо было, что решил перекусить. Моим дамам опасность явно не грозит – их иконки светятся полным здоровьем, которое явно не собирается уменьшаться. Значит, все с ними в порядке. Только иконка Холодца исчезла. Но его я перепризвал. Достал бутерброд и подумал, что опять динамить его не стоит. Совсем обидится. А бутерброда лишнего мне не жалко. Кроме тех двух, что достал, еще один лежал в рюкзаке.
Заодно я поинтересовался у Холодца, что произошло после моей непредвиденной смерти. На что мой желеобразно-меховой друг проглотил бутерброд, горестно вздохнул и сообщил:
- Пес – ам, я как еда… А я бум. Нет пса.
Понятно, волчара умудрился сожрать Холодца. А тот почему-то взорвался внутри Вульфа. И волк сдох. Да уж… Не стоит забывать, что питомцы – просто умения и их то как раз очень даже можно убить.
Я, на всякий случай, поглядел на иконки умений. Вот странность! Умение «Увеличение» на откате. Но я же его не использовал!
- Как ты смог увеличится? – голосом, полным подозрений, спросил я у Холодца.
- Хотел. Сильно-сильно! Как мяско. Как сырок хотел.
Обалдеть. Ну и произвол. Теперь мой питомец может еще и умения сам использовать. А умения то мои собственные, пусть данное конкретное и направлении именно на питомца. Я почесал затылок, так и не решив – хорошо или плохо то, что Холодец такой самостоятельный.
Пока сидел, думал, Холодечик спер прямо из руки бутерброд, уже схомячив свой. Я на него шикнул, но сильно ругаться не стал, достал еще один, последний. Только поднес еду ко рту, как на меня свалилась какая-то тяжеленная туша, придавив к земле и, вдобавок, припечатав к земле мой последний бутерброд.
Я захрипел, стараясь сбросить с себя тело. И почти получилось, но тут тело завопило громким женским визгом:
- Хватит меня лапать, извращенец!
После чего само поднялось с меня. Последнее, что я заметил, как Охотница достает из-за пояса навороченный арбалет и стреляет в меня практически в упор.
Больно, блин!
Я не умер, но отключился. А когда очнулся, понял, что на мне висит получасовой дебаф «Ошеломление». Из-за этой гадости у меня кружилась голова и очень сложно было на чем-то сосредоточится. Вот же невезуха! Не одно, так другое.
Но от грустных мыслей меня отвлекла развернувшаяся перед глазами картина. Охотница медленно бегала кругами, а за ней, зло клацая зубами, бегал Холодечик, издавая звуки, похожие на урчание, периодически догонял, кусал ее за попу, после чего давал небольшую фору и опять догонял и кусал. Вот же маленький развратник!
Самое странное – выглядела Охотница не ахти. Вся какая-то потрепанная, пожеванная, одежда клочьями висит…
Пока глазел, под своей рукой нащупал арбалет. Похоже, потеряла его Охотница, может и Холодец выбил из ее руки. Но отбиваться то теперь девушке нечем.
Понятно, что Охотница вряд ли сейчас от моего питомца сбежит. Дебаф то и у нее посмертный есть. А у мелкого засранца – нет. Так что – убить не убьет, но покалечить может. Хотя, стоп… У меня же в кармане жуткий кулон, позволяющий убивать других!
- Холодец, стой, - крикнул я. – Харе ее кусать, а то сдохнет ненароком от твоих кровавых зубов.
Холодечик остановился и недовольно взглянул на меня. Ему, похоже, очень нравилось развлечение. Охотница, не сразу поняла, что за ней уже не гонятся, и пробежала еще с пол круга, прежде чем остановилась и опасливо посмотрела на Холодца, а потом на
