Продавец басен (СИ) - Олейник Тата

— Не надо, — сказала Сиви. — Я делюсь с нею своими силами. Просто у меня их, к сожалению, еще совсем мало. Но в конце концов с ней все будет хорошо. Эта тварь высасывала ее досуха столько времени, а бабушка выжила — она очень могущественная лиса. Думаю, к вечеру она уже очнется, а потом… потом мы сумеем ее восстановить. Это будет долго и трудно, но все получится.

— А ей не опасно здесь быть? — спросил я. — Фиолетовым нас найти, думаю, будет несложно. Все наши соседи прекрасно видят, к какому клану мы относимся, если те уроды дадут на мировых форумах сообщение о награде за информацию, они за пару часов выяснят о нас все. Включая то, какого цвета у нас калитка.

— А какого цвета у нас калитка? — спросил Акимыч.

— Зеленая.

— Разве?

— Была когда-то зеленой точно.

— Они больше не имеют над ней власти,- сказала Сиви. — Едва мы сорвали с нее цепи, бабушка отказалась от истинного имени, теперь ей придется заслуживать следующее.

— Я не очень разбираюсь в этой вашей лисьей метафизике, — сказала Ева, — поэтому просто ответь — если фиолетовые найдут твою бабушку, они смогут снова ее схватить и заковать?

— Нет, — покачала головой Сиви. — Она просто уйдет сквозь их руки на изнанку бытия, в наш мир.

— А истинное имя это типа хвоста, за который таких лис, как ты, можно вытащить из норы? — спросила Ева.

— Что такое «изнанка бытия»? — спросил Лукась.

Гус громко рыгнул и виновато прикрыл рот кулаком, с зажатым в нем кружкой.

— Да, — сказала Сиви. — Истинное имя — это великая мощь, но и великая слабость.

— А у тебя есть истинное имя, Сиви?

— Нет. Я только на пути к его обретению.

— А ты его лучше не обретай, — сказал Акимыч. — Больно надо, чтобы тебя всякие уроды могли поймать. Так-то ужасно удобно, чуть что — нырк на эту самую изнанку, и был таков.

— Лишь истинное имя дает бессмертие, — сказала Сиви. — Но, защищаясь им от гибели, можно открыть его чужим глазам.

— Когда она завыла на весь замок — это и был отказ от истинного имени? -спросила Ева. — Не очень своевременный поступок, честно говоря. Был шанс уйти тихо, без шума…

— Иначе ее в любой момент могли призвать и пленить снова.

— Интересно, как фиолетовые сумели узнать всю эту механику, — сказал я. — Много читали умных книжек?

— Либо система выдала им квест, я склоняюсь, скорее, к этому варианту. Но вообще умные книжки тут читать — это очень полезно, в них можно найти множество намеков на скрытую информацию. Поэтому за раритетными томами идет охота, а библиотека любого клана — это его сокровищница и святая святых.

— Я — спать, — сказал Гус, глядя на высоко стоящее светило. — Где тут у вас спят?

— Есть диван в гостиной, но тебе он будет короток. На полу там же можно, и еще имеется сено в конюшне. Хотя если Лукась в благодарность за спасение уступит тебе свою койку…

— Сено — пойдет!

— Всем надо спать, — сказала Ева. — Это был долгий день, и долгая ночь, и не менее долгое утро. Сиви, я выхожу сейчас из мира, посплю в реале, так что моя постель -в твоем распоряжении, если сможешь оставить бабушку.

— Я тоже выхожу. — сказал Акимыч. — Иначе от обезвоживания помру, я не пил уже часов двенадцать, это очень вредно для почек.

Они все разбрелись, а я отправился к голубю -посмотреть, кто мне там письмо прислал.

«Здравствуй, дружище! Наши источники у фиолетовых доносят всякие удивительные вещи, утоли мое любопытство — это ты тот самый 'долбаный святоша Нимис», который ограбил их замок, вынес всю их казну, а потом взорвал их оплот к чертовой матери⁈ И если это ты, то как ты добился таких потрясающих результатов⁈ Я прямо начинаю гордиться знакомством! Твой клан мне не известен — это что-то из молодых, да ранних? Слышал, «Фанаты смерти» на днях распались и пересобрались, это не они, случаем, «Зеленый лист»?

Со всем почтением! ДайДубу, клан «Трюхнутые зайцы»

Я продиктовал голубю ответ.

«Привет! Да, это я — тот самый долбаный святоша. Только я их не грабил, казны в глаза не видел, а просто помог одному неписю бежать из их плена, по квесту. А замок им взорвал не я, а бог Орм, произошло это в результате неправильной эксплуатации его алтаря. Про 'Фанатов смерти» я ничего не знаю, наш клан — это маленький камерный клан всего из нескольких человек моих друзей. «Глубоко фиолетово» объявили нам войну, но, по-моему, это просто глупо — у нас и армии никакой нет, и ничего нет — ни замка, ни земель. Как они с нами собираются воевать — мне не очень пока понятно.

С дружеским приветом, Нимис Динкан, клан «Зеленый лист».

И тоже пошел спать — под алхимический стол, завернувшись в одеяло. Вообще давно как-то пора решить вопрос с постелью — может, новый диван подлиннее купить?

— Пошли, — сказал Акимыч, тряся меня за плечо. — там бабушка-лиса в себя пришла. Хватит дрыхнуть!

— Я не дрыхну, — сказал я. — Вы тут так орете, бегаете и бьете посуду последний час, что о «дрыхнуть» речи не идет. «Периодически впадать в короткое нервное забытье» — это точнее.

— Это не посуда, это горшок с ягелем упал. Все равно он весь засох. Давай, пошли, надо с квестом разбираться.

Называть это «бабушкой» можно было раньше, сейчас язык не поворачивался употребить данный термин в адрес прекрасной изможденной женщины с тяжелым взглядом и царственной посадкой головы. Сиводушка совершенно не была не нее похожа, к счастью. Лиса лежала на постели, а мы стояли вокруг, но все равно казалось, что она выше нас во всех смыслах.

— Спасители, значит, — хрипло сказала лиса. — Тебя я помню…

— Да, — сказал я. — Вы мне нос откусили, а потом украли меня, приковали и запустили в мое тело дух какого-то маньяка-убийцы.

— Что же, — сказала лиса. — Можешь считать, что судьба мне отомстила за тебя сторицей. Теперь я должна тебе плату за мою жизнь.

Очень хотелось сказать ' да что вы, какие пустяки, никакой платы не надо!', но неписи иногда бывают слишком прямолинейны и не понимают вежливых формальностей. Поэтому я просто промолчал.

— Да, — сказала Ева, перехватывая инициативу. — У вас есть то, что мы хотели бы получить.

— И что же у меня есть? — спросила лиса, взглянув на Сиви, стоявшую на коленях у постели и прижимающуюся щекой к ладони своей бабушки.

— Мы хотели бы получить у вас артефакт, хранящий душу владыки Хохена.

Лиса рассмеялась, и смех был похож не то на лай, не то на кашель.

— Это большая плата. Я не спорю, она соразмерна долгу. Но вы понимаете, что именно вы просите? Что вы собираетесь с ним делать?

— Мы ничего не будем делать, только отдадим этот артефакт настоятелю Чжао Юю, чтобы он освободил измученный дух владыки. Вам должно быть проще, чем нам, понять, что именно этот несчастный пережил за тысячи лет заключения.

Опять лающий кашель.

— Что же, похоже, внешний мир скоро станет слишком интересным местом, чтобы моя семья могла тут оставаться и дальше.

Лиса порылась в инвентаре и протянула мне — не Еве, — что-то, что сперва показалось мне огромным крестом на цепи — священники такое носили, которые часто приходили к нам в детскую онкологию. Но, получив на ладонь тяжелый, шишковатый, пахнущий старым железом объект, я увидел, что это — изъеденный слиток древнего металла, узоры на котором нанесены не человеком, а временем, формой же он больше напоминал кривую звезду, чем крест. Держать его в руке оказалось на удивление неприятно, эта вещь буквально воняла злом. Понимаю, как странно и пафосно это звучит, но от нее словно расходились волны, вызывающие отвращение, печаль и тревогу.

— Мы в расчете, попрыгунчики. Я, Белогрудка из рода Куротасков, свидетельствую, что выплатила свой долг!

— Мы подтверждаем это свидетельство и принимаем эту плату, — сказала Ева, тоже косившаяся на артефакт с неприязнью.

— Хорошо, — лиса откинулась на подушки, и только сейчас стало заметно, насколько ей плохо.- А теперь идите, мне нужно отдохнуть.