Уроборос-3. Принцесса Мио. - Сергей Николаевич Быков
Если брать самые длинные ветви, был он высотой метра три и довольно развесистым. Наученный горьким опытом, я решил сразу не соваться под прозрачную сень чудного кристаллида.
- А ну-ка, головастый, поймай мне какого-нибудь кракозябрика покрупнее.
Тому только того и надо. Метнулся куда-то мухой и через пару минут притащил спеленатого, скажем, жука. Жирный такой, состоящий из нескольких крупных кристаллов тёмно-коричневого оттенка. Скрипит что-то недовольно, ножками коротенькими сучит.
Закинул его поближе к кусту. Жук упал довольно удачно, на пузо. Полежал недолго, приподнялся и пополз себе неторопливо. Хорошо было видно, что, как только жук оказался на "территории" куста, увеличительные стёкла начали медленное, но целенаправленное шевеление. Они стали перемещать угол падения солнечного света таким образом, чтобы накрыть непрошеного гостя концентрированным пучком тепловой энергии. Многие лупы начали перестраиваться друг под друга, накладываться, усиливая жаркие лучи солнца во много раз. Но... медленно. Очень медленно. Неспешный жук, когда пробуксовывая, а когда и вовсе замирая, обогнал настраивающуюся систему как стоячую. К тому времени, когда не менее десятка ослепительно-ярких пятен солнечного излучения начали преследовать жука, он успешно свалил из зоны поражения. Какое-то время Лупарь ещё плавил и без того обожженную землю, а потом, также не спеша, стал разбирать свои гиперболоиды. Опасность ушла, нечего ресурсы переводить. Как интересно, однако.
- Хм... Ты понял, головастый? Защита у товарища серьёзная, но очень медленная. Думаю, она, скорее, от растительных конкурентов. Чтоб, значит, не заслоняли солнце всякие. Кто пошустрее, свалит, а кто прорасти под боком вздумает, запекут до полного обугливания, - кивнул головой я на почерневшие останки чего-то.
- Прикольно. Температуру я, конечно, замерю и ещё кое-какие опыты поставлю. Но, клянусь отчизной, мой бесценный Лупарь, если твои увеличительные стёкла окажутся хотя бы вполовину тем, чем они кажутся, быть тебе ободранным как липка!
И ободрал... Не догола, конечно, я же не зверь какой, но ощипал знатно. А как иначе? Качественные увеличительные стёкла, практически цейсовская оптика! Диоптрии разные, на любой вкус! Интеграционный материал! И я опять потёр ладошки в предвкушении.
- Ах ты, мой хороший! – говорил, отцепляя от ветки очередной экземпляр двояковыпуклой лупы с налётом желтоватого оттенка. Практически просветлённая оптика, один в один.
- Вот они, мои бинокли, - аккуратно складывая стёкла в волшебный ранец, причитал я, - мои подзорные трубы. Мой оптический прицел! И вообще, моё всё!
Я уже говорил, что игровой параметр высокого интеллекта сам по себе ума как бы не прибавил. Зато память, на которую я и так не жаловался, продул от пыли. Помню в подробностях не только нужное, но и ненужное, и даже то, что хотел бы забыть навсегда. Увы, дуализм во всей своей красе.
Различные способы сборки телескопов, подзорных труб и биноклей я помню очень хорошо. В далёкой юности, однажды прочитав тоненькую книжицу "Занимательная Астрономия" и сильно ею впечатлившись, приобрёл большое желание увидеть знаменитые кольца Сатурна и четыре самых больших спутника Юпитера.
Тогда в Советском Союзе с качественной оптикой, да ещё в свободном доступе, не так чтоб очень. Даже, скорее, не очень. Но кто ищет, тот всегда найдёт. Если, конечно, желание твоё действительно - истинно. Дом Пионеров! Тогда в этих заведениях много было хорошего реализовано. Кружки всякие, секции. Мне повезло трижды. Присутствовал кружок Астрономии. И имелся там старенький, слегка архаичный, латунный тридцатикратный телескоп, наследие какого-то буржуина времён амператора Николашки. И наличествовал руководитель, фанат Астрономии, по совместительству учитель её же, Александр Витальевич Сид. Вот такое прикольное фамилиё. Но человек был отличный, и как я уже сказал, фанат своего дела. Ах, как он рассказывал про планеты, про солнце, про звезды, о вселенной. Мы его слушали, открыв рты, да и только, не рассказы, а стихи и высокая проза.
Ныне, я знаю, Астрономию вовсе выкинули из образования. Да и правильно, зачем жвачным смотреть на звёзды. А тем более знать о них что-то, кроме того, что они есть. Ещё мысли дурные в голову полезут, а за ними и ручонки потянутся. Ни к чему это...
Но и в Союзе, хоть в школе и преподавали Астрономию, шла она в той же категории третьесортных дисциплин, что и рисование, музыка и ещё парочка подобных парий.
Я до сих пор удивляюсь, как тогдашняя система образования умудрилась выхолостить такие интереснейшие предметы как Астрономия, География, та же Музыка? Просто у меня была возможность сравнить, как сейчас говорится, в онлайн-режиме, то, что нам рассказывал и показывал Александр Витальевич, и что рассказывал и ничего не показывал на уроках наш учитель. Там просто нечего сравнивать. Но это я так, по-стариковски сильно в сторону вильнул...
Суть в том, что Сид и привлек нас к увлекательному процессу сборки всяческих оптических девайсов. Это готовых не было, а вот запчасти для самоделок всегда можно найти довольно легко. Всяческие поломанные диапроекторы, фотоаппараты, разбитые театральные бинокли, просто увеличительные стёкла, в том числе даже стёкла обычных очков. Оказывается, всё в дело годится! Из всего можно слепить простейшие приборы наблюдения! Сид приносил затёртые брошюрки с оптическими формулами, чертежами преломления лучей и конструкций самих наблюдательных приборов... Чего-то сверхкачественного не создавали, но те же кольца Сатурна я видел чётко в собственноручно собранную подзорную трубу. Здорово было...
С годами интерес к этому делу так и не пропал, но слегка отступил на задний план. И только уже в возрасте, который называют очень зрелый, я мог себе позволить прикупить серьёзную оптику. Да и в различные обсерватории нередко захаживал со своими подопечными, делая такие посещения частью образовательного процесса. Мог себе позволить...
Триста семьдесят четыре метра над уровнем океана - неплохая точка для обзора, не правда ли? Установив на крепкий штатив толстую трубу более чем метровой длины, с удовлетворением оглядел всю конструкцию. Горжусь собой! Телескоп со скромным шестидесятикратным увеличением, сделанный по всем техническим правилам, это вещь! Если учесть, что темная, матовая поверхность трубы покрыта подробной схемой установки оптических линз и распределения проходящих через них лучей, а также несколькими формулами, описывающими некие оптические эффекты, улучшающие
