Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 3 - Сергей Алексеевич Евтушенко

— Во мне осталось не так много крови, и с каждым годом она восстанавливается всё хуже. Скапливается в определённых местах. Ещё будут идиотские вопросы?

— Конечно будут, — легко согласился я, с любопытством наблюдая за постепенным возвращением Геннадия в реальность. Его голова была «готова» примерно наполовину. — Когда он воплотится, Жнец не посчитает его за нарушителя?

— В этом и суть досрочного освобождения.

— И это единственный способ пообщаться с заключённым?

— Без очищения — единственный. Следовательно, других не будет никогда.

— Я бы на твоём месте не зарекался, — задумчиво сказал я.

— Благодари бездонное тёмное небо, что ты не на моём месте, — осклабился он. — Ты сдержал своё слово, лорд Виктор, и я это ценю, но тебе никогда не прыгнуть выше головы. Забирай своего пленника, оставь себе Оковы и убирайся из моей темницы.

— Нашей темницы, — невозмутимо поправил его я.

Раздражение на его жутком лице почти преобразилось в злобу, но затем он запрокинул голову и расхохотался, хрипло и громко, позволив эху подхватить его смех и разнести по всем уголкам уходящего вниз «каньона» с бесконечными камерами.

— С возвращением, Вик.

— Привет, Кас.

Я почти не заметил, как промелькнул очередной день и пришло время возвращаться в Полночь, настолько погрузился в размышления о предстоящем разговоре. Геннадий, благополучно воплощённый и чувствующий себя настолько нормально, насколько мог в таких обстоятельствах, дожидался меня в гостевых покоях. Но перед этим стоило кое-что уточнить.

— Кас?

— Да, Вик?

— Я собираюсь свести вместе Геннадия с Инзором, — прямо сказал я. — И как следует расспросить их о других замках, а также истории самой Полуночи. Как думаешь, это безопасно?

— Они — гости, а не слуги, — ровно ответила она. — Их уста не закрыты проклятием, над ними не нависает тень неотвратимой кары. Вы можете обсуждать с ними всё, что посчитаете нужным.

— Просто в прошлый раз Геннадия утащили ровно в тот момент, когда я начал задавать неудобные вопросы…

— Совпадение.

— Просто совпадение? — с подозрением переспросил я.

— Очень… неудачное совпадение. Но если гости ничего не нарушили, Полночь более не станет вмешиваться в ваш разговор.

Кажется, впервые за всё время существования гостевых покоев в них оказались заняты все четыре комнаты. Инзор с семьёй, Кара и Кром, новички Аллуин с Нидрэ, да Геннадий Белый. Если ко мне попросятся новые беженцы, посетители или наёмники, придётся отказывать, либо помещать кого-то в казармы. Несмотря на стабильный приток частиц души, накопленное всё равно быстро уходило на жуть как необходимые постройки, причём их список не уменьшался, а постоянно рос. Карательный поход против Оррисса и его каменных стражей увенчался полным успехом, только вот частиц почти не принёс, по вполне понятным причинам. Устроить, что ли, рейд на мимиков в зоне возле библиотеки, а заодно и прикинуть возможный маршрут?..

Ладно, пометим как задачу на недалёкое будущее и пока отложим. Сегодня надо полностью сосредоточиться на предстоящей беседе.

Дочка Инзора, Нилли, с радостью приняла предложение поиграть с дракончиками и убежала в тронный зал в сопровождении мамы. Я, Инзор и Геннадий расположились в комнате альва-лингвиста за уже знакомым небольшим столом, а Кас принесла нам поднос с дымящимся кувшином глинтвейна и тремя бокалами. Раньше я такой посуды в замке не видел, неужели прилагалась к трапезной?

Инзор вежливо молчал, ожидая, когда завяжется разговор, а Геннадий выглядел на удивление расслабленно, словно и в самом деле отоспался впервые за несколько лет.

— Скажу как есть, — начал я, не желая затягивать вступление. — Хотя я владею Полуночью, но мне до смерти надоело блуждать в потёмках. Мне нужна вся возможная информация об этом и других замках, и я искренне надеюсь, что сегодня её наконец получу. Геннадий?

— Да? Викт… лорд Виктор?..

— Можно просто «Вик». У вас, помнится, были какие-то бумаги, а также зашифрованные носители с записями?

— Всё так, всё так, — мелко закивал сомнолог, выдав самую неуверенную из своих улыбок. — Только вот…

— Что не так?

— Видите ли, почти все мои наблюдения на Земле касаются, как бы это сказать, чтобы не было обидно… обывателей. Обычных людей. Несчастных душ, что как мотыльки летят на огонь, пока не спалят крылья. Или, в данном случае…

Геннадий сделал жест рукой, словно хватает что-то из воздуха. Эта сторона дела мне была уже известна: Полночь притягивала души из других миров, поглощала и порабощала многие из них. Хотя спустя секунду до меня кое-что дошло.

— Выходит, другие замки занимаются тем же?

— О, безусловно. Это в их природе, Вик…тор, это заложено в их основу. Так они поддерживают свои собственные души.

— Заложено кем? — мрачно спросил я. — Кто их построил, зачем?

Геннадий растерянно посмотрел на Инзора, словно в поисках поддержки, но альв лишь молча качнул головой.

— Боюсь… Боюсь, на эти вопросы вам никто не ответит.

Оррисс мог бы ответить, даже клятву был дать готов. Но теперь он дрыхнет в темнице, а Геннадий сидит тут и мямлит. Вслух я этого, разумеется, не сказал — это было бы весьма обидно и несправедливо.

— Поймите, лорд Виктор, — мягко вмешался Инзор, позволяя сомнологу передохнуть. — Вечными замки называются по причине. Их история уходит корнями в столь глубокое прошлое, что его помнят разве что старейшие из драконов.

— Если они такие вечные, то почему разрушаются? Сколько их было изначально, какие остались?

Инзор и Геннадий снова переглянулись. Слово вновь взял сомнолог:

— Я подозреваю, что термин «вечные» здесь означает «очень долговременные», но это звучит не так красиво… Давайте посмотрим. Полночь жива, теперь в этом нет сомнений. Сумрак стоит, там пропали не менее трёх человек за последние годы. Насчёт Заката сказать, увы, не могу…

— Закат стоит, — подал голос альв. — Но, если судить по титулу его хозяина, там творится нечто ужасное.

— Так, — сказал я. — Точно. Титулы моих «коллег», а вместе с ними и список замков. Геннадий, подождите пока вспоминать. Вы же всё записали, уважаемый Инзор?

— Как вы и просили.

Передо мной на стол лёг лист бумаги, где в виде аккуратного списка стояли всего три названия — и пометки после них. Почерк у альва-лингвиста был исключительно аккуратный и красивый, не чета моим