Коллекционер - Андрей Коткин
Поскольку на дворе был еще самый разгар дня, отправился к боярину не домой, а в здание управления его мастерских, благо, вход туда был абсолютно свободным.
— Здравствуйте, Иван Тимофеевич! — Встретил меня секретарь местного директора. И этим самым обращением по имени-отчеству я почувствовал себя сильно польщенным. Меня помнят, меня узнают.
— Не подскажете, где мне найти Аристарха Федоровича? — Поинтересовался я у этого человека.
— Сожалею. Аристарх Федорович еще с позавчерашнего дня отбыл в столицу. — Весьма огорчил меня мой собеседник. А потом огорчил еще сильнее: — Раньше, чем через две-три недели его возвращение не ожидается. А что вы от него хотели?
Пришлось рассказывать о своем беспокойстве по поводу еще одного возможного нападения бандитов.
— Так вы обратитесь к Степану Казимировичу сами, он еще вел ваше дело в суде. Насколько я знаю, Аристарх Федорович именно его просил разобраться с этой вашей ситуацией.
— Спасибо за информацию, непременно, именно так и поступлю, — рассыпался я в благодарности, — а вы не подскажете, где я смогу его отыскать.
Адрес конторы адвоката от секретаря я получил. После чего решил, не откладывая этого дела в долгий ящик, сразу же отправиться туда.
А хорошо живут местные адвокаты! Признаться, когда речь зашла о конторе, я представил себе всего лишь отдельный кабинет, в котором за единственным столом и восседает Степан Казимирович. Ну, если чуточку дальше продолжать фантазировать, может, для солидности в том конторе, на входе, еще секретарь обретается.
Действительность же оказалась едва ли не кардинально иной: не один единственный кабинет, а целый этаж в довольно немаленьком здании, чуть ли не в самом центре, всего в одном квартале от резиденции градоначальника, князя Меньшикова. И секретарей, и прочих работников, как и посетителей, в этой конторе было сильно больше одного. Так и сновали по коридору в разных направлениях, не обращая на меня практически никакого внимания.
И все-таки, не зря говорят, что язык до Киева доведет. Четверти часа не прошло, я уже оказался в кабинете здешнего босса. И снова очень польстило, что столь уважаемый человек первым подал мне руку. Однако совсем я вжился в роль школьника.
— Так, Иван, чем обязан вашим визитом? — Задал мне вопрос адвокат, давая понять, что его время слишком дорого, чтобы отнимать его попусту. Изложил адвокату боярина Кобылина возникшую передо мной проблему.
— Да, помню, Аристарх Федорович по поводу угроз в адрес вашего отца ко мне обращался. Я тогда поставил задачу разобраться с этим вопросом одному из моих помощников. Неужели у него ничего не вышло? Ну-ка, Саша, пригласи-ка ко мне Оксипулоса.
Последней фразой адвокат озадачил своего секретаря. Тот тут же, побросав все дела умчался. Пяти минут не прошло, этот самый Оксипулос прибыл. Не бегом, но где-то близко к тому. Однако, дисциплина у них тут!
— Николас, я просил тебя, уладить конфликт между вашими горячими парнями и людьми одного из основных наших клиентов, — обратился к пришедшему его начальник. — Почему я внезапно узнаю о нападении на них, поджоге дома и прочих безобразиях?
— Виноват, Степан Казимирович, но убитая этим молодым человеком боевой маг Афина Патроколас оказалась любимой племянницей командира боевого крыла Эллинов, Агиса, и тот поклялся, во что бы то ни стало, за нее отомстить.
— Так…. А почему мне тогда вовремя не сообщил о намечающихся проблемах? Почему я узнаю о том, что мы не сумели выполнить наши обязательства совсем от другого человека?…
Хм, если бы я был исключительно тем самым школьником, без добавки опыта умудренного человека из иного мира, я бы непременно поверил в этот разнос, который демонстрировал мне этот начальник. Даже, возможно, пожалел бы проштрафившегося переговорщика, которому было объявлено, что до увольнения ему остался один единственный шаг….
Отчитаный подчиненный, раскрасневшийся от полученной трепки, выскользнул за дверь, владелец адвокатской конторы рассыпался передо мной в самых искренних извинениях за своего нерадивого подчиненного…. Ну, а мне оставалось верить, что на этот раз что-нибудь деятели этой конторы все же сумеют изменить. На самом деле, беспроигрышная с точки зрения Степана Казимировича позиция: если атаки прекратятся, и наша семья все-таки выживет, всегда можно заявить, что это заслуга именно его конторы. Ну, а если нам не повезет, то, собственно, и рассказывать о проколе адвоката будет некому. Мертвые, они по своей природе довольно молчаливы.
Хм, я уж думал, что встреча на этом закончилась, но у нее оказалось совершенно неожиданное продолжение. На ближайшем от адвокатской конторы перекрестке меня окликнул тот грек, помощник адвоката, которого Степан Казимирович сегодня еще распекал в моем присутствии.
— Эй, парень! Можно тебя на минуточку!..
Не буду воспроизводить весь монолог этого представителя крючкотворского племени, многословность и велеречивость, как всем известно, являются для всех адвокатов общей профессиональной деформацией. Поведаю только его общий смысл.
Так вот, Николас Оксипулос принялся очень настойчиво меня уверять, что спасение для нашей семьи возможно лишь при полном удовлетворении всех требований этих мафиози. Ага, стоит только отдать нашу долю в двадцать процентов в проекте по изготовлению самолетов и заплатить тридцать тысяч рублей, и все греки, включая безутешного дядю ликвидированной мной с Дианкой боевой магини, сразу же про нас забудут. Ну, что?.. Пообещал переговорить на эту тему с родителями. Хотя… что может помешать тому же Агису грохнуть нас после того, как его организация получит от нас все ценности? Вот, то-то и оно, что никаких гарантий.
Вернувшись домой, точнее, в комнатушку во флигеле, в которой мы с сестренкой выделили среди бесчисленных кадок с цветами себе местечко для временного проживания, рассказал ей об очнувшихся родителях и ожидающемся к вечеру визите строителей. Радости было….
Строители, в самом деле, пожаловали. Если бы не знал, что в этом моем нынешнем мире, как и в прошлом, проживают одни только люди, непременно принял бы их за троицу гномов-переростков, настолько квадратными они были. А еще бороды! Говорю же, вылитые гномы. А еще они оказались очень обстоятельными: всюду по полусгоревшему дому прошлись, все своими руками пощупали, измерили. После чего старший из них
