Наследие Маозари - Евгений Панежин
Мы подходили к дому, когда увидели, как Рик прощается с женой поцелуем, мы поздоровались с ним, и уже проходили рядом с машущей на прощание рукой мужу, Сетой, когда Хедо словно растаял в воздухе, а потом обнаружился возле оседающей с широко раскрытыми глазами от глубокого удивления, Сетой, с веска которой вытекала струйка крови, а Хедо держал в руке, окровавленный стилет. Раздался не человеческий рык Рика: "Не-е-ет! Сета-а-а!", и Хедо отлетел изломанной куклой в сторону. Я, посмотрел на рыдающего Рика, который обнимал безвольное тело своей жены, ничего не понимающий, на ватных ногах подошел к старику, Рик одним ударом своей глефы отрубил ему обе ноги с частью таза и руку, и задал всего один вопрос:
— Зачем?
— Ты сей-час не пой-мешь, — сказал он прерываясь на схаркивание крови, — у ме-ня не бы-ло, дру-го-го вы-хо-да. Пой-мешь по-том сам, — сказал он и замер, смотря в небо стеклянным взглядом.
Глава 35
После похорон Сеты, Рик попросил Марию приглядеть за сыном, а сам положив в рюкзак бутыль с горячительным, отправился в одиночку на западный берег. Останавливать его никто не стал, да и не смог бы, он заслуженно считается самым сильным нашем бойцом. Так никто и не понял, зачем Хедо сделал это, я рассказал о последних словах старика, но ясности это не внесло. В его халате я нашёл тот предмет, который он разглядывал, им оказался какой-то артефакт непонятного назначения, выглядел он, как металлическое кольцо, с камнем посередине, камень был зелёного цвета и держался за счет множества тонких проволочек соединяющих камень и кольцо, на самом кольце были три камушка поменьше. Я показал артефакт своим товарищам, никто его не узнал, но все сходились во мнении, что это дорогая вещь, и она не могла принадлежать бедному библиотекарю. Хедо может и поработал библиотекарем под старость, а вот кем он был до этого, его скорость указывает на то, что у него достаточно сильно прокачанная ловкость, а это значит, что он поглотил росу не одной твари. Я, как то спрашивал у Пиз про прокачку:
— И что, так любой сможет, просто поглощать росу тварей и становиться сильнее?
— Нет конечно, у каждого человека есть определенный предел, сколько он может поглотить росы, перейдя его он начнет перерождаться в тварь, и от многих факторов зависит, какой он у человека. Ты думаешь, что вот это всё только для красоты? — и она провела ладонью по своей шёрстке, — или твой друг Оркус не чем не отличается от обычного человека? У нас этот предел намного выше чем у чистых, и Оркус захочет пораньше инициировать своих пацанов, что у него несомненно получится, а вот если бы они были обычными чистыми, то навряд ли. У тебя тоже было намного больше шансов не переродиться, но ты потомственный маг. А если у человека в роду не было инициированных, то пройти инициацию будет намного сложнее, и приходится приживлять себе всякое, чтобы не переродиться.
— Ну с Оркусом всё понятно, из-за того что его предок себе что-то приживил, Оркус как и его дети теперь сейчас бегают как зеленкой облитые, и ко всему Чук и Хек имеют больше шансов пройти инициацию.
— И достигнуть не малых вершин, это Оркус забросил охоту и остался на пятом ранге, и то слышала недавно он взял шестой. А вот его дети и до десятого доберутся. Обычным же чистым, не магам, не потомственным воинам, такого не светит. И им остается, только что пройти инициацию с приживлением элита от магического существа, на сильное у них нет денег, а от слабого во внешности начинают происходить изменения, — и она опять провела рукой по шёрстке, — куда смотришь? Хочешь узнать, как выглядит моя грудь? — ехидно заулыбалась Пиз.
— Не, не, не. Боже упаси, ещё мне не хватало вида волосатых женских сисек. Кошмары ещё сниться начнут.
— Та-а-ак, а где-то здесь был мой кнут.
— А если серьезно, Пиз. Тебе твоя мохнатость больше ничего не даёт?
— Почему? — удивилась девушка, — мне то как раз много даёт, это неплохая защита от магических атак, выпущенный в меня шар огня или сосулька, разобьется о мой мех, практически не причинив мне вреда. Мой отец приживил себе элит от мощного магического зверя, похожего на кота, у него не должно было появиться изменений во внешности, но зверь оказался действительно очень силен, и отец со временем оброс шерстью, а мне она досталась в наследство. Вот Оркусу, его цвет кожи ничего не даёт.
— А зачем Оркус рискует детьми, не лучше им подождать ещё пару лет.
— Не лучше, скоро гон. И перед ним лучше, как можно большему числу людей пройти инициацию. Я сейчас говорила про предел, про то количество росы, которое человек может принять за один раз или за один день, чтобы не переродиться, а теперь приставь, что твориться при гоне, когда твари умирают сотнями, и темнеет вокруг от концентрации росы. Во время гона на стене остаются самые сильные воины, потому что слабые начнут перерождаться прямо на стене, и из защитников превращаться в угрозу. В городах с защитной стеной стараются людей размещать по рангам, и неинициированных размещать в самом центре города, где обычно и оборудуют подземное убежище.
Сказала Пиз, а я задумался: "Ох не прост, не прост был старик, как минимум воин в каком-то поколении".
Рика уже не было неделю, и я стал переживать думая, что его уже сожрали. Всё это время стройка стены продолжалась, пришлось отвлечься только на то чтобы прокопать тоннель из подземелья в форт на западном берегу, и установить там двери, теперь у нас имеется два входа в подземелье, один с острова а другой с западного берега. Я строил стену напевая вместе с работниками, песню про Россию и от чего там так шумят берёзы, группы "Любэ", строители России, как и самих берез никогда не видели, зато песню очень уважали, наше выступление прервал запыхавшийся мальчишка.
— Господин, господин. Вас дядька Оркус зовёт.
— Что случилось?
— Там эти приехали, — не мог он всё никак отдышаться.
— Кто? —