Превосходство разума (СИ) - Мясоедов Владимир Михайлович

— Ты прав, гном, — барон со стоном поднялся на ноги, мимоходом поддев пяткой одно из бесхозных копий. Тяжелая палка с острым наконечником взлетела в воздух и была поймана той же рукой, которой громила без особого труда удерживал вырванную с мясом дверь. Опираясь на трещавшее от натуги древко, будто на костыль, здоровяк медленно пошел вслед за коротышкой перешагивая через убитых ящеров. — Единственный наш шанс вырваться на свободу, это освободить других заключенных.

— В свою башню риамцы тащат лишь элитных пленников, уровнем не ниже пятидесяти, — глубокомысленно промолвил младший инквизитор, отпуская наконец-то приведенную в порядок ногу своего пациента. Поняв, что еще чуть-чуть и придется тащиться в самом хвосте процессии, я поспешил догнать барона. За ним, в случае чего, можно будет спрятаться почти как за стеной. Только вот выбранное мною копье постоянно норовило то зацепиться за что-нибудь, то неведомым образом извернуться и подставить своему новому владельцу подножку. Первоначально хотел взять еще и второе оружие, но потом отказался от данной затеи. Тут с первым бы справиться! — Я бы сказал, сейчас тут дожидающихся своей очереди узников сотни две-три…В такой компании вероятность успешно прорваться из города поднимется с ничтожно малой, до всего лишь очень-очень низкой.

Коридор башни, где мы находились, очень напоминал то помещение, в котором я очнулся. Все очень просторно, светло и в общем-то даже красиво: от одной стены до другой метров пять, до потолка еще столько же, всем иным материалам строители предпочитали отполированный белый мрамор. Главное не присматриваться к тому, что чавкает под ногами. Избежать жертв битвы при дверном проходе еще можно было бы попытаться, в крайнем случае, просто перепрыгнув наиболее проблемные участки, но вот попавшиеся под лапу троллю ящеры оказались раздавлены как помидоры. И содержимое их богатого внутреннего мира нередко покрывало площадь в несколько квадратных метров.

— Даже если деру дать и не получится, то навести шухеру в темнице было бы неплохо. В хорошей компании, как известно, даже помирать легче, — оскалился пират, топаяющий вслед за нами. — Эй, а может, пробежимся по местным коридорам, пощупаем упырей за сундуки? Не ради золота, осьминога мне в зад, а шобы хоть сандалии какие добыть. Без штанов то ладно, не впервой…

— Ааа! Рабы взбунтовались! — Раздался за поворотом, куда мгновение назад завернул барон, громкий женский голос, принявшийся стремительно удаляться, говорил на каком-то другом языке, однако, её слова были вполне понятны. Кстати, а ведь та речь, при помощи которой общался со своими спасителями, мне тоже не родная! Туман в голове рассеялся окончательно, да и язык больше не напоминает всунутую в рот тряпку, но слова получается произносить с некоторым трудом. Непривычные они какие-то. — Скорее! Стража! Все сюдааа!!!

Женщин вообще-то бить неправильно. Убивать тем более. Но, если честно, стремительно удаляющуюся от нас особу мне как-то сразу захотелось собственными руками придушить, даже если я своими глазами её так и не увидел. Больно уж резво драпала. А вот идущий впереди всех здоровяк и гном на тыл сей представительницу прекрасного пола полюбоваться все же успели. Увы, сцепленные вместе ошейники впустую выбили несколько крошек из светлого камня, а брошенное на манер дротика копье в беглянку так и не попало, поразив вместо неё зачем-то перегородившую коридор ширму, состоящую из рядов тонких реечек и натянутыми между ними квадратами белой бумаги, в центре каждого из которых темнел какой-нибудь иероглиф. В чем смысл подобной преграды мне осталось как-то невдомек, рванувшие вперед бугай и коротышка, во всяком случае, пробили её навылет, даже не заметив. А я вот как человек культурный прошел через дверь, которую местная обитательница не удосужилась за собой закрыть. Даже если стражи порядка и намерены призвать нас к ответу отнюдь не за вандализм, то зачем рисковать поцарапаться об острые края сломанных перекладин? Это же просто не разумно!

— Сдавайтесь, чернь! — Первый увиденный мною живьем риамец собственно живым оставался совсем недолго. Коридор убегал куда-то вдаль, до следующей ширмы метров через пятьдесят, но сбоку было свободное пространство и две широкие мраморные лестницы. Одна вела вверх, другая вниз и по каждой, при желании, могло бы пройти сразу человек двадцать, если они утрамбуются поплотнее. Спускающийся к нам с верхнего этажа очень бледный человек с красными глазами был облачен в кольчугу и шлем-тарелку, а нес в одной руке плеть, а в другой шпагу. Идеальным для скоростного фехтования клинком он и попытался защититься от удара кистеня-переростка, вот только цепочки обвившись вокруг тонкого лезвия, вмазали сразу тремя тяжелыми ошейниками точно в лоб нашему врагу. И изрядно углубились внутрь, проломив кости черепа. Несмотря на недостаток роста, сила коротышки поражала…Впрочем, кажется гномам и положено быть несколько крепче людей? Но как бы там ни было, а покойник бряцая железом покатился по ступенькам прямо к нам. Жаль только вслед за ним уже спускалось еще восемь человек. Гулко и практически синхронно печатали шаг семеро закованных в блестящий металл с ног до головы верзил, ничуть не уступающих в росте барону. Каждый из то ли рыцарей то ли просто тяжелых пехотинцев нес металлический щит круглой формы и саблю, на лезвиях которых весьма заметно светились неизвестные иероглифы. Ну а последний, облаченный в расшитые золотыми узорами алые одежды, крепко сжимал обеими ладонями короткий серебряный посох, на верхушке которого весело плясало бездымное рыжее пламя.

— Валим! — Скомандовал я, делая самый разумный в данный ситуации поступок. Бросился вниз по лестнице, двигаясь зигзагами. Как оказалось, маневрирование мое было вовсе не лишним. Огненная плеть, хлестнувшая мраморную лестницу в считанных сантиметрах от ноги конечно не заставила камень потечь, но горячий воздух обжег кожу и придал дополнительной прыти, разом открыв второе дыхание. Странно, но боли в общем-то не было, хотя от разошедшегося в стороны жара даже дерюга затлела. — В своих самоварах они нас не догонят!

Вступать в заранее обреченную на поражение битву было занятием для героев, самоубийц или полных дебилов, не способных к простейшей логике. Нас вдвое меньше, и мы находимся далеко не в лучшей форме. С какими-нибудь вооруженными лакеями или там заплывшими жиром тюремщиками, привыкшими воевать исключительно со связанным противником, еще можно было бы испытать удачу, но снаряжение практически марширующих бойцов выглядело дорого. Такое если и вручат какому-нибудь богатому неумехе, то приставят к нему как минимум одного ветерана-наставника. Плюс если бы на шум сражения подтянулось подкрепление, то прийти бы оно могло исключительно к вражеской стороне.

Мимо меня пронесся гном, несмотря на свои коротенькие ноги драпающий со скоростью пнутого под зад гепарда. Затем пират и инквизитор, несмотря на недавние раны несшиеся не хуже призовых рысаков. Рискнув на секундочку повернуть голову и бросить взгляд назад, я пораженно присвистнул. Отступающий последним барон метнул свой импровизированный щит, но не во вражеский строй, а через него. В мага, представляющего своими дистанционными атаками максимальную опасность для пустившегося наутек отряда. А тот как видимо как раз собирался засандалить по нам боевыми чарами и на сей использовал что-то с площадным уроном. Заклятие и весящий минимум килограмм двадцать метательный снаряд встретились на середине пути, как раз перед лицами спускающихся пехотинцев противника, которые оказывается тоже умели вполне себе шустро бегать несмотря на навешанное на них железо. Взрыв, случившийся метрах в двадцати выше, был не таким уж и слабым. Меня, во всяком случае, с ног свалило. Однако практически тот час же подняло за шиворот рукой барона, прыгающего по ступенькам с резвостью горного козла. А вот риамцам, получившим в лицо ударную волну и брызги магического пламени, пришлось заметно хуже. Ну, судя по крикам боли, раздающимся из той кучи-малы, в которую превратился их грозный строй.