Теперь вы знаете, кто я. Том V - Андрей Еслер
Такое объяснение Хельгу слегка успокаивает, но она всё ещё смотрит на меня с сомнением. Я же просто натягиваю шлем и выхожу из дома. Ей ничего не остаётся, как последовать за мной.
Я уже достаточно изучил этот городок, чтобы без подсказок Хельги найти путь от общежития до её дома в тёмном тупике. Но стоит нам туда свернуть, как меня накрывает плохим предчувствием: дверь распахнута, хотя, судя по выражению лица Хельги, так быть не должно. Она пытается броситься вперёд, но я её останавливаю, прикладывая палец к губам. Первым приближаюсь к дверям и внезапно понимаю, что в доме есть живые существа. Именно так, я их чувствую. Пульсацию самой жизни внутри них, их энергию. А ещё я умудряюсь слышать их голоса:
— Где её носит⁈ Не дождешься, пока вернётся эта потаскуха!
— Не надо… Нет, дядя… — дочь Хельги хлюпает носом и просит жалобно, почти шёпотом, сил на крик нет то ли от слабости, то ли от сковавшего страха.
— Люблю помоложе, — мерзкий, полный какой-то гнили голос вторит своему напарнику.
Чувствую, что меня аж трясёт от отвращения. Поднять руку на ребёнка — это одна статья в моём личном кодексе того, за что следует убить. А то, что эта мразь собирается сделать…
— Стой тут, — приказываю Хельге.
Сам тенью проскальзываю в дом, мягко ступая дохожу до кухни. Там беззастенчиво роется в чужом холодильнике мужик, находящийся сейчас ко мне спиной. А его приятель стоит на коленях, одной рукой пытается стянуть штаны, а второй тянется к прижавшейся к стене белокурой девочке, чьи огромные голубые глаза полны ужаса. Она настолько оцепенела, что даже не думает куда-то бежать, только поджимает ноги, пытаясь сжаться в комочек и оказаться как можно дальше от грязной протянутой ладони. Последней каплей для меня стало то, что у малышки была разбита губа. Кто-то из этих тварей ударил её.
Тормоза слетают сразу и напрочь, грудную клетку прорезает изнутри болью, внутри поднимается шторм. Но на этот раз я даже не пытаюсь себя сдерживать. Прыгаю вперёд, вонзаю пальцы в шею стоявшего на коленях и вырываю кусок плоти. Тот заливается кровью и, булькая, заваливается на пол. Шаг ко второму, который ещё ничего не успевает понять, и я сжимаю его голову до тех, пока она не лопается как перезрелая тыква.
— Мама внизу, беги к ней! — кричу девочке.
Она наконец выходит из оцепенения и кидается прочь.
— Вот и хорошо, — выдыхаю, чувству в себе странный скачок энергии.
Поднимаю окровавленную руку, засматриваюсь на то, как по ней стекает тягучая красная жидкость. Капля за каплей. Не удерживаюсь и спонтанно облизываю ладонь. Чувствую странное удовлетворение, но на этом всё. Сознание гаснет в один миг, как будто кто-то дёрнул рубильник. Темнота наступает мгновенно, я ничего не успеваю даже подумать, не то что сделать.
* * *
Прихожу в себя от того, что яркий свет проникает сквозь сомкнутые веки. Понимаю, что лежу на полу. Приподнимаюсь на локтях и чуть не падаю обратно. Вскакиваю, чувствуя лёгкое головокружение, но это меня сейчас совершенно не волнует. В отличие от того, в окружении чего я просыпаюсь.
Потому что стены, пол, холодильник и плита — все забрызгано кровью. На полу валяются куски растерзанных тел. Как будто здесь пировала стая шакалов. Меня накрывает ужас, я хватаюсь за голову. Оглядываю себя и понимаю, что и сам весь в крови. Металлическая поверхность холодильника отражает моё окровавленное лицо. Но самое страшное не это. Сердце колотится в глотке от того, что я чувствую вкус чужой крови во рту, а многих частей тела этих двух ублюдков банально не хватает. Проще сказать то, что из тел есть, чем перечислять всё, чего не достает.
— Я их сожрал, — шепчу, пошатываясь от первобытного ужаса.
На подгибающихся ногах добираюсь до ванной, с остервенением пытаюсь смыть кровь если не с брони, то хотя бы с рук и лица. Тщательно вытираюсь полотенцем с такой силой, что начинает гореть кожа. И только тут вспоминаю, что пришёл сюда не один.
— Хельга!
Бегом вылетаю на крыльцо и замечаю сидящую там женщину, склонившуюся над своей дочерью. Присаживаюсь рядом, быстро оглядываю ребёнка и смотрю Хельге в лицо. У неё заплаканные глаза, полные страха, и руки все в крови, но девочка цела и спит.
— Я вам не навредил? — спрашиваю срывающимся голосом.
Но Хельга лишь качает головой.
— Я… я… — она пробует совладать с дрожащими губами. — Я пыталась вас разбудить… вы были весь в крови…
Мысленно благодарю всех местных богов, что она не видела, как я ел тех людей. Иначе бы она тут не сидела.
— Вам нельзя здесь оставаться, слышишь? — я легонько трясу её за плечо. — Вставай, мы уходим. Будете жить в доме, что мы сняли.
— А вещи? — страх в её глазах сменяется беспокойством.
На мгновение представляю, что она будет ходить по той кухне, где я поужинал.
— Брось их, я дам денег, купите всё новое.
— Д-да, — она осторожно поднимается.
Я было порываюсь взять у неё ребёнка, но тут же отдёргиваю руки. Вся броня всё ещё в крови, а я могу быть опасен. Точнее, я уже опасен, осталось только понять, насколько.
Я иду впереди, Хельга за мной. Изо всех сил стараюсь, чтобы она не заметила мой собственный страх. Меня не пугала кровь, убитые, да даже то, что я их сожрал. Чувство голода наконец перестало меня беспокоить. Но меня ужасал тот факт, что я не помнил того, что делал.
— Пока моя полезность превышает мою опасность, надо жить, — выдыхаю, говоря сам с собой. — Но мне нужен персональный конвой.
Стоило тщательно подойти к подбору кандидатур, которые смогут выдержать мой натиск, если что.
Глава 24. Начало — конец
Борясь с внутренними демонами, я не обращаю внимания на спешащих по улицам прохожих, но когда в меня влетает уже второй, то приходится вернуться в реальность и осмотреться. С удивлением отмечаю, что не узнаю тихие спокойные улочки городка. Ленное спокойствие вчерашнего вечера исчезло — людей охватила суета, близкая к панике. Бойцов в форме Альянса стало в разы больше, они буквально заполонили улицы. Гражданский транспорт практически не передвигался, по дорогам следовали колонны военной техники, а над головами шумели транспортные флаеры.
Однако ближе к центру стали попадаться автобусы, которые стремились покинуть город и набирали народ на площади. Из окон такого транспорта были видны тревожные лица мирных жителей, чья деятельность не была направлена на поддержание военного корпуса.
Я остро осознаю, что Хельге и её дочери тут больше не место. Но пока решаю не говорить с и так перепуганной женщиной. Мы вместе добираемся до общежития, и мои губы трогает усмешка, потому как именно здесь царит деловитое спокойствие. Я слышу сдержанные окрики Рэда. Кажется, он меня потерял.
— Отец, я на месте, занимайся своими прямыми обязанностями, но минут через двадцать мне надо будет с тобой поговорить, зайди, — прошу через клановую связь.
Сам же пока веду Хельгу внутрь. Выдаю денег, прошу одну из клановых женщин присмотреть за ребёнком, а Хельгу почти насильно отправляю на местный рынок за новыми вещами.
— Покупай всё, что может понадобиться в дороге. И то, что сможете унести вдвоём. На следующем автобусе вы уезжаете из города, — выговариваю коротко.
— Но… — пытается возразить Хельга, вскидывая на меня небесные глаза.
— Без всяких «но»! — порывисто хватаю её за плечи и ощутимо встряхиваю. — Ты здесь зачем нужна? Мы все сейчас поднимаемся и уходим. А там, за стеной, мы почти все поляжем. Так что руки в ноги и бегом за вещами! И чтобы через полчаса духу твоего тут не было! Подумай о дочери!
Разжимаю руки и вижу, что мои пальцы оставили красные следы на её плечах, видневшиеся через полупрозрачную ткань платья.
— Прости…
Но она качает головой и вдруг шагает ко мне, прижимается на мгновение, коротко целует в щеку.
— Спасибо, — она выскакивает за дверь.
Рядом со мной вырастает Кинтаро.
— Проконтролируй покупки и помоги ей дотащить вещи. Сопроводи к автобусу и сделай так, чтобы духу их здесь не было. Головой отвечаешь, — почему-то их судьба была мне действительно небезразлична. Может, я ищу какого-то искупления? А может, мой воспалённый мозг просто что-то придумывает. Но в данном случае я не против идти у него на поводу.
— Будет сделано, владыка, — коротко кивает японец и растворяется в воздухе.
