А там ещё другая даль - Олег Иосифович Говда
— Ну, пока мужчина в состоянии говорить, он никогда всей правды не скажет, — пробормотал граф.
И теперь пришла очередь шикать на него барону.
— Не перебивай… Продолжайте, миледи.
— Первый оруженосец сказал, что он хочет лишь одного — денег. Много денег… Целый мешок. А еще лучше — два мешка.
— Это придец… — хмыкнул граф Тьерн. — Все жители этого недоразумения, именуемого конфедерацией, только об одном и мечтают. Ничего не делать и вмиг разбогатеть. Даже купцы Шамбрея не так падки на золото.
— Полностью согласен с вами, мой друг, — кинул барон. — Дай им волю. На золоте ели бы, пили, спали и им же укрывались.
— Точнее не скажешь… — оба воина дружно засмеялись.
— Второй заговорил о женщинах… — продолжила я, когда лорды замолчали.
— Ну, об этом все мечтают… — пожал плечищами граф. — После ведра вина все кошки серые, а бабы красивые. Толку-то?
— Э, нет, дружище… — на этот раз мнения разошлись. — Все, да по-разному. Одни под настроение, другие — от безделья. А орланы — в любое время дня и ночи. Даже на смертном одре. Один лишь намек на мужское бессилие считается у них кровным оскорблением и самой страшной бедой. Предложи тебя кто из Троицы вернуть все тело обратно, взамен за… ну ты понял… что бы ответил?
— Да хоть сей секунд… Я ж уже третий год, как овдовел. Так что обойдусь. До ветру только придется привыкать сидя ходить… вот и вся разница.
Совместный хохот подвел черту и под этой частью истории.
— Труднее всего оказалось с третьим… На вопрос, чего он хочет, парень попросил еще вина. А когда выцедил и этот кувшин… попросил ломтик сыра… закусить.
Гоготали все, кто мог меня слышать. А кто не смог, переспрашивали что случилось, и им торопливо пересказывали анекдот. Так что смех, волнами, покатился от головы колоны и аж до обоза.
— Из наших краев парень… — весело резюмировал барон Траненберг. — Готов спорить с кем угодно и на что угодно.
— Да… — кивнул граф. — Вне сомнения… Спасибо, миледи. Повеселили, право слово… А теперь, взгляните туда… — он указал рукой вперед и левее. — Видите то темное пятно на склоне? Это и есть замок Буккервил. А вот этот столб… — жест в сторону невзрачного, покосившегося бревна, словно сломанную оглоблю воткнули, — …межевой знак. Мы на территории конфедератов.
* * *
Дорога от границы до самого замка заняла еще около часа.
Вопреки всем моим знаниям, почерпнутым из книг, фильмов и рассказов Герасимовича, никто не высылал разведки и не таился. А все тем же походным строем, во главе с лордами и мной, наш отряд бодренько топал аж под самые стены крепости. И только когда нас заметили со смотровой башни замка, граф Тьерн привстал в стременах и дунул в рог. Трижды…
— Кто такие? Чего надо? — не слишком вежливо поинтересовались со стены.
— Не твоего ума дело, — не менее галантно ответил граф. — Зови маркиза Буккервиля!
— Ну, да… Станет милорд бегать к каждому проезжему. Либо назовитесь, либо проваливайте, пока стрелами не угостили.
— Ах ты ж… — начал закипать граф.
— Передай своему подлецу-хозяину, что его хочет видеть Барон Траненберг. А сам, если хочешь дожить до старости, беги из замка, пока есть возможность. И товарищам своим передай. Каждый, кто встретит рассвет с оружием в руках, будет казнен. В этом вам мое рыцарское слово!
Похоже, стражник воспринял сказанное всерьез. Потому что больше не хамил и не ерничал, а молча ушел.
Ждать пришлось недолго. Минут десять… С учетом того, что маркиз вряд ли стоял внизу и за ним бегали в цитадель, то уложились они в рекордные сроки.
— Барон… Граф… Чем обязан столь неожиданным визитом? Почему не предупредили? Я бы лично встретил столь дорогих гостей?
«Ну, да… Если б на самом деле хотел, то не орал бы сверху, а хоть ворота велел открыть».
— Маркиз Буккервил! Мы обвиняем тебя в похищении дочери барона Траненберга и невесты моего сына! — прорычал граф.
— Как, сразу двоих? — насмешливо ответили со стены. — Помилуйте, граф. Зачем мне столько девиц? Я же не сарацин.
— Маркиз, вы негодяй и подлец! — теперь и барон потерял терпение. — Садись в седло и выезжай в поле. И хоть ты не достоин такой чести, так и быть — я скрещу с тобой копья или мечи!
— Вы стоите перед моим домом, оскорбляете нелепыми обвинениями и еще требуете поединка? — как бы с удивлением произнес маркиз. — Странно, я думал, что это на землях конфедерации праздник, а вижу — в королевстве Фомэнт тоже хорошо погуляли. Ступайте прочь. Проспитесь, как следует. А потом, если все же захотите поговорить, пришлите герольда. Я подумаю и отвечу…
— Ну, что ж… — неожиданно спокойно ответил граф Тьерн. — Я всегда знал, что ты трус. И не ожидал иного ответа. Поэтому, объявляю осаду замка Буккервил. Никто не войдет в него и не выйдет до тех пор, пока Беатриче не будет возвращена отцу живой и невредимой. А моему дому не будет выплачена контрибуция за нанесенное оскорбление в размере… пяти тысяч золотых монет.
— Точно перепились… — словно с сожалением произнес маркиз. — Эй, парни! Угостите этих пьянчуг горячей смолой и кипящим маслом, если они не уберутся из-под наших стен. А, заодно, подстрелите с десяток… Пусть держаться подальше…
Стрелы зашелестели и загудели в тот же миг, но и наши воины явно были готовы к негостеприимному приему. Так что наконечники лязгнули о щиты и длинные, оперенные гусиными перьями, стрелы бессильно упали на землю. В том числе и та, что летела в меня…
— Осторожнее, госпожа Эвгения… — сэр Ламберт, успевший отбить ее, подал мне руку. — Вам лучше спешиться. Всадник более уязвим сверху. Да и коня жалко…
А, так это он не мне услугу оказал, а животное защищал. Понятно… Запомним. Или это он нарочно коня приплел, чтобы я обязанной себя не чувствовала?
Пока я решала этот вопрос, граф и барон принялись отдавать приказы личному составу. Причем, делали это дуэтом. Похоже, и в самом деле не один год сражались вместе, если не сговаривались дополняли приказы друг друга, ни разу не сбившись.
— Легкая конница! — орал барон. — Десять человек на
