Зерг по имени Маша. Второй уровень - Сергей Валентинович Хабаров
— Хреново выглядишь, мудила. Ты что, опять на тяжёлые наркотики подсел? — нарушила тишину Синтия.
Собственно, у рыжей были все основания так говорить. Вот только с причиной она ошиблась. С того момента, как мимик Гомера повторно появился на базе, за ним прямо с проходной увязались какие-то мутные личности с агрессивными намерениями. Интуиция подсказывала, что от них исходит опасность, а эмпатия кричала о жажде наживы и алчности. С сегодняшнего утра за голову Гомера установили награду в размере 100 тысяч очков. Что было совсем нелогично. Раньше за Гомером охотились личные люди «Курильщика» и то, с целью выбивания долга. А сейчас его хотели убить и даже назначили цену в два раза больше его долга. Это за какие такие косяки? Маша использовала образ Гомера пару раз. Первый, с походом в кафе, закончился очень плачевно-пришлось уходить буквально через унитаз. А второй прошёл совсем тихо: она всего лишь проверяла объявления и платила по счетам, чтобы Гомера не записали в покойники. В обоих случаях она не делала ничего особенного, за исключением фокуса с исчезновением из туалетной кабинки. Да и ростовщики люди не глупые, мёртвым, ведь, Гомер никому деньги не вернёт, а с него есть, что взять. Теоретически, его ещё можно принудить продать своё звание, к которому идёт довеском броневик в полной комплектации. Но теперь за головой Гомера охотилось наверно всё отребье станции. От мелкой гопоты, пытающейся отловить мимика на проходной, до элитных убийц, действующих гораздо тоньше. Маша была вынуждена применить псионную способность «отвод глаз», чтобы сбросить хвост. Но её постоянно вычисляли по камерам и гнали к ней убийц. Очень странная ситуация, когда тебя на камерах видно, а в живую нет. Банзай докладывал об очень занимательных переговорах между операторами и наёмниками. Первые читали вторых «слепошарыми», а вторые первых «тупыми шутниками» и грозились прибить при встречи. Однако, главное, что первые, что вторые крыли друг друга на чём свет стоит, но не работали. И тут вскрылась очень неприятная особенность мимиков. От применения такой мощной способности, как «отвод глаз», аватар буквально разваливался изнутри. До биржи труда с активной способностью мимик ещё дополз, но жить ему осталось часа три — четыре, и это, если ничего не применять. Такие способности как эмпатия или интуиция-не в счёт: их применение, конечно, тоже влияет, но несущественно. Как она будет добираться обратно до транспорта или искать где распасться на желеобразную массу, не привлекая внимания, она себе не представляла. Но Банзай обещал подсобить каким-то образом, правда, не уточнил каким. С ухудшением состояния мимика изменялся и его вид. Первое, что бросалось в глаза, это выпуклые чёрные вены на побледневшей коже. Дальше, шёл осунувшийся и истощавший вид, чёрные круги вокруг глаз и полопавшиеся сосуды в глазах. В довершении ко всему, стали выпадать волосы. В общем, образ отравленного химией человека был вполне правдоподобен.
— Кто бы говорил. Это кто тебя так лихо звездонул по лицу?
Рыжая пощупала фингал и поморщилась.
— Это не твоё дело. — Заявила Синтия и добавила. — Зачем ты меня сюда затащил?
— Это одно из немногих мест, где можно поговорить безопасно, и чтобы тебя не подслушивали.
И это действительно было правдой. Биржа труда-небольшая площадка, с запретом на частное насилие. Турелей тут было понатыкано чуть ли не больше чем камер, а охраняли эту территорию отделением ресоциализированных пехотинцев в боевых скафандрах. Стоит ли объяснять, что такое боец в скафандре, против, даже толпы людей, вооружённых дубинками и ножами. Но данные солдатики были ещё и вооружены специальными ружьями с резиновыми пулями и электро шокерами, чтобы разгонять бунтарей.
— А нам ещё есть о чём говорить? — Удивлённо спросила рыжая, и её брови поползли в верх.
— Ну раз ты пришла, то да. Я хотел обсудить ту ситуацию, что сложилась между нами.
— А что тут обсуждать-ты меня предал. На моей родине, обычно, за такое получают пулю в голову. Но на станции провернуть это проблематично.
— Да не предавал я тебя. Ты просто не понимаешь. Эта работа очень опасна, и если ты пойдёшь ко мне в команду, ты умрёшь, без вариантов.
— Иди к чёрту, Гомер. Только не говори, что ты обо мне заботишься. Скажи уже честно, что у тебя заканчиваются очки, а когда твой счёт обнулится, тебе грозит ресоциализация.
Маша почесала в затылке. Так-то, с деньгами, благодаря мимику Джерри, у них всё было более чем в порядке. По мере необходимости она сбрасывала со счёта техника на счёт Гомера необходимые средства, и оставалось ещё немало. А за последние сутки, за продуктивную утилизацию человеческих тел, вообще премию дали. Кристина, кстати, жиреет не по дням, а по часам и никуда уезжать не хочет. Ей и тут теперь хорошо. Так и хочется спросить «А где же твой дух авантюризма? Ты же хотела на свободу, посмотреть Чар». Желудок ей свободу заменил. Остаётся думать, что будет, когда она аки Четвёртая разжиреет, до такое степени, что не сможет вылезть из броневика.
«Надеюсь, к тому моменту мы уже будем не здесь, а где-нибудь подальше от этой дармовой хавки» — Подумала Маша, а Синтии решила подыграть. — Ну и это тоже. После нашего совместного с тобой видео никто не хочет идти ко мне в команду.
— Правильно. Так тебе и надо, козлу и предателю. — ответила Синтия и вместо постукивания по шкатулке начала её нежно поглаживать. — Я слыхала, что за твою голову назначили не маленькую награду. Ты популярен. Может, сэкономишь всем время и убьёшь себя головой об стену, а премию за твою голову заберу я? Ты не представляешь, как тяжело приходится хрупкой девушке, на станции, без денег.
— Ты прям как один мой друг. У него тоже бзик на бадание со стенами. — Ответила Маша. В принципе, её посещала мысль устроить, как-нибудь, липовую смерть Гомера, и получить Джерри вознаграждение за его голову. Но видео, где Джерри вышибает мозги железной трубой Гомеру, будет недостаточно-нужно ещё предоставить что-нибудь, в чём есть ДНК. Образцы тканей Маша могла синтезировать в своём теле, но там столько зерговского намешано, что легче будет сразу сдаться местным воякам. — Я хотел предложить тебе другой план.
— Ну давай — давай, жги. — Сказала
