Идущий в тени 7 - Марк Амврелий
— Да, но его сильно подкосило заточение, головой он тронулся малость.
Раз так, отпускать его пока не стану, но зелье исцеление в горло влил, чуть отойдёт, дам ему еды. Если совсем с катушек не слетел, постараюсь помочь. Если совсем всё плохо стало, то прерву его страдания. Насовсем.
Никита же был адекватен и пусть до манерного поглощения пищи ему было очень и очень далеко, но он и пережил не мало, так что осуждать даже пытаться не буду. Достав мечи, рубанул по держащим его цепям и только потом вспомнил, что некогда учился пользоваться отмычками. Хотя цель и так достигнута, оковы разрублены и лежат на земле, а что ещё для счастья надо?
Дождавшись, когда товарищ насытится, присел с ним рядом.
— Как тебя так угораздило то?
— Вернулся, всё хорошо было, потом папенька со старейшиной поспорил, батьку здорово отмудохали, я поговорить пошёл, да меня там и слушать не стали, тоже лицо набили. Я домой вернулся, а отец к этому времени умер… Мне тогда знатно крышу снесло, взял молот, хотел этому уроду башку снести, да даже замахнуться не успел. Скрутили, посадили сюда.
— А мама?
— Погибла через месяц, после случившегося. Мне это Рыжий рассказал, у неё сердечко не выдержало.
В пещере повисла тишина, слов как-то не находилось. Никита, судя по всему, загрузился вновь своими переживаниями, я же стал размышлять о том, как выбраться из сложившейся ситуации. Можно было бы взять да вызвать ребят, чтобы всё спалили здесь к чёртовой матери, да забыть. Вот только не знаю местную геополитику, если после таких приколов будут проблемы в масштабах государства, может особо и не афишировать своё присутствие и вместо полномасштабной операции спокойненько свалить отсюда. Чуть подумав, решил-таки для начала попробовать второй вариант, в случае чего — пригнать сюда армию не так уж и долго. Решив для себя направление действий, выдернул из раздумий Никиту.
— У тебя с ресурсами на алтарь то вышло что?
— Примерно половину добыл, спрятал. Я не очень доверял местным, чтобы столь важные ресурсы держать на виду.
— Выберемся, объяснишь, как найти, я заберу.
— Да, конечно.
Памятуя о том, как я оболванился в прошлый раз с порталом, достал свиток. Сейчас ядра алтаря не было, так что попытаться выйти подобным способом явно стоит. Взмах и вместо портала наблюдаю системное сообщение.
«Вы находитесь в темнице дворфов, использование порталов невозможно».
Что же, не судьба, так не судьба, не очень-то и хотелось. Понимающая ухмылка Никиты дала знать, что я здесь такой не первый, что решил свалить по-простому. В прочем, попробовать явно стоило, чтобы не корить себя, в случае чего, за тупость.
Тем временем застонал Рыжий, и приоткрыл глаза. Достав новую ёмкость с водой, влил в неё ещё одно зелье исцеление, подсел к нему и стал поить. Когда же он откинулся от бурдюка, протянул ему краюху хлеба и мяса. Надеюсь, что в игровых условиях у него не случится заворот кишок или хотя бы зелье исцеления даст свой результат. Из угла Рыжего донеслось чавканье, я же вернулся к Никите.
— Мне нужна информация. Как обойти действие рун?
— Либо завязать тебе глаза, либо после того как посмотришь, длительное время сидеть с закрытыми глазами и пить воду.
— С закрытыми глазами я много не навоюю, особенно если найдётся профи среди противников. Сидеть же и пить водичку, в условиях тревоги — вовсе фарс.
Никита грустно закивал, зато из своего угла подал голос чавкающий Рыжий.
— Я не знаю, что такое фарс, зато знаю, как помочь. Я не буду просить меня освободить, понимаю, что это нереально, но отомстите за меня, а, хоть одного из этих мудаков прикончите от моего имени. А я уж проведу ритуал, чтобы ты смог пройти без последствий.
— Что требуется от меня?
— Просто подожди, мне надо немного набраться сил.
— Набирайтесь, как станете получше себя чувствовать, будем выбираться.
После предыдущего раза вспомнив-таки о том, что я вроде как рога и должен уметь взламывать замки, достал набор отмычек и принялся за кандалы Рыжего. Длительное отсутствие практики дало о себе знать. Мало того, что умение само по себе весьма низкого уровня, так при этом нет механического навыка, часть знаний забыта. Проковырявшись с кандалами минут пятнадцать, я таки снял одну из оков, вот только на этом мои нервы уже дали сбой, ибо аккомпанемент из хрюков, что вырывались из глоток наблюдающих дворфов, пытающихся не заржать, действовал на нервы утомительно. В конце концов плюнув на это дело, дал себе слово подтянуть этот навык и парой взмахов меча снял оковы.
Просидев в компании ребят пару часов, выслушивая их злоключения, наконец дождался сообщения от Рыжего, которого ждал уже очень долго.
— Мне стало лучше, я готов провести ритуал инициации дворфа. Не знаю, правда, что с тобой после этого будет, ты всё-таки не дворф.
— Никита тоже не совсем дворф.
— Однако в его жилах течёт часть крови дворфа. А это уже чего-то стоит и что-то значит. Так что, пробуем?
— Да будь что будет, мы во всяком случае попробуем.
— Хорошо! — Рыжий дворф встал и протянул руку. — Нож дай.
Уже понимая, что моей кровушки и тут возжелали, с некоторой апатичностью протянул один из ножей. Вот только моей крови дворфу не понадобилось, хотя совсем без неё тоже не обошлось. Он вспорол свою левую ладонь, сложил её лодочкой и стал макать в получившуюся ёмкость свои пальцы, смачивая их багровой жидкостью, после чего рисуя на моём лице руническую вязь. Кровь его была несколько иной, не как человеческая, более густая, к тому же, к привычному запаху железа был примешен запах угля, масля и чего-то ещё, что было знакомым, но столь неуловимым в букете запахов, что я никак не мог понять что-же это. Рыжий же тем временем покрыл рунами лоб, щёки, затем нарисовал по три вертикальные руны на шее и начал говорить отрывистые слова на незнакомом языке. Звучали они грозно, словно перекатывались камни по горным склонам, начинались лавины, лопались скалы. Слова завораживали и затягивали, но из погружения в них выдернула боль. Руны, что до этого момента медленно теплели, резко набрали высокую температуру, словно к лицу приложили раскалённый металл.
Сознание резко стало оставлять меня, взгляд затуманился, глаза медленно стали закрываться, намереваясь принести спасительную тьму. Вот только столь часто оставлять мир без своего внимания я не
