Игра Жнеца - Сергей Леонтьев
Хотелось нахлестать себя по щекам, но внутренняя борьба была не беспочвенна. Видели бы вы, Как выглядела эта Ла’Амия! И, судя по её поведению, эта сучка прекрасно знала, какое производит впечатление. Победа в этом раунде, безоговорочно присуждается ей. Нокаут, туше и поражение.
«Ой-ля-ля!» – прозвучало у меня в голове.
«Так, Стикс, давай только ты не начинай ещё! Ладно?».
Ответом, мне послужило «согласие» и что-то вроде «не тупи» или «не теряйся» – сваха долбанный, нашёлся.
– Ой, прекрати паясничать, кровожадина пещерная! – наконец я смог взять себя в руки.
– Зачем вы так? – она явно пыталась удержать первичное, то есть вторичное, впечатление, но поезд ушёл… уходил. Блин, должен был давно уйти!
– За шкафом! – коротко отрезал я, – Давай-ка присядем и поговорим.
Ла’Амия прикрыла глаза и под её попой… короче, под ней материализовалось вполне приличное, на вид, кресло из камешков, косточек и прочего хлама пещеры. Усевшись, она эффектно перекинула ногу на ногу и выжидающе посмотрела на меня. Сучка такая. Сперва, чуть душу не вынула, а теперь действительно её вынимает. И ведь выглядит так, что мимо не взглянешь.
Хмыкнув в ответ, полез в сумку и… уселся на свой трон. Теперь выжидающе смотрел я. Реакция оказалась мгновенная – с неё тут же слетала вся эта напускная шалавливость и с широко распахнутыми глазами… ярко-изумрудного цвета, так и манящими к себе… Так, мля, а ну, отставить! Как всё закончится, сразу пойду по бабам, а то уже на «крокодилов» тянет. В общем, она слетела со своего насеста и приблизилась к трону.
– Охренеть! Это… это Твой трон? – спросила бестия, заворожённо осматривая его.
– Нет, блин, пришёл, а он уже тут стоял! Сама же всё видишь.
Ла’Амия попыталась дотянуться черепа, что венчал спинку. При этом приблизилась настолько, что нарушила все возможные зоны комфорта, доведя ситуацию до критической!
«Какого хрена меня к ней так влечёт? Она ведь не суккуб, в конце концов!» – я действительно не мог понять этого. То ли сперматоксикоз достиг своей крайней отметки, то ли… А ещё запах! От неё шёл аромат можжевела после грозы. Он был настолько сладок, что вдыхать его хотелось вновь и вновь. «Особенно утром в кровати, когда просыпаешься…» – Да ёб твою мать!
– «Самка Тьмы, настоящая. Ты и она – Тьма», – вклинился Стикс, кидая свои пять копеек. Выбрал же слово ещё, «самка».
– «Думаешь причина именно в этом?».
– «Вы оба Тьма» – ответил Стикс так, словно пожал плечами.
– «Надеюсь, что так оно и есть, но проблемы никуда не уходят…».
Обстановку разрядил Пожиратель. Когда рука Ла’Амии приблизилась, череп резко и очень звучно клацнул челюстями. От неожиданности демонесса дёрнулась и отпрыгнула в сторону.
– Охренеть, ещё раз! Но ведь смертным такое неподвластно, – подвела итог бестия, – Так кто же ты? – спросила она, вернувшись на свой «табурет».
– Я уже сказал раз. Мне повторить? – произнёс с напущенной решимостью, хотя не уверен, что второй раз вышло бы.
– О! Нет! Прошу, не надо! – быстро ответила Ла’Амия, выставив руки вперёд, – Я тебя замечательно расслышала… Жнец. А имя у тебя есть?
– Виконт Дэ Морр.
– Ого, ты ещё и титулован? – искренне удивилась она, – Извини, просто Жнец… это ведь даже не младший Бог. Это, считай, проявление самого Бога, Его воли… А ты, человек… Хотя признаю, крайне необычный. Мне даже слышать о подобном не доводилось. Не расскажешь?
– Возможно, как-нибудь потом. Сейчас не время и не место. А что ты?
– Хорошо. Место действительно не самое удачное. А что я? Сам видишь, посадили на цепь…
* * *
Ла’Амия являлась Ужасом Тьмы – младшим Божеством или Демоном, что по факту было одним и тем же. Её предназначение – сеять страх и вселять ужас во всё живое и разумное, заставшее тьму на своём пути. Соответственно, днём она отсыпалась, а вот ночью вступала в свои права. Страхи кормили её и придавали силы. Насиженных мест у Ла’Амии не было, поэтому носило бестию по свету не хуже ветра.
Не гнушалась и умерщвлением своих жертв, что порождало ещё больший ужас перед наступлением ночи. В общем, жила по принципу рекламы стирального порошка Тайд: «Вы всё ещё не боитесь ночи? Тогда мы идём к вам!». Жизнь Ужаса была прекрасна – «работа» доставляла удовольствие и приносила соответствующие дивиденды, но до определённого дня.
Однажды она почувствовала полное отсутствие «страха» в одном из закутков и захотела разобраться, по какой причине «в казну» перестали поступать «отчисления». Обнаружив селение, решила устроить показательное выступление с моралью, несущей глубокий смысл – жить без страха не то же самое, что умирать от его отсутствия. Дождавшись ночи, Ла’Амия ворвалась в поселение во всей своей «красе» и… очнулась уже тут, в пещере на цепи.
Состояние было такое, словно бухала с портовыми забулдыгами прокисшую сивуху из куриного помёта целую неделю. Голова раскалывалась, тело не слушалось, жить не хотелось. Типичный бодун, в общем. Отлежавшись, предприняла попытку освободиться, но вопреки всему, цепь не поддавалась.
Ла’Амия впала в бешенство. Была готова рвать и метать всё живое вокруг, вот только живого поблизости не оказалось. Она даже не знала, где именно находится. Кусок «тряпки» в центре пещеры был защищён чарами, не позволяющими его уничтожить, что бесило ещё сильнее.
Единственным развлечением стало умерщвление местных Пещерных крыс, но слабые и безмозглые твари, оказались слишком вялой потехой, не способной утолить «голод». К тому же стали всё реже к ней заглядывать. Одна только мысль, что её, Ла’Амию – Демона ночи, посадили на цепь, как дворового пса охранять кур, вводило бестию в состояние неистового бешенства и гнева.
Прошло очень много времени, прежде чем начали появляться первые представители разумных рас, в надежде заполучить эту ненавистную «тряпку» на кресте. Однако, авантюристы и искатели приключений за редким исключением добирались до её обители–«конуры», поскольку гибли хрен знает от чего, ещё на подходе. Так, счёт заточения Ла’Амии перешёл на десятилетия.
– М-да, подруга, – при этих словах, она слегка встрепенулась и так взглянула в глаза, что я снова поплыл…, – Кхм, вот тебя угораздило. Дай-ка посмотреть на эту твою привязь.
Ла’Амия встала и замерла в ожидании. Чтобы хоть как-то совладать
