Не все НПС попадают-3 - Владимир Олегович Войлошников
Парни, конечно, сразу его поймали, а Змеехватс подобрал не успевшую погаснуть (и, что ещё лучше, — ничего вокруг себя зажечь) свечку и спокойно продолжил:
— Мы хотим поговорить. Трудно разговаривать, когда бежишь и прыгаешь — понимаешь?
Человечек зыркнул на него из-под кустистых бровей и как-то обмяк:
— Чего вы хотите?
Змеехватс оглянулся, выискивая — на что бы присесть? Сидя разговор всегда спокойнее выходит. Но ничего не нашёл, а пол был уж больно замусорен. Ладно, стоя — так стоя.
— Мы ищем мастера из нашего племени, — глазёнки человечка стрельнули по лицам, и Змеехватс нутром почуял: этот что-то знает! — Расскажи нам, где ты его видел?
— С чего ты взял, что я его видел?
— Вижу по глазам.
— Так там и прочитай.
— Ты маленький, но борзый, — Змеехватс вытащил из-за пояса костяной кинжал. — Может, мне удобнее будет читать, когда твои глаза будут лежать у меня на ладони?
Человечек дёрнулся, но вырваться, само собой, не смог.
— Пустите!
— Где мастер? — нож Змеехватса придвинулся ближе.
— Да что он вам сделал? Он всё равно уже умирает!
— Так что ты молчишь, чмурня бородатая! У меня для него лекарштво!
— Не врешь? — борода человечка смешно встопорщилась.
— Да ты жаколебал меня! Ешли маштер умрёт, пока мы тут штоим, я тебя лично на кушки порежу!!!
— Теперь верю, — торжественно произнёс человечек, — но вы должны мне обещать, что я смогу покинуть это негостеприимное место вместе с вами.
— Ты доштал, а!
— Обещайте, или мне лучше сдохнуть.
— Обещаю!
— Пошли!
Они прошли в самый угол подвала и спустились в чернеющую дыру по приставной лестнице и пошли каким-то бесконечным коридором.
— Его зовут То́да, — по пути сообщил человечек.
— Не гоблинское имя, — покачал головой Змеехватс.
— Может, он вовсе и не тот, кого вы ищете, — ворчливо предположил человечек. — Он всегда опасался своих. Говорил, повздорил давным-давно с каким-то кланом, и их главарь обещался его убить.
— Никогда не слышал про такое, — столь же ворчливо ответил Змеехватс.
— Ваше счастье. А только я сам видел, как Тода нашёл на столе подброшенную записку и аж с лица посинел. «Нашли. Придём.» — только и слов. Испугался он тогда, просил у хозяина вольную — тот ни в какую. Выставка! Шагоход! В первый же день показов хозяин заказов набрал на год вперёд, а то и на два. Потом поймал Тоду, когда он цепь хотел распилить, психанул и выставил на солнце…
Змеехватс выплюнул несколько непечатных слов.
— Вот и я так подумал, — согласился человечек. — Я мало что мог сделать, но когда хозяин ушёл, я прикрыл Тоду тряпкой. Ему там тоже плохо было, но хотя бы не прямые лучи. Той ночью мы договорились сбежать вместе. Я усыпил собак…
— Полезный навык.
— Обычное свойство домовых, — пожал плечами человечек, — кстати, меня зовут Джеймс, приятно познакомиться.
— А меня Змеехватс. Очень приятно, Джемс.
Домовой не стал спорить с подобной интерпретацией своего имени и выбрал из трёх открывшихся проходов самый левый.
— Так вот, я усыпил собак, да и хозяина заодно. Потом я подтащил к Тоде ящик с инструментами — на это у меня ушло около двух часов. Потому что, вы должны понимать, мистер — ящик большой, а домовые…
— Понятно.
— Затем мы ушли. Тода был страшно слаб. И солнце… Я не очень понимаю, как оно действует на гоблина…
— Оно выпарило его, — мрачно пояснил Змеехватс, — выпарило его жизненные силы.
— Страшная вещь, — покачал головой домовой. — Тода шёл, пока мог. Держался на одном упорстве. Под утро мы забрались сюда, и на следующую ночь он уже не смог подняться. Я пытался его кормить, но он… как будто продолжает таять.
— Так и бывает, — Змеехватс говорил через силу. — Если бы он просто лежал под солнцем — умер бы в тот же день. А то, что случилось… это как смертельная рана. Она точит изнутри.
— Ужас, — горестно покачал головой Джеймс, — бедный мой друг…
Коридор внезапно закончился узкой каморкой, заваленной хламом вперемешку с кусками старой штукатурки. В углу кто-то явно разгрёб место почище, расстелил кусок старого ковра, и на этой убогой постели лежал гоблин.
Состояние его было ужасно. Бледное, посеревшее тельце сморщилось, как будто ссохлось. Руки, похожие на зимние веточки тополя, лежали совершенно неподвижно. Неужели умер⁈
Змеехватс кинулся к гоблину и приставил к лицу выхваченное из кармана зеркальце. На стекле остался едва заметный запотевший след. Дышит!
— Жлаторукш⁈
Глаза гоблина невидяще приоткрылись — очень светло-голубые, выцветшие, подобно зимнему белёсому небу, глаза.
— Та-а-а… Когда-то меня так звали… — шёпот был тихим настолько, что Змеехватсу пришлось склониться почти к самым губам. Он понял, что ещё слово — и жизнь старого мастера утечёт вместе с ним куда-то туда, где любопытно бы побывать, но так чтоб не очень скоро.
Змеехватс выдернул из своего «патронташа» лечилку, отщелкнул пробку и вылил тёмно-вишнёвое содержимое в рот Златорукса.
Некоторое время ничего не происходило, и столпившиеся у входа разведчики уже начали огорчённо переглядываться. И вдруг, безо всяких переходов, пожилой гоблин резко сел на своей лежанке и уставился Змеехватсу в глаза.
— Вы кто такие?
— Тёмный властелин вернулся, — Змеехватсу показалось, что логичней будет пойти по порядку. — Он увидел твоего робота, понял, что это гоблинская работа, и решил, что ты в беде. Послал нас искать.
— Что такое робот? — несколько подозрительно уточнил Златорукс.
— Он так называет твою шагающую машину, которую чернобородый гном выдавал за свою.
— А-а! — Златорукс поджал губы. — Без сердечника она бесполезна. Хотя я мог бы попытаться…
— Тёмный властелин нашёл сердце робота, — остановил его Змеехватс, — мастера уже начали восстановительные работы.
— Так что же ты молчишь! — Златорукс подпрыгнул, словно до сих пор где-то внутри него с трудом держалась туго скрученная пружина. — Молодёжь! А вдруг они всё испортят!..
СТАРАЯ ШКОЛА
Палантир засигналил зелёными лучами, и в открывшемся окошке вызова проявилась Марина:
— Петя! Они нашли его!!!
— Кого?
— Златорукса! Это же просто прелесть что такое! Он тут явился в мастерскую, ковыляет с палочкой, всех застроил, ты бы видел.
— Радость моя, избавь его от палочки.
— Хотела, но я не успеваю его поймать, понимаешь? Носится он как электровеник.
— Скажи, приказ темнейшего. Должен же он пиетет иметь.
— Попробую.
Марина исчезла, а Петька ещё покрутил настройки палантира, нашёл, как посмотреть на мастерскую, и некоторое время любовался в разы возросшей суетой вокруг шагающего робота. Интересно, а ведь если этот мастер Лонгри набрал заказов — значит, вполне реально исполнить подобные машины в энном количестве? Непонятно, получится ли у гоблинов серия, до сих пор все образцы игрушек типа механических птиц и самодвижущихся колясок хоть чуть-чуть да отличались друг от друга.
Хотя, в конце концов, ремонтировать при случае будут те же гоблины, правильно? Так что, назовём условно: серия вариативных роботов-шагоходов «Злат-1», звучит архаично.
25. ПРОЦЕСС РАЗГОНЯЕТСЯ
КОГДА НЕ ЧИТАЕШЬ НОВОСТИ
28 июля, вторник
Мастер художественной росписи по телу, господин Ариатель, пребывал в некоторой растерянности.
— Что значит: «нет краски»?
— Так я же вам отвечаю, — терпеливо, но с пробивающейся ноткой раздражения пояснила продавщица косметической лавки, — перебои с поставками.
— Но я обошёл уже весь рынок, и ни у кого…
— И ни у кого не будет! Хоть в столицу поезжайте! Нету ни у кого. Что вы сделаете, если у нас светящиеся лишайники не приживаются? А в пещеры, сами знаете — орки вернулись.
— Нет, я не знал, — совсем уж убито ответил Ариатель, — я был очень занят…
Был очень занят закупкой оборудования (пришлось побегать по аукционам, благо выбор был огромный!), оформлением салона, рекламной компанией. Он все деньги вложил в это предприятие. Настоящие деньги, не виртуальные. Все свои небольшие сбережения. Ноги отказывались ходить, и старый мастер-татуировщик захотел перебраться в вирт, открыть здесь дело, похожее на своё старое…
Он шёл, мало понимая — куда,
