Эфирные контрабандисты (СИ) - Сухов Лео

Глава 43

В которой я общаюсь с начальником стражи Меланги, знакомлюсь с новыми работниками и заставляю их копать отсюда и до заката, а ещё мы с Рубари получаем папиры, после чего экспедиция устремляется на поиски неприятностей

Пока выселялся из гостиницы Бонги, успел вернуться Рубари. Я коротко пересказал ему всё, что приключилось. Гра Хорн ушёл проследить, чтобы неприятный гость не стал задерживаться в порту слишком долго. А Араэле и Манагор поднялись с нами в номер. Кесана девушка, как выяснилось, отослала привести к нам двух человек, которые ждали у входа в арх.

Едва поднявшись наверх, Манагор внимательно осмотрел меня и Рубари и, когда мы остались в номере вчетвером, приглашающе махнул рукой в сторону стола.

— Итак, Фант и Рубари… — скорее сказал, чем спросил он, разглядывая нас, когда все расселись. — Моё имя — Манагор, и я уже шесть десятков лет руковожу стражей на этой скале. Признаюсь честно, доводилось нам нелегально выдавать папиры, но не таким персонажам… Совсем не таким…

— Ман, ну мы же договорились! — возмутилась Араэле.

— Я хочу, Эли, чтобы и Фант, и Рубари знали, что про них слишком многое можно узнать, если возникнет такое желание! — жёстко оборвал её Манагор. — Вы двое умудрились ограбить Экори, сбежать и даже какое-то время скрываться. Удивлены?

— Нет, — ответил я так же спокойно, не дав Рубари признаться в том, что он всё же удивился. — В том, что вы легко могли нас отследить, ничего необычного нет. В моих яслях людей умеют по одной лишь походке выявлять в городах с населением в несколько миллионов человек. А тут у вас на руках были имена, знания о наших затруднениях и многое другое… Хотя справились вы, наверно, очень быстро.

— А вот ты, Фант, меня сильно удивляешь! — ничуть не смутившись, продолжил Манагор. — Едва попав на Терру, ты сразу принялся нарушать все мыслимые правила. Тебе самому не кажется, что это чересчур?

— Едва попав на Терру, я и сам стал жертвой нарушения правил, — заметил я. — Причём неоднократного. Больше половины года я прожил здесь, ничего не нарушая, и смотрел, как себя ведут местные жители. И знаете, что я заметил, Манагор?

— Что мы не слишком отличаемся от вас? — Манагор усмехнулся. — И это была твоя первая ошибка, Фант!

— В чём же мы отличаемся, Манагор? — поинтересовался я.

— Мы живём значительно дольше вас, Фант. Мы знаем значительно больше, чем вы. Мы помним дольше, а ещё у нас совсем иные правила, чем в твоих яслях!.. — ответил глава стражи.

Мне бы промолчать, но я уже не мог. Накипело, наболело — и теперь хотелось высказаться…

— Манагор, и в чём же вы углядели отличие-то? — поинтересовался я и, не дождавшись ответа, продолжил. — То, что вы дольше живёте, ещё ничего не значит. В моих яслях были времена, когда люди доживали лет до пятидесяти, а сейчас в среднем живут под семь десятков лет. Какая разница, сколько лет человеку, если он дурак, или подлец, или просто себялюбивый ханжа? Сколько лет гра Бонги? И сколько лет он является непроходимым хамом?

Манагор если и удивился тому, что я решил с ним спорить, то не подал виду.

— В моём мире говорят, что хоть мудрость приходит с возрастом, но иногда приходит только возраст. Судя по тому, что я слышал, то во времена второй терранской цивилизации вы вполне себе плотно общались с теми людьми, от которых пошли наши законы… И наши привычки эти законы нарушать…. Так вот, есть у меня подозрение, что вы гораздо больше похожи на выходцев из двадцать третьих яслей, чем сами думаете.

— Вот только выходцы их ваших яслей сами на себя не похожи в последнее время!.. — неожиданно ворчливо заметил Манагор.

— Это лишь потому, что за последние ваши полвека у нас так много всего изменилось, что вы даже представить себе не можете… — не стал спорить я. — За сто лет до моего рождения люди могли разве что такую, как у вас, скалу уничтожить, а к моменту моей смерти в родном мире — всю планету. За сто лет до моего рождения люди пользовались птицами, чтобы доставлять сообщения, а в момент моей смерти я мог позвонить своему другу на другом конце света и прислать ему пару книг, фильм…

— Я слышала про фильмы! Интересная вещь… — задумчиво сказала Араэле. — Но как вообще можно прислать этот ваш «фильм»?

— Очень долго объяснять, — признался я ей. — Но если коротко, то он пересылается как набор знаков, расшифровка которых покажет сам фильм, а не знаки…

Я реально задумался, как бы объяснить работу наших компьютеров, и понял, что никак не могу этого сделать. Я бы мог объяснить это людям из начала двадцатого века, но людям из другого мира, которые местами ещё болтались в средневековье, а местами осваивали пар…

— Я не могу даже объяснить вам нормально, а вы говорите, что знаете больше нас? — я покачал головой и вздохнул. — Манагор, вот вы можете видеть, что происходит на соседней скале?

— Нет, — с некоторым сожалением ответил глава стражи. — Но знаю, что есть и такие логосы.

— А в моих яслях люди так все новости узнают, — объяснил ему я. — Не хочу вас расстраивать, но люди из моих яслей про окружающий мир знают куда больше вас. Возможно, этот мир, двадцать третьи ясли — и не совсем настоящий мир. Зато мы его хорошо изучили. И если бы те люди, которые занимаются наукой в яслях, попали сюда — они бы не хуже изучили и этот мир. И, поверьте, незнание логосов их бы не смутило…

Повисшее молчание заставило меня продолжить, потому что мне постоянно казалось, что сейчас Манагор откроет рот и разнесёт меня в пух и прах каким-нибудь здешним бескомпромиссным утверждением, после которого спора вообще не будет.

— В моих яслях теперь тоже долго помнят. И даже дольше, чем тут. И в моих яслях правил больше, чем наберётся во всех тех землях здесь, которые освоили люди. И это только в одной стране. А стран у нас почти две сотни — и в каждой, считайте, есть и свои правила. Я немного ознакомился с вашими правилами — и ещё успел понаблюдать, как вам на них наплевать. А если бы было не наплевать, никто бы не защищал кошельки и накопители, никто бы не ставил замки на двери и решётки на окна… Может, пятьдесят местных лет назад в моих яслях и легче было избежать наказания за проступки, но даже это давно изменилось. Когда я украл имущество Экори из-под носа крадущих его мародёров, поверьте, я знал, на что шёл…

— Хорошая речь!.. Вот только меньше преступником ты из-за неё не стал, — весомо заметил Манагор.

— Если честно, то мне наплевать на то, кем меня здесь считают, — ответил я. — Если хотите, можете считать меня преступником. Мэру Экори это вообще ни разу не мешает быть мэром.

— И ты считаешь, что поступил правильно, обворовывая жителей города? — поинтересовался глава стражи.

— Сначала я хотел просто убраться со скалы, Манагор. Улететь, отдать дирижабль и продолжить жить. Грабить я никого не собирался.

— Но получилось-то иначе! — возразил глава стража.

— Иначе получилось уже после того, как я увидел, как мэр Экори присылает торговый дирижабль добить выживших, а мародёры обносят всю скалу, — жёстко ответил я. — Кстати, напомните мне, окончательное убийство у вас разве не является тяжким преступлением?

— Является, — кивнул Манагор.

— Так почему же мэр Экори до сих пор не наказан? — уточнил я.

— Правителям часто приходится принимать тяжёлые решения… — заметил Манагор, улыбаясь в седые усы.

— Отличное оправдание для массовых убийств! — кивнул я. — В моих яслях его тоже любили использовать.

— Ман, хватит! — проговорила Араэле. — Ты прекрасно знаешь, что делают люди ради собственной выгоды. Фант хотя бы хотел спасти себя и ещё двух человек…

И мне сразу захотелось погладить себя по голове.

— Да, сделать гадость ради высших целей! — Манагор, наконец, рассмеялся. — Такое оправдание и у нас часто находят для неблаговидных поступков.

Уел, гад!.. Хотя я и не мог не улыбнуться. Уел он меня красиво, почти моими же словами…