Гипоксия - Артём Кочеровский
— Почему я? — длинные руки Шланга затряслись, словно ветки на ветру.
— Потому что ты никогда ни хера не делаешь! — крикнул Тогов.
— Всегда сливаешься, как чмо, — добавил Рыжий.
— Но Преподобный сказал, что за убийство нас настигнет кара Оксила, — Шланг взял нож и посмотрел на свои измазанные кровью руки.
— Ой, бл*ть!
— Меньше слушай всякое говно!
— Убийство себе подобного — страшный грех. Оксил прогневается и отключит мой браслет.
— Твою мать, Шланг! Веришь в эти сказки?
— Это не сказки. Мне отец говорил.
— Чушь, — сказал Тогов, поправив рюкзак на плече. — Преподобный и про открытие уровней потребления говорил. Никто не может их открывать без одобрения Оксила. И что на самом деле? Перед тобой стоит настоящий грешник. Вали его! Оксил только спасибо скажет.
— Но он получил одобрение. Его же взяли в сёрчи.
— После того как он открыл первый уровень! Давай, не тупи! — Рыжий подтолкнул Шланга в спину.
Куда-то я в жизни свернул не туда. Стоял на краю галактики с кислородным браслетом на руке и дырками в боку. Истекал кровью и слушал рассуждения озлобленных подростков. Разрешает ли им Оксил меня грохнуть. Майор Солодов охренел бы. Он меня предупреждал и отговаривал. Но вряд ли представлял, куда меня занесёт на самом деле.
Ладно. Три придурка дали нужное время. Они уговаривали Шланга. Я увеличил подачу расхода кислорода. Вытащил из-за спины арбалет и засадил стрелу Рыжему в плечо. Подросток вскрикнул и сел на задницу.
Прицелился в Тогова. Тот развернулся и побежал. Рюкзак прикрывал его от колен до макушки. Не в той я сейчас форме, чтобы с расстояния в двадцать метров срезать его по ногам.
Шланга я не трогал. Увидев стрелу в плече Рыжего, он бросил нож и побежал за Тоговым. Я ломанулся следом и по пути приложил Рыжего камнем второй раз. Но не сильно. Повезло. Скользнул по касательной и оставил царапину на лбу. Сам Рыжий держал одной рукой простреленное плечо, а другую поднял над головой. Сдавался. Звериный оскал исчез. Если бы не убегающий Тогов, я бы задержался и основательно с ним поработал. Но времени не было. Всё моё добро убегало на плечах главного мудака в сторону Перевального.
Кровь хлестала из бока, текла по штанам. Я выскочил из пещеры, бросился вдогонку. Между мной и Шлангом из земли вынырнул червь. Закружился в воздухе и обдал нас каменным дождём. Молодой. Чешуя выглядела на такой затёртой, а буровые рога на голове — ещё острые. На секунду он завис в воздухе, а затем змеиным рывком бросился к Шлангу и вцепился в плечо. Послышался хруст, треск чешуек и дробильных зубов.
Червь превратил плечо Шланга в окровавленные ошмётки из одежды и плоти. Шланг кричал и бился ногами. Монстр поднял подростка в воздух, потряс и отбросил метров на пять, будто тряпичную куклу.
Страх, адреналин, холодящая тяжесть в животе. Наши браслеты понимали происходящее даже лучше, чем мы сами.
Побежали. Все вместе. Тогов оторвался метров на сто, мы со Шлангом хотели его догнать. Хотя червь думал иначе и решил не отпускать свою раненую игрушку.
Рыжий убежал вперёд. Его рана в плече оказалась не такой серьёзной. Одно время я держался, но силы заканчивались. Я потерял много крови. Да, браслет накачивал кислород. Но не помогало.
Червь играл со Шлангом. Рыл вокруг него преграды, подбрасывал, бился рогами. От ударов подростка бросало по земле. Он кричал, пока были силы. Потом проливал кровь и раз за разом поднимался, будто неваляшка. Червь обсыпал его волнами песка, рвал одежду и кожу, зажимая каменными чешуйками. Вытягивался над землёй и цеплял языком.
Рыжий с Тоговым убежали. Я видел лишь два силуэта в лучах восходящего О́но. Один мелкий и горбатый, а второй — большой и прямоугольный на тонких ножках. Козёл с моим рюкзаком. Силы закончились. Кровь просачивалась через пальцы, и я проклинал себя, что не припас бинт и лейкопластырь. Добрёл до ближайшей пугалки. Сел в круг, очерченный вибрирующей подземной волной. Развернулся и наблюдал за кормлением молодого червячка.
Шлаг был ранен. Одежда болталась лохмотьями, будто на него напала стая разъярённых кабелей, которые не поделили сучку. Песок налип на раны. Мумия на заплетающихся ногах шла к Перевальному. Шлангу уже никто не мог помочь. Или…
«Тепер я такое же животное, как и все вы…».
— Вашу мать!
Я вскочил на ноги, прижал рану рукой. Из последних сил пробежал ещё сорок метров, пока червь рисовал смертельные волны на песке перед Шлангом. Нажал комбинацию кнопок, зажал боковые. Дисплей мигнул красным. Один, два… Открылся боковой клапан и бирюзовая струя выстрела в воздух порошковой тучкой.
Червь вынырнул из земли, чтобы подцепить Шланга языком. Выгнулся дугой до хруста чешуи и рванул к тучке. Я успел отбежать метров на пятнадцать. Червь вытянулся, стал водить по воздуху языком. Тысячи пупырок раскрылись отвратительными порами и засасывали порошок.
Всё это время арбалет висел привязанным у меня за спиной. Со сложеными дугами он был не больше, чем дубинка. Поэтому три придурка его и не заметили. Или заметили, но не обратили внимания. Не удивительно. Когда ты раздобыл пятидесятилитровый рюкзак добра, всё остальное тебя волнует мало.
Откинув край куртки, я достал арбалет и выпустил две оставшиеся стрелы. Первая попала в бронированный лоб и отлетела, словно спичка, брошенная в каменную плиту. Вторая попала в цель. Вонзилась прямо в раскрытую пасть. Червь упал на спину. Вилял из стороны в сторону и бился мордой о землю. Маслянистая кровь летела изо рта и впитывалась в песок.
Прижимая рану локтем, я кое-как перезарядил арбалет. Синхронизации браслета подкинула сил. Много. Я обежал извивающегося змея по кругу и поднял Шланга. Закинул его руку себе на плечо и потащил к пугалке. Очень скоро мы оказались в безопасной зоне.
Червь забурился в землю, потом снова вынырнул. Из открытой пасти торчала стрела. Он пытался от неё избавиться. Оплетал языком, бился о землю, вздымался к солнцу. И пока я шёл к нему на расстояние выстрела, он напомнил мне брошенный на землю шланг, из которого под напором била вода. Такой же гибкий, непредсказуемый и неуправляемый.
Приливы сил от синхронизаций сошли на нет. Я почувствовал усталость. Бок и вся левая штанина насквозь пропитались кровью. Браслет вибрировал и сыпал предупреждениями о критической потере крови. Я замер и прицелился. Секунду… Дождусь, когда тварь повернётся ко мне раскрытой пастью, и тогда…
— Ну всё-всё, завязывай!
Кто-то вырвал у меня из рук браслет. В ушах гудело, сердце сотрясало рёбра. Я взял червя на мушку,
