Лорд Системы 15 - Саша Токсик
Куда интереснее выглядит доклад от Кольки…
— Ты только подумай, — говорю я, — У нашего Лорда-Наместника Сладкой Жизни едва ли до драки в мэрии не дошло.
— Это как это? — моргает Хрюша и пересаживается ко мне, чтобы прочесть листок от парня.
— Да вот сама посмотри!
Колька после первых своих неудач на поприще правителя целым полисом уже вовсю заматерел и стал непререкаемым авторитетом для южных земель Спарты.
Сладкая Жизнь и форпост в Бухте Уилсона находятся под его личным постоянным контролем.
Так вот… когда Колька увёл всех жителей полиса в Бухту Уилсона, игроки особенно полюбили климат нашего спартанского курорта.
Да так, что некоторые и вовсе перебрались в Бухту после того, как война с Альянсом подошла к концу. Но это ещё ладно.
Когда же ударили холода, Сладкая Жизнь и Бухта Уилсона выиграли в географической лотерее.
Пока в Спарте, Вратах, Солнечном Берегу и других поселениях кругом наступает холод и сырость, на юге у нас… всё тихо и спокойно.
Поля у Сладкой Жизни всё ещё приносят урожай, а в Бухте Уилсона так и вовсе кажется, что ничего почти и не изменилось. Как была Бухта курортом, так им и осталась.
Из-за чего на юге зародилась целая волна ярых желающих выкорчевать все пальмы в Бухте, убрать всё ненужное, включая курортный комплекс, и начать засеивать новые поля.
Прямо там.
Мол, а что делать в Сладкой Жизни? Вот ударят морозы, и всё! Пчёлы уйдут в спячку, на полях никто работать не будет. И что тогда делать?
Переезжать в Бухту Уилсона и копать дальше! Вот что!
Конечно, пыл подобных игроков Кольке приходится потушить, что не прибавляет радости среди местных.
Но тут я полностью на стороне Лорда-Наместника. Нечего нам целую долину вырубать и засаживать картошкой. Особенно беря во внимание, что места там и так сильно не прибавится, а вот курорт уничтожит — это уж наверняка.
Хотя на самый крайний случай этот вариант со счетов сбрасывать не стоит. Вдруг зима будет куда дольше наших ожиданий. Ведь далеко не факт, что в мире Системы она будет все те же три месяца.
— Они — дураки, или мне показалось? — морщится Хрюша, дочитав отчет. — И ведь надо додуматься только! Вырубить пальмы, привезти замёрзшую почву… и давайте сажать картошку как ни в чём не бывало! Отличная идея, в самом деле!
Пока же я продолжаю разгребать бумаги, в дверь кабинет раздаётся настойчивый стук.
— Войдите.
Порог переступает Малой. Взлохмаченный, глаза сощурены.
— Что случилось, Малой?
— Там в Солнечный Берег делегация прибыла, — отвечает он, — из Константинополя.
Та-а-ак, а эти ещё на кой-чёрт явились?
* * *
Отношения с островным союзом у нас складываются не сказать чтобы уж тёплые.
Тут влияет и то, что я являюсь новым Конунгом Винланда, с которыми у островитян и так всё сложно, и то, что мы уже успели пролить кровь с каждой из сторон.
Так и то, что с наступлением осени Константинополь всё продолжает повышать цены на свою провизию.
Когда всё это началось?
А прямо с окончания войны с Альянсом. Стоило только первым холодам ударить, а островитянам прознать из сообщений Системы, что вскоре на весь регион обрушится зима, как еда, которую поставляли в те же Афины, стала дороже с каждым рейсом.
И ведь поделать с этим ничего нельзя. Не начинать же из-за этого новую войну с островным союзом? Особенно когда мы сами ещё не отошли от той, что была с Альянсом.
Осень и смена сезонов Константинополь толком и не затронули, насколько мне известно. Викинги рассказывали о том, что с южной стороны островов проходит тёплое течение, что и сглаживает смену сезонов.
Сущие тропики, короче, у островитян. Они этим и пользуются, задирая цены на еду и надеясь содрать с нас с три шкуры.
Впрочем, ситуация более-менее стабилизируется после охоты на гигантских нарвалов. Теперь Союз может пережить зиму и без продуктов Константинополя без особых потерь.
Но отношения уже успевают охладеть. Так что ни мы, ни островитяне друг к другу не лезли. Ровно до недавнего времени.
Ко всеобщей неожиданности в Спарту прибывает официальная делегация из Константинополя.
Не просто так, а ради… переговоров? Вот чего не ждал, так чего не ждал!
Встреча проходит прямо на берегу бухты. На пляже ставят десятки шатров, в которые набиваются люди, что из Константинополя, что из Спарты.
Вот я вхожу внутрь центрального шатра. Третий следует за мной неслышной тенью. Пламя пляшет в жаровнях на отдалении. В центре же шатра стоит складной походный стол, за которым восседает широкоплечий и мускулистый здоровяк.
При моём появлении он поднимается.
— Лорд Спарты, полагаю? — басом произносит он.
— Он самый, — киваю я.
— Адмирал Саан из торгового клана Салла, — представляется тот, и мы садимся на стулья.
Я внимательнее осматриваю своего визави. Узкая бородка, густые чёрные бакенбарды, синяя бандана, прикрывающая объёмную залысыну и тёмный загар.
Впечатление мужчина производит крепкого и опытного моряка. Что неудивительно, учитывая, где находится островной союз.
— Саан Салла, — беру я слово, — Мне интересно, что привело вас в наши воды. До недавнего времени… скажем так, я полагал, ваша братия не питает к нам любви.
— Ничто не вечно под солнцем, Лорд Шурик, — отвечает прямо Саан. — Так и политика торговых кланов следует туда, где звучит звон Е-баллов.
— Не самый надёжный ориентир, скажу я вам, — признаюсь я.
Саан просто пожимает плечами.
— Целые государства на Земле столетиями следовали этому принципу. И достигли на этом поприще немалого успеха. Так чем мы хуже? — смеётся он. — Позвольте, вручить вам подарок от торговых кланов Константинополя.
С этими словами Саан кивает одному из загорелых воинов, и тот осторожно протягивает тому деревянную коробку.
Третий, что сопровождал меня, по моей команде берёт её и осторожно раскрывает.
Внутри обнаруживается сабля в ножнах с позолотой.
Я тут же проверяю статистику оружия.
Имя: Сабля Солнца
Уровень: легендарный
Описание: Опасное и мощное оружие в умелых руках. Выковано под палящим солнцем, заточено кровью и отполировано камнем. Создано, чтобы отнимать чужие жизни!
+ 20 к Ловкость
+ 10 к Мудрость
— 6 к Выносливость
Хм, очень и очень опасный артефакт. Который одним своим существованием едва ли не прибавляет характеристик равнозначных пяти уровням.
— Грозное оружие, — произношу я.
— И это лишь жест нашего восхищения вами,
