Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 6 - Семён Афанасьев
— Прокомментируйте? — Мацуи, не разводя лишних формальностей, вопросительно смотрит на Садатоши.
— А можно, вначале я? — светловолосый старшеклассник поднимает руку со своего места. — На правах упомянутого участника дискуссии?
— Пожалуйста, соблюдайте регламент, — цедит судья холодно. — Хорошо, в виде исключения, скажите первым.
— Ваша честь, а этот суд — он именем Японии? Или именем идеи регионального сотрудничества? — Асада-младший выглядит безмятежным и туповатым.
— А вы это сейчас к чему? — председатель заседания, по всей видимости, решает следовать неформальной стилистике либо действительно очень удивлён неожиданным вопросом.
— Почему они дублируют функцию департамента по борьбе с нейро-контрафактом? — светловолосый без затей тычет пальцем в сторону представителей восьмого бюро. — Я абсолютно случайно знаю комиссара Ватанабэ лично, читал закон о нейро-контрафакте. Там нет ни слова о юрисдикции отдела по борьбе с терроризмом в теме! Более того, как насчёт лицензирования?
— Что там с лицензированием? — подаёт голос Садатоши.
— Вы в курсе, что лицензии на нейро-продукты — в том числе на них — выдаются отделом комиссара Ватанабэ? — Асада поворачивается в сторону старшего инспектора. — Пример из жизни: присутствующая здесь восьмёрка категорически не имеет ни прав, ни полномочий, ни законодательной базы даже для такого простенького действия, как поставить на учёт конкретно мой концентратор! — старшеклассник хлопает себя по животу. — Так почему они вцепились в этот кейс?
— Почему? — Садатоши будто подыгрывает школьнику.
— А я вам скажу, почему. Потому что мы сейчас в Японии, на собственной территории, имеем специальную операцию Китая, которая ставит целью обкатку интересных механизмов.
— Каких?
— Частичный перехват муниципальной власти на местах, согласно закону о самоуправлении, в пользу различных организаций Китая. Кстати: обычно, если пробный шар удаётся, бизнес масштабируют.
Взгляды многих из присутствующих недоуменно скрещиваются на судье.
Последний не говорит ни слова, не призывает никого к порядку и вроде бы с любопытством наблюдает за развернувшейся дискуссией.
— Каким образом? — Садатоши вроде бы излучает неподдельное любопытство.
— Ну если у вас есть методика подчинения конкретного муниципалитета, то следующая на очереди — префектура. А затем логично говорить и о парламенте, или кабинете министров.
* * *
Там же, через некоторое время.
— … Я специально не перебивал вас, чтобы средства массовой информации не обвинили меня потом в предвзятости! — судья неприязненно смотрит сразу на две съёмочные группы, одетые в жилеты с надписью НИХОН ДЕЙЛИ. — Но я очень попрошу…
Асада-младший накрывает собственный рот двумя ладонями и ожесточенно кивает головой.
— Прошу вас, продолжайте строго по теме заседания! — Мацуи тяжело откидывается на спинку кресла.
— Тогда вопрос коллеге, для уточнения: инспектор Оно, а что вы сейчас понимаете под "стороной ответчика"? — старший инспектор Садатоши после слов судьи выглядит угрюмо.
— Мы склонны трактовать наличие запрещённых расширений у Коюмэ, как часть общей практики Джи-ти-груп. Незаконной практики, прошу заметить. — Представитель восьмого бюро говорит четко и уверенно. — Под стороной ответчика мы склонны подразумевать всю Джи-ти. Соответствующие материалы нами уже отправлены.
— Они требуют очень серьезной оценки, не в рамках данного процесса и не в течение часа, — подаёт голос представитель прокуратуры.
— Я услышал вас, инспектор Оно, — кажется, Садатоши чем-то удовлетворён. — Отвечаю на ваш вопрос, он же обвинение. Да, я, разумеется, знаком лично и с Масахиро Асадой, и с его отцом, занимающим определённое место в упомянутой структуре. В том числе, знаком за рамками этого заседания.
— Каковы были обстоятельства вашего знакомства? — устало отзывается судья.
— Отвечаю по памяти, но при необходимости могу свериться и с реестром. Первое. Профилактика его правонарушений, в рамках своих прямых должностных обязанностей. Он не единожды бывал в моём рабочем кабинете, где я проводил разъяснительную работу с ним, в частности. О чём имеются абсолютно все надлежащие записи, во всех служебных регистрах. Включая журнал посетителей нашего этажа в здании. Я общаюсь со многими детьми подобных семей.
— Это всё? — теперь Мацуи выглядит заинтересованным.
— По роду работы, я ОБЯЗАН знать всё руководство Джи-ти-груп, как минимум заочно. Не в оследнюю очередь — ради всё той же профилактики.
— Почему?
— Джи-ти-груп, компания отца упомянутого Масахиро Асады — моя прямая зона ответственности.
— Какой зоны ответственности?
— Определённой рамками служебных обязанностей и распределением линий внутри нашего подразделения.
— Что-то ещё?
— Организованный департаментом полиции семинар, проведённый Масахиро Асадой. Я в нём участвовал, а сам Асада имеет за него личную благодарность директора департамента. Кроме прочего, мы пересекались и в рамках этого мероприятия. Плюс, на виртуальной страничке Масахиро — благодарности от более чем двух десятков сотрудников различных подразделений. И моя тоже.
— Фигасе! Не знал! Оказывается, вы даже мою виртуальную страничку создали! — раздаётся со стороны подростка, на котором сейчас скрещиваются взгляды всех присутствующих в зале.
— Таким образом, знакомство со структурой Джи-ти-груп подтверждаю, — флегматично итожит старший инспектор. — Отрицаю незаконность этой связи, поскольку профилактика правонарушений — ключевая идеология девятого бюро…
— Господа, я вынужден прервать заседание, — судья, получивший только что от секретаря какой-то документ, останавливает движением руки говорящего. — Вот подтверждённый на сервере электронного правительства отвод от департамента по борьбе с нейро-контрафактом. Суть, персонально для тех участников заседания, которые не являются гражданами Японии: дело открыто с нарушением подведомственности.
* * *
Телефонный разговор двух неустановленных абонентов.
— Прошу прощения, что говорю по телефону. Если буду ехать к вам, это займёт время; а я хотел проинформировать вас сразу.
— Не трудитесь. Я смотрел трансляцию на канале ЭнДи: только что всё завершилось.
— Мне крайне неловко. Я не могу сейчас подробно, но хочу вас заверить: мы исчерпали далеко не все свои ресурсы.
— Я это слышал уже. При вашем личном визите несколько часов назад.
— Мне нечего добавить к сказанному. Разве что это: я не хочу упоминать вслух всего, чтобы не ставить вас в неловкое положение. Вы в ближайшие часы узнаете об изменении ситуации. Пожалуйста, продолжайте следить за эфиром. Думаю, это не останется без освещения.
Говорящий с китайским акцентом абонент отключается.
* * *
Мивако орала навзрыд, не замечая ни попыток охранников её успокоить (чтоб опросить по горячим следам), ни рук незнакомых женщин, старающихся за ней поухаживать.
Они с Ватару пошли в один из многочисленных моллов. Милое семейное мероприятие, в результате которого они обзавелись целой дюжиной бумажных пакетов
