"Выход" - Александр Александрович Яйков
Глава 31
Я плохо запомнил что было дальше. Точно знаю что много сражался, бил и убивал. Долго охотился на разбежавшихся тварей, топтал коконы в других частях деревни, где тоже вылезли черви. Уничтожал жнецов десятками и получал редкие ранги, совсем не обращая внимания на появляющиеся сообщения системы и мелькающие там цифры. В какой-то момент мне стало немного легче махать топором, но я и это изменение пропустил мимо затуманенного горем и яростью сознания. Не хотел ни о чем думать и просто рубил, рубил и рубил, изничтожая все что мог нагнать и достать. А в то что не мог нагнать просто кидал топор, давая себе возможность растоптать очередную прыткую тварь.
Лишь к полудню, когда летнее солнце начало припекать, сковывая мое тело плотной коркой засохшей крови, я наконец-то пришел в себя и завершив свою безумную охоту, направился в сторону деревенских ворот, неподалеку от которых и началась эта безумная бойня. Мирина в самом начале, уже привычно для себя заскочила к кому-то в дом, прячась от тварей, поэтому о ней почему-то не беспокоился. Куда сильнее боялся за отца и очень надеялся на то, что он тоже последовал примеру своей юркой дочери и не стал изображать из себя героя.
Но прежде чем удалось узнать судьбу своей семьи, мне пришлось поплутать по деревне, выискивая давно потерянный обратный путь. Все люди попрятались по своим домам, в надежде на то, что твари их там не достанут, поэтому уточнить как пройти к воротам было попросту не у кого. Ну а шастающим по улицам чудовищам я задавал лишь один вопрос «Зачем вы сюда пришли?!», да и то мысленно и уже после того как мой затупившийся топор крушил их головы, отправляя в их монстрячую бездну небытия. Лишь сильно за полдень, когда натолкнулся на местного охотника, наконец-то понял куда мне нужно идти в этой огромной деревне… А потом, припомнив Амакеша и вспыхнув недолгим пламенем ненависти, одним ударом отрубил лучнику обе ноги и оставил посреди улицы истекать кровью, крича от ужасной боли. И только после этого пошел в указанную мужиком сторону, не испытывая ни капли сожаления о содеянном.
Ну а когда я наконец-то узнал улицу по которой гончая волокла Олию и, свернув за угол, вышел туда где случилось недавняя бойня… невольно замедлил шаг, завидев сидящую прямо на дороге и плачущую Мирину. Сестренка видимо уже устала реветь и молча роняла слезы на что-то лежащее у нее на коленях. Она крепко прижимала «это» к себе, обняв обоими руками, поэтому было не видно что там у нее, но, судя по небольшой луже крови в которой девушка сидела… я догадался что она держит и все сильнее замедлял свой шаг, боясь увидеть и подтвердить свое ужасное предположение.
Увы, но улица была не бесконечной, поэтому уже вскоре мне стала отчетливо видна голова папани, тело которого наверное тоже успела утащить гончая. Увидеть и вновь погрузиться в холодную воду отчаяния. Нет, слез уже тоже не было. Я просто сел на залитую липкой кровью брусчатку и молча обнял так и не заметившую меня сестренку. Она даже не дернулась в испуге, кажется смирившись с близостью смерти и покорно соглашаясь отдать свою жизнь любой пробегающей мимо твари. И лишь через долгую сотню ударов сердца, осознав что еще жива, несколько раз моргнула и наконец-то признала в перепачканном алым монстре своего брата. Очень аккуратно отложив в сторону голову, малышка обняла меня в ответ и вновь замерла, так ничего и не сказав. И только через долгое время молчания, видимо наконец-то припомнив о еще одном человеке из нашей небольшой семьи, без малейшей надежды и интереса уточнила у меня.
— Олия? — вонзился в мое сердце очень короткий клинок простого вопроса и я даже не смог ничего сразу ответить. Покряхтел, словно старик, от режущей разум боли и лишь после этого выдавил такое же короткое и острое «Мертва». Мирина тоже поначалу ничего не ответила, терпя и не выдерживая нового удара горя. Кажется она очень хотела заплакать, но просто не смогла, не найдя в себе ни сил ни слез, и вместо этого прошептала на ухо тихое-тихое «понятно». После чего мы снова замерли, вместе переживая общее огромное горе и не желая даже шевелиться. Просто сидели на дороге и ждали конца этого проклятого создателями мира.
Который, неожиданно, все же настал.
— ЛИАР! ВСТАВАЙ ПОЛУДУРОК! — доносился до меня знакомый голос. У меня не было никакого желания на него реагировать. Только вот Амихаш был как всегда нагл и очень настойчив. Он легко разорвал наши объятия и вздернул меня на ноги, а после этого прокричал прямо в лицо –ПРИДИ В СЕБЯ!!! ВЫЛЕЗЛО ЕЩЕ НЕСКОЛЬКО ЧЕРВЕЙ!!! БЕРИ ТОПОР И СРАЖАЙСЯ!!! РАДИ СЕСТРЫ!!!
— Медленно вырываясь из ледяного омута горя, я даже несколько раз кивнул. Затем пошатнулся, чувствуя слабость в отсиженных ногах, но потом все же взял себя в руки. Видя как старшина воинов несет сестренку в сторону дома, наклонился, чтобы подобрать свое… теперь уже оружие, а не инструмент. А в следующий миг замер на месте, когда прямо перед лицом появилась большая и очень четко видимая надпись… Очередное послание создателей, от которого точно не стоило ждать ничего хорошего.
[ВЫХОД] [для выхода нужно просто нажать]
Послание творцов обескураживало и оставляло очень много вопросов. Куда выйти? Зачем выйти? Кому выйти? И где эта проклятая дверь в которую можно выйти. Я метался взглядом по сторонам, пытаясь высмотреть хоть какие-то пояснения к этой большой надписи, с почему-то выведенными красным цветом буквами. Я совершенно не понимал что происходит и крутил головой, глядя на других остановившихся людей. Я растерянно чесал свою перепачканную кровью грязную бороду, пытаясь осознать, что мне делать и твердо осознавая что делать «не» нужно. Ну а когда во мне наконец-то окрепло это решение… понял что думал совсем не о том и бросился в дом в который недавно зашел Амихаш с Мириной на руках.
В несколько стремительных прыжков добежал до нужного дома, заскочил в приоткрытую дверь, пересек коридор… и чувствуя как
