Набирая силу - Каменистый Артем

Как человек, заинтересованный в тишине и спокойствии на Черноводке, я не могу сейчас сидеть сложа руки. Сделаю то, что в моих силах, но чрезмерно рисковать не стану. Чуть что не так, извини, Гурро, но мы помчимся отсюда без оглядки.

Пока мы готовились, погода решила преподнести очередной сюрприз. Вначале стало сверкать далеко на востоке, потом задул ветер, и вот уже грозовые тучи клубятся почти над головой, а гром гремит в опасной близости. Если накроет сейчас, пока мы наверху, спуститься не сможем. Это и при свете дня не самое простое деяние, а ночью все усложняется в разы. Если к темноте добавится сильный ливень, нас попросту смоет со склона. Надо хотя бы самый опасный участок проскочить до того, как начнется действительно неприятное.

Гроза застала нас на середине спуска. Только-только успели перебраться через последний скальный порог. Дальше можно не заниматься альпинизмом, а просто пробраться по склону наискосок, над выходами трех неработающих штолен. И там, достигнув старого, поросшего травой и кустами отвала, развернуться и по его краю пройти к арке, под которой болтается клетка с Мелконогом.

План был хорош, но погода внесла в него неприятные коррективы. Наискосок по склону мы пробирались недолго. Ливень врезал такой, что дальше собственного носа видеть перестали. Даже навык «ночное зрение», специально выученный в ходе подготовки к освобождению Мелконога, не помогал. Если до начала грозы он позволял, пусть и смутно да без красок, различать ближайшее окружение, сейчас что-то подсказывало, что я зря вложил в него остатки самых ходовых трофеев. Ориентироваться нам приходилось исключительно на «показания» вестибулярных аппаратов. Благо уклон здесь относительно выдержанный, его угол можно использовать как надежный ориентир.

Но этот же угол сыграл с нами плохую шутку. Именно по склону хлынули потоки воды, собираемые со всей площади горы. В какой-то момент мы оказались чуть ли не в бушующей реке. Скалистая почва не расползалась, но стала скользкой, и нас неудержимо потащило вниз. Хвататься здесь не за что, даже трава не росла, поэтому все, что мы смогли, — это немного побарахтаться. Ну а после, падая с высоты арки заброшенной штольни, попытались сгруппироваться и не сильно орать.

Хотя, по-моему, при такой погоде можно без опаски устроить концерт духового оркестра. Все равно никто ничего не услышит.

С падением нам повезло, шлепнулись мы не на камни, а в глубокую выемку, заполненную водой. Ничего не сломали и даже не вымокли.

Потому что вымокнуть до этого успели.

До последней нитки.

Не сговариваясь, юркнули под козырек штольни. Здесь было сухо и даже не так шумно, как под открытым небом. Прямо какая-то магия подземелья, не иначе.

— Гед, мы ничего не сможем сделать в такую погоду, — чуть не захныкал Бяка. — Надо уходить. Надо быстрее уходить. Пока не поздно.

— Тебе не нравится погода?

— А кому такая погода понравится? Только лягушкам.

— Значит, диким она тоже не нравится, они сидят по избам, и мы почти ничем не рискуем, — разумно заметил я. — Надо быстрее вытащить Гурро и свалить отсюда, пока греметь не перестало.

На этих словах из недр штольни послышался тяжелый звук, напоминающий горестный вздох огромного существа. И где-то в совсем уж дальних глубинах что-то тонко запищало, будто пытаясь имитировать смех совершенно неподходящими звуками.

Я и сам не понял, как очутился снаружи, под дождем. И Бяка стоял со мной рядом. Упырь сжимал топорик на изготовку и с ужасом таращился в сторону штольни, которая проявлялась во мраке лишь при вспышках молний.

Это что за звуки? Ответа у меня не было. Как и желания возвращаться под своды подземелья, чтобы выяснить, что же за чертовщина там происходит.

Пусть она там и дальше происходит, а мы отсюда пойдем.

Дело не ждет.

Клетку мы сразу найти не смогли. Ливень вроде как начал потихоньку стихать, но видимость оставалась отвратительной. Пока не споткнулись о деревянные рельсы, крутились без толку на дне котловины. Даже с найденным ориентиром вышли к арке не сразу. Тоже пришлось порыскать по сторонам, пока чуть лбы не расшибли о клетку, внезапно показавшуюся перед нами.

Я шлепнул по толстому брусу ладонью и негромко крикнул:

— Господин Гурро, вы здесь?

Клетка качнулась, и тут же услужливо сверкнула молния, на миг осветив часть лица и глаз, нехорошо уставившийся на меня.

А затем подзабытым голосом проворчали:

— А где я, по-твоему, должен быть? И зачем кричишь? Первый раз вижу крикливого рыболова. Рыба тишину любит, это все знают. Я ведь не глухой, уши эти родичи ишаков отрезать мне не догадались.

Поразившись тому, что узник ничуть не удивился нашему появлению и с ходу меня опознал, несмотря на мрак, ливневые струи и зачерненное лицо, я снизил тон и торопливо протараторил:

— Мы пришли вас освободить. Подождите немного, сейчас разберемся с дверцей.

— Нечего с ней разбираться, — буркнул Мелконог. — Ключ нужен. А ключ у толстяка-кузнеца.

Сильно сомневаясь, что кузнец предоставит нам ключ тихо и без насилия, я предложил альтернативу:

— У нас есть топорики. Можно попробовать разломать клетку.

— Топорики у вас, может, и есть, а вот ума у тебя нет вообще. Это железное дерево да стальные скрепы. Даже с хорошим топором день-деньской рубить придется. Но если оставите мне один топорик, попробую кого-нибудь угостить по башке, когда откроют дверцу.

— Нет, я лучше посмотрю замок.

— А что на него смотреть? Иль ты замков никогда не видал?

Не ответив, я обернулся к Бяке:

— Помоги мне. Пригнись вот здесь, а я на тебя встану. Замок неудобный.

Замок выглядел так, как должна выглядеть мечта начинающего взломщика. То есть огромный, с зияющей скважиной под увесистый ключ, которым, если возникнет нужда, можно отмахаться от стаи крысоволков. В фактории я такие видел и еще там отметил примитивизм механизмов. Закрывают они надежно, но не требуются великие познания, чтобы справиться с ними подручными средствами.

Спасибо, что подручные средства не пришлось искать. Как выяснилось, узкие клинки метательных ножей прекрасно подходят на роль отмычек, если речь идет о столь грубом изделии.

Но с ходу замок не поддался. Я быстро понял, что и как следует делать, но заменитель отмычки на то и заменитель, со своим делом справлялся не столь хорошо, как полноценный инструмент. Да и то, что работать приходилось на ощупь, не добавляло удобств.

С другой стороны при вспышке молнии сверкнул отблеск от глаза Мелконога:

— Парень, ты чего там копаешься? Ты что, вор?

— Почему вор? Я ничего ни у кого никогда не воровал.

— Ну а сейчас чем занимаешься?

— Как это чем? Я вас освобождаю. Это не воровство.

— Вот же болван. Я о замке. Ты взломщик. Значит, вор.

На такой наезд следовало отвечать коротко и жестко. И я не стал с этим делом затягивать.

— Во-первых, я не взломщик. Я просто человек, немного разбирающийся в механике. Можете спросить у кузнеца в фактории, он делал для моих снастей катушки по моим чертежам. А во-вторых, если будете грубить, мы просто пойдем дальше. А вам, может быть, оставим один топорик и пожелаем удачи.

— Открывай давай, хватит уже болтать. Без меня вам, обормотам, и трех шагов по лесу не сделать. Не знаю, откуда вы такие красивые здесь взялись, зато точно знаю, что вы понятия не имеете, во что вляпались. А я вот понимаю. Давай-давай, шевелись.

На этих словах замок наконец сдался. Откинув его дужку, я едва успел отскочить от стремительно распахнувшейся двери.

Получен личный знак навыка «начинающий взломщик».

Ух ты. Даже подзаработать получилось.

Но, получается, Мелконог в чем-то прав, когда говорил о воровстве. ПОРЯДОК дал мне не знак механика, а знак взломщика. То есть однозначно связал мое деяние с криминалом.

Он вывалился из клетки и плюхнулся в лужу на колени. Потряс головой, медленно поднялся, крутанул корпусом в одну сторону, затем в другую. Замолотил руками перед собой, будто работая гигантскими ножницами, и пояснил странности своего поведения: