Чужеродная Аллегория - Леон
Обычные-же коллеги, придерживались более традиционных способов: они всеми силами пытались синхронизировать своё камлание. Любой лишний звук, любое постороннее движение, каралось усложнением дальнейшего процесса. Духи не любят когда к ним взывают неправильно – неуважительно. Каждому духу нужны свои слова, своё подношение. Задача шамана – почувствовать правильную последовательность. Моментально понять кто откликнулся на зов, и пользуясь одной лишь интуицией, достойно поблагодарить.
Духам важны детали, и не имеют значение обстоятельства. Тьма-же откликается лишь на искренность, когда она действительно тебе нужна, и неважно как именно ты будешь её звать.
Впрочем, в бою цель оправдывает средства. А учитывая дракона в противниках, цель была одна единственная – выжить. Потому-то шаманы, и тёмные и приверженцы традиций, работали сообща, уже не обращая внимания на различия.
Накинувшиеся на дракона духи заставили его сбиться с ритма и недоумённо рыкнуть. Духи эти относились к той-же стихии что и сам ящер: духи молний. Покров гиганта не только ничем им не вредил, но даже наоборот: напитывал и делал сильнее. Выпивающие его силу духи, уже не требовали платы от шаманов, позволяя тем вызывать всё новых и новых созданий.
Раздражённо выпустив из ноздрей дым, дракон вперился взглядом в круг шаманов. Мерзко ухмыльнувшись, он выпустил в небо столь мощный поток маны, что даже родных стихи духов разбросало в стороны. И возвращаться те не спешили: попросту пресытившись дармовой энергией, они уже не видели смысла продолжать сражение, принявшись уходить туда откуда их призвали.
В небе над шаманами образовалась воронка, откуда, словно дым из щелей горящего дома, стала просачиваться грозовая туча. Пока что коротенькие молнии шныряли только по её поверхности, но были готовы сорваться вниз в любой момент… который так и не наступил: тёмные шаманы не зевали.
Разом, без какого либо внешнего сигнала они завершили своё пение, и в то-же мгновение во все стороны от Тёмных шаманов разошлась едва заметная волна силы. Поначалу результат даже не был заметен, но стоило волне коснуться породившей тучку воронки, как та принялась стремительно замедляться. Лишь несколько секунд понадобилось ей чтобы полностью остановиться, а после… воронка начала крутиться в обратном направлении.
И вскоре из неё, куда более быстро чем драконова туча, вылетело ещё одно облако: облако Тьмы. Меньше по размеру изначально, оно немедленно принялось поглощать тучу, и расти. Дракон не стерпел такого оскорбления, и попытался спасти своё заклятье… но воспользовавшиеся моментом воины, дружно набросились на него, отвлекая и мешая сосредоточиться. Благодаря способностям Рор’Шаха орки уже не боялись смерти. Ценой многих десятков жизней, они смогли выгадать пару мгновений, необходимых для полного поглощения злостной магии.
Но на этом ничего не закончилось: поглотив чужую силу, Тьма, замерев на мгновение распалось на тысячи теней, что оглушающе-беззвучно воя, хаотичной толпой налетели на ящера принявшись кромсать его чешую. Естественно, их лишённые полной материальности лапы не могли пробить её по-настоящему. Вот только тени атаковали не чешуйки: тени атаковали их свойства. Они стирали из реальности сам факт прочности и регенерации металла.
Конечно, даже такого количества теней не хватит для серьёзной разницы: но и так воинам будет чуть полегче.
Оскорблённый дракон попытался остановить теней, на этот раз выбрав свой целью тёмных шаманов: не тратя времени на составление сложных заклятий, он атаковал чистой энергией. Изо-рта ящера устремился даже не разряд, а настоящий поток молнии… чтобы бесполезно разбиться о стену духов этой-же стихии. Обычные шаманы вернули долг, прикрыв своих тёмных собратьев.
И в процессе всего этого воины продолжали атаковать дракона, не давая ему и мгновения на передышку. И то что их смерти исчислялись уже сотнями, никого не смущало: если не воскресит великий шаман, так обратит некромант. В конце концов: есть ли большая честь для орка, чем погибнуть в битве с чешуйчатым повелителем небес?
О своём звании видимо вспомнил и сам дракон: взмахнув крыльями он попытался взлететь в небо, чтобы уже сверху разобраться с наглыми червяками, посмевшими забыть о своём месте. Что и стало сигналом для вступления в бой самого Рор’Шаха: именно для этого момента он и стоял в стороне, просто наблюдая и экономя силы.
Прямо из земли под лапами дракона вырвались жгуты тёмной энергии. Чистая первородная Тьма, сгущённая до состояния материальности. Тончайшие нити двигались хаотично, словно бы каждая обладала своим собственным разумом, далеко не факт что подчиняющимся Рор’Шаху… В каком-то смысле так и было: тёмный шаман не приказывал Тьме, а она не подчинялась. Это больше походило на озвучивание просьбы старому верному другу. Другу, которого ты знаешь с детства, другу который поддержит и поможет всегда и во всём, не смотря ни на что.
Другу, ради которого ты и сам готов на всё, даже пожертвовать жизнью, если так будет нужно.
Нити тьмы, подобно ловчим сетям арахн, набросились на дракона, пытаясь спеленать, связать, прижать к земле, и оставить там лежать неподвижной куклой, безучастно ожидая незавидной участи. Но в отличие от паутины, тьма не ограничивалась внешним воздействием: она впивалась прямо в тело ящера. Словно рыболовные крючки или зазубренные стрелы, концы нитей впивались в его плоть, мешая не то что взлетать, но даже просто двигаться. При этом физически дракон оставался целым: Тьма разила глубже, по самой энергетической сути, оставляя физическую воинам.
И нити тянули: яростно и болезненно тянули дракона вниз.
Конечно-же существо подобное небесному ящеру, так просто не остановить: он с лёгкостью, одним ненапряжённым движением мог порвать несколько нитей за раз. И каждый такой разрыв болезненным ударом кнута, стегал по сознанию Рор’Шаха. Но он не обращал внимания, воссоздавая всё новые и новые нити из тьмы. Дракон рвёт их десятками? Он создаст сотни. Мало сотен? Тогда тысячи!
Великой шаман, оправдывая своё звание, соревновался в выносливости с драконом… и побеждал. Ящер бился раз за разом пытаясь взлететь, и раз за разом, падая на землю. Он вертелся юлой, с злобой разрывая нити. Он испускал волны магии рыча от ярости… и боли: впившаяся в саму его магическую суть Тьма, жёстко
