Волшебство не вызывает привыкания 5 (СИ) - Антон Викторович Текшин
Практически такие же, как и при моём «Зове друида».
Прощальная фраза Шухерезады стала чуть понятнее, но в целом ситуация была паршивая. Я закрутил головой, но никого так и не увидел. Вокруг стояли вполне обычные деревья, пока на некоторых не стали отрастать новые лозы. Вот это уже ни в какие ворота!
— Издеваешься⁈
Коллега упорно не желал показываться на глаза, пока я не вырубил достаточную просеку, чтобы тут проехал грузовик. Лишь тогда от одного из уцелевших стволов отлепилась тучная человеческая фигура. Типичный посетитель пивнушки с объёмным пузом, и тощими ногами. Только выглядел он, будто в хне целиком искупался. Даже не зелёный, а скорее тёмно-коричневый. Из одежды на нём оказалась лишь короткая набедренная повязка из сплетённой травы, как у африканских аборигенов, а руки сжимали короткий деревянный колышек на манер копья. Вот уж кто настоящий дикарь. Даже я себя цивилизованным почувствовал.
Лицо у мужика оказалось вполне человеческое, вплоть до мимических морщин и неровной щетины зелёного цвета. А ещё у него прямо из плечевого сустава торчала изогнутая веточка с листьями.
— Эй, ты меня понимаешь? — спросил я его, особо не надеясь на успех.
«Возвращенец» проигнорировал мои слова и молча швырнул деревяшку, которая прямо в полёте отрастила зубчатый наконечник, как у гарпуна. Я разрубил диковинный снаряд секирой, но следом мне в бок прилетел ещё один. Тут, оказывается, целая компашка собралась. Старик, какой-то сутулый подросток и дородная тётка, вполне годящаяся мужику в жёны. Её бросок вышел самым неудачным — дротик просвистел мимо.
А вот тот, что воткнулся, без всякого стеснения пустил во мне корни. Под кожей забугрились наросты, расходясь во все стороны от древка. Правда, недолго — у меня слишком агрессивная среда для роста. Я выдернул отравленное растение вместе с пожухшими отростками, и лишь тогда почувствовал боль. Наверное, оно впрыскивало что-то вроде анестетика, чтобы жертва сильно не мучилась. Гуманно.
Еще один кол воткнулся мне следом в спину, и у меня окончательно лопнуло терпение.
— Я что, похож на вампира? Чего вы меня деревяшками тыкаете⁈
Бравая четвёрка без всякого удивления отрастили от ближайших деревьев новые снаряды, а старик направил на меня гибкие побеги. Но он не знал, с кем связался. Я без труда увернулся от неуклюжих веточек и отправил в ответ своих посланцев, куда толще и сноровистей. Вскоре вся четвёрка оказалась повязанной по рукам и ногам, что позволило мне рассмотреть их повнимательней. На вид вроде обычные люди, неудачно искупавшиеся в Клязьме. Даже дышали, как настоящие, хоть и слегка странновато.
— Давайте так, ребята, — предложил я. — Вы возвращаете мне спутницу в целости и сохранности, а я делаю вид, что вас не видел. По рукам?
Однако договариваться никто не хотел. Все четверо молча извивались, пытаясь выбраться. И надо признать, секунд через десять-пятнадцать у них это вполне получилось бы. Некоторые побеги уже начали трескаться из-за истощения деревьев. Бежать же к пристани за верёвками — лишняя трата времени.
Меня нельзя назвать жестоким человеком, но когда припрёт, колебаться не люблю. Надоело уже. Поплевав на руки, я взялся за секиру и поочерёдно избавил всех от головы на плечах, как заправский палач. Быстро и не особо мучительно. Никто даже не пикнул и не попытался меня отговорить. Действительно, какие-то безвольные куклы.
Мне далеко не впервой наблюдать людей, так сказать, изнутри, так что со всей ответственностью могу заявить — все четверо к ним точно не относились. Вместо мягких тканей у них под кожей было что-то вроде плотной губки, пронизанной прозрачными трубочками, а роль костей выполняла обычная на вид древесина, просто без коры. Да и кровь оказалась обычным растительным соком. Сплошная имитация, хоть и талантливая. Такое на огороде не вырастишь, даже возле атомной станции.
Покончив с «возвращенцами», я поспешил дальше, прикинув направление, в котором утащили невезучую скрипачку. С одного бока плескалась вода, с другого подпирал населённый пункт, так что сильно не промахнёшься. А впереди как раз начиналась рощица, что шла вдоль конца заводи, утыкаясь в заросшие поля. Оттуда до трассы всего ничего, но вряд ли похитители пойдут по дороге.
Вскоре фруктовые деревья кончились, уступив место раскидистым ивам вперемешку с ольхой. Кое-где попадались широкие трубы полива, шедшие до самой воды. За одной из них спряталась ещё парочка зелёных «гринписовцев», но с ними я церемониться уже не стал. Порубил на салат, и побежал дальше. Иннокентий упоминал, что они утаскивают своих жертв куда-то в лес, чтобы штамповать из них новых болванчиков. А вот уточнить, в каком состоянии похищают людей, я как-то не догадался.
Меня вот, к примеру, брать живьём особо никто не хотел, и от этого мой бег ускорялся ещё сильнее. В итоге я едва не проскочил мимо процессии. В качестве носильщика выступала странная конструкция из спутанных ветвей, находившихся в постоянном движении. Как будто несколько кустов сплелись вместе, решив стать похожими на осьминога. В качестве головы выступал массивный бутон на толстом стебле, а за ним болталась опутанная побегами Шухерезада, безвольно раскинув руки в стороны. В качестве сопровождающих выступала троица «зелёных человечков». Благо они меня заметили первыми и дёрнулись в стороны, чем и привлекли моё внимание.
Об одного я затормозил со всего маху, впечатав его в ствол старенького сухостоя так, что труха посыпалась с обоих. Двое других охранников дружно вскинули луки, но попасть в меня не смогли. У меня в крови плескалось уже столько орочьего адреналина, что тонкие стрелы летели медленнее сонной мухи. Кажется, я мог поймать их при желании, но мне сейчас было не до игр. Первого секира развалила практически пополам вместе с луком, а второго плотно спеленали ветви, будто малого дитя. Разве что шишку осталось вставить за неимением соски.
Что-то я сегодня злой какой-то…
Древесная многоножка продолжила упрямо семенить вперёд, а вот бутон обиженно надулся и выплюнул в мою сторону тягучую струю жидкости. Ничего себе, цветочек! Напор вышел достойный, и меня едва не окатило. Судя по всему, какой-то кислотной гадостью, ибо попавшего под раздачу пленника разъело моментально,
