Игра - Фарит Маратович Ахмеджанов
— Ну… торфа там нет, — осторожно сказал Савон. — Мы думали, что дальше по тракту будут болотины, надеялись на это, но все сухо.
— Ты ж ходил на тракт, зимой еще. Знаешь, что он в лесу обрывается.
— Да мы тут подумали и решили, что не может он вот так обрываться. По оврагу дальше прошли и нашли его продолжение. Он на самом деле дальше на запад идет.
— Интересно, — протянул Рик. — И куда он дальше идет? Расскажи-ка подробнее.
— Тракт упирается в овраг. Мы в этот овраг спустились, пошли в разные стороны. Продолжение нашлось с правой стороны. Такое впечатление, что кто-то землю сдвинул вбок и тракт разорвал.
— Сдвинул, говорите. Очень интересно. Ну, а дальше что?
— Дальше — все тот же лес. Шли, шли… дошли до его конца, там холмистая равнина начинается. Незнакомая совсем. Там мы переночевали и повернули обратно.
— Вас же две ночи не было.
— Мы не очень торопились, долго шли. Ну и равнину немного посмотрели, с холма.
— Угум, понял, — кивнул головой начальник городской стражи. — Интересно. Зря, значит, сходили?
— Ну да, получается что так.
— Надо бы нам с вами туда еще раз пройтись. Что-то мало мы внимания западу уделяем. Надобно глянуть, что там и как.
Воцарилось молчание.
— Со всеми нами? — спросил Савон.
— Упаси бог, — засмеялся Рик. — Хватит и одного. Вы же все вместе были, любой сможет показать, ведь так?
— Ну да…
— Вот и ладушки. Скажем, ты Раин, — для пущей наглядности Рик ткнул в него пальцем. — Завтра, наверное, будет не очень к месту, тем более, дела у меня. А вот послезавтра — в самый раз. За какое время можно будет до этого второго тракта добраться?
— Э… если поторопиться, то за полдня можно успеть.
— Хорошо, значит за день обернемся. Да, вот еще… Вы там по пути никого не встретили?
— Нет, никого. Пусто там, даже зверей особо нет.
— Ну, зверье меня не особо интересует, — пробормотал Рик, вставая. — Ладно, значит договорились, так?
Раин кивнул.
— До свидания, — Рик вышел. — Не провожайте, не маленький. Павол, пока можешь быть свободен, только оружие сдай.
Закрылась дверь, через несколько секунд стукнула калитка. Феликс громко выдохнул.
— Пронесло.
— Кого как, — мрачно сказал Раин. — Похоже, он меня по пути выпотрошит.
— Вряд ли он с тобой будет. Понедельник — такой день, что он обычно в городе присутствует. Скорее всегоДаврс тобой пойдет, его помощник. А он — молчаливый, — сказал Павол.
— Мне от того не легче. И чего это он на меня глаз положил…
На это никто не ответил.
— Может, тебя с нами пошлют? — с надеждой посмотрел Раин на стражника.
— Я бы с радостью, завтра скажу Рику. Только, боюсь, не получится. Я же строевой, а для таких походов у него отдельные люди есть. Тут у нас сейчас работы по горло.
— Что за работа?
— Прибывает большой караван с юга — через пару дней, довольно важный груз. Два дня отстоится у нас, потом пойдет в Форност, но охранять дальше его будем мы. Через еще пару дней подвалит такой же транспорт уже на юг. Народу будет много — нас, кого можно, раскидывают по домам, в нашей казарме южане будут жить.
— Вот почему Диррел так торопится… кассу с приезжих хочет снять, — заметил Феликс.
— Ну да, как же еще. У всех своя выгода.
— Больше нет новостей?
— Есть одна. Помните, мы про магию говорили?
— Ну да, говорили.
— Вот солдаты промеж себя Стальфа магом называют.
— Ну и что? — спросил Савон после паузы. — Мало ли кто кого как называет? Он реально магичить умеет?
— Представления не имею, — сказалПавол. — Я это так, для информации. Все, я побежал.
Только-только за ним захлопнулась дверь — снова стук.
— День посещений, — проворчал Феликс, была его очередь открывать. — Кого это носит на ночь глядя?
Принесло недовольного мальчишку из гостиницы. Диррел вызывал Савона.
— Вот она, эксплуатация человека человеком во всей ее неприкрытой красе, — рассуждал Феликс, пока Савон впопыхах одевался. — Сказали будь, и пофиг, спал ты, ел или еще чем занимался. Будешь.
— Угум, если учесть, что мы в его доме живем и он нас задарма кормил — очень даже крутой из него эксплуататор выходит.
— Вот, стокгольмский синдром в чистом виде. Эксплуатируемый начинает выгораживать эксплуататора.
— Стокгольмский — это про террористов, — сообщил Феликсу Раин.
— Ну значит копенгагенский, — нашелся с ответом тот.
— Никогда о таком не слышал.
— Ладно, вы спите, — не обращая внимания на болтовню, сказал Савон. — Я не знаю, когда вернусь. Может на всю ночь.
После его ухода разговоров почти не было. Феликс сразу улегся, его примеру последовал Раин. Калейпришел совсем поздно, ругнулся, что не оставили ему теплой воды и ушел дочищаться. Потом еще сидел немного в соседней комнате, запалив лучину — чинил, кажется, рубашку. Но тоже скоро лег спать.
Работа на следующий день оказалась довольно утомительной. Раин в основном таскал ингредиенты — муку, мед, яйца и так далее. Диррел все это отмерял в бадье, первые перемешивал сам, последующие доверил Савону. Тесто потом раскатывали в коржи, подсушивали и ставили в печь. Потом, когда выяснилось, что не успевают — Савона послали к соседям и те согласились помочь, но за дирреловы дрова. Так что Раин еще и таскался потом с поленьями, помогал разводить огонь, следил, чтобы ничего не своровали и таскал туда-сюда заготовки и готовые галеты. Так забегался, что едва мог потом вспомнить, кушал ли он — вроде бы да, была миска мясной похлебки. Попробовать медовый корж ему так и не удалось — Диррел вел им строгий учет.
Потом, под вечер, когда лихорадка кончилась, Раина послали к Стальфу. Он, в общем, не напрашивался, но Диррел непременно хотел порадовать знаменитого земляка эксклюзивом, да и не отказался бы, если б гадальщик заходил к нему обедать, или хотя бы заказывал что-нибудь на дом. А так как Савон обмолвился, что Раин успел свести знакомство со стариком, то Диррел решил это использовать на всю катушку.
Знакомый дом стоял на месте. Раин постучал, калитка распахнулась.
— Добрый вечер, господин Стальф!
Старик вышел на крыльцо, вгляделся в гостя.
— А, — узнал он. — Господин Раин! Добрый вечер! Проходите. Чем обязан вашему визиту?
— Господин Диррел шлет вам слова приветствия и желает вас угостить, — Раин прошел к крыльцу. Старик, как и в прошлый раз, внутрь его не пригласил.
— Очень любезно со стороны Диррела, — вежливо сказал он. — Передайте ему от меня самую искреннюю благодарность. Корзинку оставьте тут.
— Господин Диррел также просил передать, что будет очень рад, если вы найдете время
