Перерождение. Книга 1 (СИ) - "Фантаст"

— Нихрена ты не понимаешь!- рыжебородый не сдерживал эмоций тыкая пальцем в оппонента и нервно расхаживая от одной стены штрека к другой, — Тут тебе не реальная жизнь, а игра. Тут побеждает не количество а качество. Представь что вышли друг против друга два бойца один пусть будет с двойкой во всех характеристиках, а второй старичок, у которого по шесть везде. Первый будет на три удара киркой, а второго придётся колупать долго, ударов двадцать, не меньше.

— Это и без твоих объяснений ясно, как светлый день. Выставим пятерых на одного сильного бойца, делов то?

— А ты подумал что трое из них, как минимум, откинут коньки против одного старичка? Вот и получается, что расход ресурсов у нас будет в три раза больше на кормежку. Все воскреснут в лагере и всем придётся кушать после смерти, а один приём еды внеочередной стоит сотню грамм. Нам и сейчас еле еле удаётся выходить в профицит, плюс по ресурсам, если заумных слов не понимаешь. Ртов много, а северо-западная жила не бесконечна.

— И что ты предлагаешь?

— Нужно нападать уже вчера! Все более-менее прокаченные пойдут в бой, будут удерживать позиции на подъёме из шахты и щепать Сиплого. Все новички или около того будут продолжать добывать ресурсы, а мы будем прикрывать как добычу так и подъём из шахты.

— Кость, что будем делать?

Сидеть как Сиплому, так и Кости долго, ресурсы нужны, чтобы быстрее освободиться, но на войну уйдёт львиная доля общака, который собирается со всех в группировке. Систему, как делить общак между всеми, Кость придумал самолично. Он понимал, что личная мотивация намного эффективнее страха, тем более в месте, где ты умереть не можешь. Десть процентов от всей добычи уходило на "военные нужды". Мелкие стычки случались часто, не настолько большие, чтобы развязывать войну, но поддерживать тех, кто в этом участвовал и выделять дополнительные силы на поддержку выделять из общака приходилось регулярно. Пару процентов от добытого выделялось на помощь тем, кто не смог сам себе обеспечить провиант. Такое случается и в основном у новичков, но из-за большого количества новобранцев, такие случаи участились. Ещё десть процентов уходит в "освободительный бюджет", который распределяют между всеми в группировке в зависимости от полезности, но достаётся абсолютно всем. Кому-то больше, кому-то меньше. Всё остальное каторжанин сам сдавал и выкупал свою свободу и еду. Были ответственные за каждую небольшую группу. Без профессии и с маленькими характеристиками добыча шла, но шла медленно и обычно одну жилу добывала группа из пяти-шести каторжан. В чем от этого всего выгода руководителю группировки? Все просто. Самая лучшая жила, которую находили доставалась Кости, а это значит, что КПД добычи повышалось. Никто против этого не был. Все прекрасно понимали, что в отличии от обычных каторжан, босс должен не только киркой махать, но и вести "внешнюю политику" группировки, а на это нужно время. Относительно демократичные методы Сиплый не поддерживал и в его группировка скорее являлась диктатурой и тиранией, где лидер — главный выгод получатель. С одной стороны, Сиплый намного быстрее сокращал свой срок, с другой стороны, многие этим были тихо недовольны.

— Вариантов не особо много, Алай прав, нужно начинать войну. Завтра пройдитесь по всем командирам групп, проработав план по составу боевой группы и добытчиков, к вечеру начнём блокаду и осаду. Всех сдавших руду разворачивать после сдачи на сбор добычи. Первый удар будет самым сильно бьющим по ресурсам Сиплого.

****************

Не то, чтобы я хорошо переносил женский плачь. Я прекрасно понимал разумом, что то, через что прошла девушка, очень сложно. Видимо сейчас, почувствовав хоть какую-то опору под ногами, она позволила себе расслабиться и все то, о чем не было особо времени подумать, всплыло в сознании. И все же. Почему-то мне интуитивно казалось, что я от части виноват в этом. Появилось желание обнять девушку, успокоить, если хотите, убаюкать. Решив, что это не уместно, тем более в случае, когда девушку чуть не изнасиловали, а потом, попав в тюрьму, чуть не заставили продаться в сексуальное рабство, я сконцентрировался на текущих задачах и не стал мешать выпускать эмоции, в отличии от товарищей.

Кир хмыкнул и решил поступить так же как и я. Себ встал соляным столбом, не зная что делать, а его лицо выдавало то задумчивые, то комичные, в моменты озарения, перлы. Глядя на всю эту молчаливую комедию, если сдержался, чтобы в голос не засмеяться. Эд, как я и ожидал, полез обнимать и успокаивать девушку. Не скажу, что у него успешно это получалось, но парень не сдавался.

Позвав Кира с Себом, мы оставили голубков ворковать, в смысле Эда успокаивать Сашу, как самого грамотного специалиста по дамским сердцам из нашей компании, и отправились вырабатывать насыщенную жилу. Кир сказал, что в пещере есть пара мест, которые хорошо подойдут как схрон. Парни прокачались и на двоих могли унести целых шестьдесят килограмм. Не то, что бы очень много, но зато и идти далеко не надо. За пол часика туда обратно в быстром темпе обернутся. Работали мы до полуночи. за полтора часа много добыть не удалось, но количество в жиле на пару сотен удалось сократить. Профессия рудокопа, с моими бонусами росла стремительно, даже без бонусов яслей, ранг новичка проскочил незаметно и добрался до ученика ещё час назад. Шанс добыть что-то ценное подрос с пятидесяти до ста процентов, сократилось время добычи и расход бодрости по пять процентов и выросла сила на две единицы.

Я все гадал чего такого ценного можно добыть в руде, тем более, что шанс добычи повышался от профессии и кирки аж на сто пятьдесят процентов, а добычи так и не было. Видимо изначально шанс либо очень маленький, либо его нет вообще для меди, но судьба преподнесла мне подарок. Под самый конец добычи, я услышал какой-то приятно звенящий звук и открыв сумку увидел, что там лежит пламенный аметист. На сколько ценный это ресурс неизвестно, но и этому я был рад. Думаю стоит попробовать сделать из меди каст под камень, возможно, получится какая-нибудь бижутерия с характеристиками, которая станет не плохим подспорьем в нашем деле.

Профессия очень много дала, не смотря на то, что жила не выработана даже на тридцать процентов, руды получилось пол тонны и это той, которую натаскали Себ с Киром и присоединившиеся Эд с Сашей. Я же притащил ещё сто кило плюс какое-то количество успел преобразовать. Перед самым выключением магических светил, я нашел Хантера, отправил на заслуженный отдых горе разведчика, из которого выпали какие-то странные деревянные фигурки и нож из кости, и наконец-то добрался до прорекламированной пещеры и присвистнул.

Было от чего. Потолок высотой около трехсот-четырёхсот метров, с открывающимся видом на звезды и луну. Луна освещала достаточно хорошо, по местным меркам, ночное зрение помогало, но все равно света, чтобы детально рассмотреть всю пещеру не хватало. В месте, где обвалился потолок была куча валяющихся валунов, закрывающих все туннели, в вперемешку с землёй. Откуда-то сверху падала вода. Не много, не полноценный поток, а скорее частые капли, которые омывали валуны и землю, и уходили куда-то вглубь горы. Это хорошо, будет где набрать воды, чтобы постоянно не закупать бутыли воды у Бореля. На земле росла какая-то травка, видимо обвал случился достаточно давно. В остальном пещера ничем не отличалась от остальных. Небольшой лес сталактитов и сталагмитов с огромным простором.

Пещера имела форму эллипса, не идеального, но эллипса. Где-то в центре расположились несколько больших валунов и несколько естественных ям, в которые Кир определил всю руду. Дальше началась рутина. Тяжелый труд рудокопа благоволит сну, поэтому, чтобы успели все отдохнуть, мы определили график дежурств. Первым в дозор заступил я, а каждый следующий дозорный был обязан будить меня через каждые две минуты, чтобы я не прекращал преобразование ночью. План был идеальный. На бумаге, но забыли про овраги. Только во второй половине ночи я кое как смог подстроиться под прерывистый сон и на автомате заряжать куб и запускать очередное преобразование. Под утро я так поднаторел в этом деле, что процесс перелива манны из моего источника, где бы он не был, в куб происходил чуть ли не автоматически от единственного касания дозорного за плечо.