Низвергнутый - Тимур Лобанов

бывший командир, а теперь хороший друг, рассказывал же историю про торговцев и слухи о том, что доблестные селяне поймали тварь, у валькирий крылья укравшую. Думал там было небольшое село, а тут оказывается целый город. Уж не сам Дьярви ли держал тогда топор? Взглянуть бы на него, удостоверится. И если это был он – вернуть должок, поквитавшись. Сделав в памяти зарубку, присмотреться к воинам противника, боя с которыми точно не избежать – мы для этого сюда и пришли, я еще поблуждал немного и ничего не выбрав, отправился обратно к таверне. Извините меня братья гномы, придется уничтожить возведенную вами красоту, дом большой, двухэтажный, гореть будет хорошо, ярко, жарко. А там может и Олаф, караульный, бросит свои дела побежав спасать свое имущество. Ворота будет легче открыть. Вернулся в проулок, под открытое окно. Высоковато будет, карабкаться вверх точно также как поступал с домом Секача или просто зайти через парадный вход, надеясь, что гном опять спит, и не заметит. Не, парадный не подходит, выглядеть будет странно. Попробую залезть. Опыт уже есть, так смотри через некоторое время можно полноценным вором-форточником работать, залезая в дома через разные отверстия, для того не предназначенные. Примерился, включил режим женщины-кошки и попытался воткнуть когти в древесину. Не вышло, бревна свежие, крепкие. Не залезу, отбой. Пойду все-таки через парадный. Заглянул за угол, осмотрел улицу. Пусто. Достал нож, перехватил в левую руку, порезал правую. Пусть больная пока заживает, ей и так изрядно досталось. Время остановилось, я со всех ног рванул ко входу, дернул дверь на себя, забежал в холл, сразу направившись в сторону кухни, мимо сидящего за стойкой гнома. Вбежал, огляделся. Никого. Вышел из режима ускорения, прислушался. В главном зале гном что-то негромко говорил. Ругался на сквозняк хлопнувший входной дверью. Постою, пережду, пока мана восстанавливается. На кухне был тлеющий очаг, над которым высились треугольники распорок, для приготовления пищи. Висели котлы, сейчас уже пустующие. Убедившись, что гном сюда не пошел. Я двинулся по помещению, посматривая на утварь. Внимательно осматривал баночки с жидкостью, вдруг где-то есть воспламеняющаяся. Открывал крышки, принюхивался. Нашел пару бутылей с крепким алкоголем. Алкоголь же горит? И небольшой кувшин с маслом. Приблизился к углям, по очереди открывая флаконы, капал на едва живой огонек, наблюдая за реакцией. Алкоголь тушил угли, а вот масло вспыхивало. На нем и остановлюсь. Действуя медленно и аккуратно, чтобы не уронить ничего из посуды, шумом выдав себя, подкинул к углям дров из стопки в углу и вернулся к двери. Сейчас мана восстановится, огонь как раз подразгорится, вырублю хозяина, закину кувшин с маслом в пламя, разолью часть по помещению и дождусь пока загорится. А потом побегу поднимать шум. Проверил ману – восстановилась на половину, должно хватить, начнем. Вновь пускаю кровь, выбегаю в зал, захожу к гному за спину и со всей дури бью рукоятью ножа по затылку, параллельно мысленно активируя паралич. Мана сразу кончается, гном обмякает. Обратно на кухню, кувшин все же решил не бросать, а просто вылить на огонь. Пламя взметнулось, распространяясь по луже, специально разлитой на полу, вокруг очага. Ждем. Стою в дверях кухни, посматривая за разгорающимся пожаром и гномом. Паралич может закончиться в любой момент, а вдруг удара в затылок было недостаточно чтобы вырубить, сейчас очнется и поймает меня на месте преступления. Когда пламя принялось лизать стены, заглатывая шторы на окнах, решил, что хватит, пойду вытаскивать гнома. Схватил маленького крепыша под мышки, потащил ко входу, на улицу. Пламя уже стало вырываться сквозь дверь, поедая все на своем пути. На улице, у входа, тормошу гнома, кричу прямо в лицо: - Пожар, пожар! Дом горит, срочно надо тушить! – тот приходит в себя, болезненно морщится, потирая затылок, не сразу понимая, что говорю, бормочет: - А? Чего это, голова так болит. Где я? Чего, пожар, где? Это мой что ли горит! Как же так! Не давая гному сориентироваться, продолжаю кричать: - Пожар, беги, бей в колокол, срочно, сгорит же дом! Город сгорит! Я к брату твоему побегу, скажу о беде, позову на помощь! Ошеломленный гном кивает, встает на короткие ножки и убегает в сторону центра города. Я мчусь к воротам, расталкиваю уснувшего часового по эту сторону, говорю: - Срочно, там у Олафа таверна горит! Надо сказать! Срочно, помощь нужна! Брат послал! Воин откидывает с крючьев балку, удерживающую ворота закрытыми, и мы выходим к караульным находящимся снаружи. В глубине города начинает звонить колокол. Кричу: - Олаф, таверна горит! Брат послал! Надо тушить срочно – указываю раскрытой ладонью в сторону разгорающегося пожара. Вверх валит столб дыма. Колокол трезвонит не переставая. Гном-караульный вопросов задавать не стал, сразу рванув к таверне. И про пост свой забыл, верно, своя рубашка ближе к телу. В городе началась суета, со стороны пожарища раздавались крики. Очень надеюсь, что сразу же не найдется толковый маг-укротитель иначе грош цена моей диверсии. Стою в приоткрытых воротах, рядом четыре стражника. Что ж ребята, выхода нет. Пускаю кровь, вихрем проношусь возле замерших фигур, вспарывая глотки и останавливаюсь, стараясь не смотреть на совершенное. Вот так, в миг, убил четверых воинов, вставших на пути. За спиной слышу звуки падения тел, булькающие хрипы, бряцанье, выпавшего из разжатых рук, оружия. Никто не кричал, горла прорезал глубоко, не вздохнуть. Впереди, из тьмы леса появляются воины с щитами и оголенным оружием наперевес. Наши. Взятие города началось. Разношерстные воины Хедебю хлынули в открытые ворота города, рассредоточиваясь по улицам. Ко мне подошел командующий Герхард, одобрительно похлопал по плечу, мол молодец, справился с поставленной задачей, оголил меч и двинул за ворота вместе с остальными. Суета в городе усилилась, далекий колокол звонил не переставая, к его звуку прибавились крики сражающихся. Горожане пока не осознали, что враг переступил порог их дома, потому толкового отпора не оказывали. Стычки заканчивались быстро, если кто-то выбегал с оружием к вооруженной группе, то численным преимуществом его быстро отправляли в Вальхаллу. Я не пошел вместе со всеми, участвовать в бессмысленной резне не хотелось. Буду делать то, что требует класс. Отправлять к Хель искры отобранных жизней. Эх, перемажусь опять весь, с ног до головы. Начну с тех, кого только что убил собственноручно. Скинул куртку, оставшись с голым торсом. Сразу почувствовал щиплющий кожу холод северной ночи. Задаюсь вопросом, зачем приобретал кольчугу и рубашку под нее, если в череде событий, произошедших в походе, благополучно про них забыл, оставив в сундуке на драккаре. Зябко,