Дом Живых. Арка вторая: Башни в небесах - Павел Сергеевич Иевлев
Мне доводилось общаться с Лодочницей, которая призналась, что хранит одну монету, которой подкупили её, и которой она надеется откупиться сама.
Она же свела меня с полуэльфом, который после смерти обязался отдать свою душу на производство монеты. Мне удалось заглянуть в подписанный им договор, текст оного приведён ниже…
[Далее следует детально проработанный юридический текст на старом перинарском, полсотни страниц с головокружительным количеством сносок.]
* * *
«Феномен Монет Душ», исследование Пиуса Скабрёзного, спонсированное Башней Безвестности во Всеношне
* * *
[От издателя: Данное исследование является частным изысканием автора, целиком и полностью проведённым в Диаэнкевале. Руководство Безвестности не одобряет экспериментов с душами Разумных.]
— А вот и мы! — радостно приветствует всех Завирушка.
Они с дварфихой ввалились в гостиную, нагруженные сумками и торбами.
— Мы со Спичечкой ходили по лавкам! Тут всё такое красивое продаётся! Только дорого. Но Спичка сказала, что я могу себе позволить. Смешно, я так и не знаю, сколько у меня денег, представляете? У меня никогда раньше не было денег, и я совсем не умею с ними обращаться. Но мне была нужна одежда для путешествия, у меня же совсем нет ничего! И мы пошли по лавкам, и вот! — девушка вывалила на пол кучу пакетов.
— Она всегда такая болтливая? — спросил Вар у Полчека.
— Раньше не замечал.
— Столица всех портит.
— Теперь у меня есть в чём плыть на корабле, — закончила свою речь Завирушка. — Мы же плывём на корабле, да? Летать мне теперь ещё долго не захочется…
— Мы как раз обсуждаем логистику нашего мероприятия, — сказал Вар.
— Он предлагает, — пояснил Полчек, — нанять Лодочника.
— В этом есть некая безумная логика, — согласилась Спичка. — Пожалуй, это самый надёжный способ добраться до Корпоры. Никто не остановит Лодочника, никто не заметит его прибытия, никто не перехватит его ладью. Их пути закрыты для живых. Они стали бы самым популярным транспортом Альвираха, но уж больно цена кусается. У вас, надо полагать, есть чем заплатить?
— В том-то и дело, что нет, — ответил Полчек. — Но Вар говорил о каком-то кредите…
— Ого, — дварфиха посмотрела на полуэльфа с уважением, — не ожидала такой самоотверженности.
— А кто сказал, что кредит буду брать я? — фыркнул тот.
— Тогда я не ожидала такого скотства, — буркнула Спичка, отворачиваясь. — Это нельзя предлагать другим даже спьяну.
— Я ничего не поняла! — жалобно сказала Завирушка. — Кто-то может мне объяснить, что за кредит такой?
— Мне бы тоже не помешало, — поддержал её Полчек. — Я о нём не слышал.
— И не надо об этом никому слышать, — отрезала дварфиха. — Это худшая из идей, которые только могут прийти в чью-нибудь дурную голову.
— Может, пояснишь?
— Придётся, потому что этот смазливый хитрован явно пытается тебя развести, мальчик мой. Суть в том, что Лодочнику можно заплатить вперёд, а можно заключить договор. Тогда он всё равно получит свою плату, но не сразу, а когда подписавший его умрёт. Душа клиента после смерти окажется в Монете Душ вне зависимости от того, где, когда и как произойдёт это событие. И никакой маг не вытащит её оттуда, и никакой юрист не разорвёт договор. Подписавший кредит у Лодочника лишается посмертия в обмен на проезд. Не очень-то равноценно, не так ли?
— А что станет с душой этого несчастного? — спросила испуганно Завирушка.
— Кто знает? — пожала плечами Спичка. — Я не сильна в мистических материях.
— Я согласен, — заявил Полчек.
— Что? Ты меня слышал вообще? Твоя душа окажется в монете!
— Я не сильно дорожу возможным посмертием, — улыбнулся Полчек. — Если верно то, что говорят о Граде Осуждённых, который ждёт нас за Чертой, я окажусь не на лучших его улицах. Киноринх, взвесив мои деяния, вряд ли будет рад новому жильцу. Так что я выбираю небытие, тем более, когда посмертия можно лишиться за неплохую плату.
— Что вы такое говорите, Мастер Полчек! — всплеснула руками Завирушка. — А представьте себе, что вы однажды влюбитесь! Найдёте девуш… то есть даму своей жизни, женитесь на ней, проживёте жизнь в любви и согласии. Неужели мысль о том, что вы не сможете встретиться за Чертой, что ваше расставание навеки, не будет глодать вас все эти годы?
— Такое развитие событий представляется мне маловероятным, юная леди. Отношения непрочны, жизнь переоценена, а посмертие и вовсе ничего не стоит…
НЕОФИЦИАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА АЛЬВИРАХА
Какова цена жизни? Тема слишком философская, чтобы всерьёз рассматриваться на страницах данного труда. Однако, если отбросить мистицизм и сентиментальность, столь часто затуманивающие наше суждение, становится ясно, что если жизнь поддаётся однозначной оценке, то не все они одинаково ценны.
То, что разрушение материальной формы существа не означает конец его пути, известно более-менее достоверно. Некоторые считают, что наши души после смерти обладают даже большей свободой и лучшим осознанием себя, поскольку не ограничены убогим опытом смертного и его примитивными чувствами. Однако вот вам парадокс — даже самые ярые приверженцы этой теории отчего-то не спешат обрести эти свободу и осознание, досрочно прекратив земную фазу своего бытия.
Сам факт посмертия никем не оспаривается. Да это было бы и странно, учитывая, что в любом Краю найдутся жрецы достаточно могущественные, чтобы вернуть жизнь душе, которая будет сочтена достойной или же будет жаждать возвращения достаточно горячо. Мало кого удивит также, что обычно эти души оказываются принадлежащими людям, хорошо обеспеченным.
Однако мне приходилось беседовать с теми, кто вернулся в мир подобным образом — и они показались мне настолько лишёнными какого бы то ни было интереса к заново обретённой жизни, что я не в состоянии вообразить, к чему они так жаждали возвратиться. Никто из них не поведал о своём загробном опыте ничего определённого. Видимо, нет иного способа познать посмертие, нежели как на своём опыте. По крайней мере путь туда бесплатен для каждого.
Возможно, однажды моя учёность принесёт мне довольно знаний или хотя бы богатства, чтобы пройти этим путём — и вернуться!
* * *
Фрагмент «Нового Метатекста» Жозефы Медвуль, учёной дамы, отлучённой от церкви Лодочника за еретические попытки воссоздать Метатекст, хронику скрытого
